— Давно ли я его знаю? Да всю жизнь, только чем больше его узнаю, тем меньше понимаю. Каждый раз, как только начинаю что-то понимать, мне говорят, что я старый дурак и мне пора помирать. А вместо этого я, видите ли, лезу в его молодую жизнь и коверкаю ее! Я, оказывается, давно уже старая рухлядь, и меня пора на свалку вместе с моими идеалами! Нет, ты представляешь? Этот недоносок смеет называть меня рухлядью!

— И что?

— И снова обводит меня вокруг пальца, как когда-то в детстве!

— Так он твой сын? — Черт даже присвистнул от удивления. — Никогда бы не подумал.

— Я бы тоже. — Аминат вздохнул.

— Да, вечный конфликт отцов и детей. — Гуча помрачнел, предчувствуя, что с Аполлошей ему тоже несладко придется.

— Во, правильно сказал! Он меня в могилу сведет! — согласился отшельник и тут же провалился в свежевырытую квадратную яму.

Гуча лишь чудом не полетел вслед за Аминатом, успел остановиться на самом краю.

— Ты где? — спросил он, заглядывая в темноту.

— В могиле, — проворчал снизу отшельник, протягивая посох. — Помоги вылезти. Вот старый дурак, опять забыл, что со словами осторожно надо обращаться!

Черт помог волшебнику Аминату выбраться могилы. Тащить рослого старика было нелегко, свежая земля осыпалась, и Гуча весь перемазался. Его плащ, еще влажный после тюремного чая и густой облачности, теперь приобрел и вовсе непотребный вид. Гуча попытался очистить с одежды комки жирного чернозема, но, убедившись в тщетности своих усилий, махнул рукой.

— Что теперь будет? — Отшельник, сидя на краю ямы, выбирал из бороды комки грязи. — Все будет в облаках.

— Ой, какой же я дурак! — Гуча хлопнул себя полбу. — Парни у меня во Фрезии сидят, пытаются снять заклятие. Представляю, каких они дров наломают!

— Бедная Фрезия… — покачал головой отшельник.

Бедная Фрезия! Что только не пережили ее граждане за несколько часов!

После того как Гризелла выпорхнула на метле в окошко под потолком, Бенедикт достал книжку с заклинаниями. Он долго перелистывал страницы. Самсон не мешал другу и развлекался тем, что рассматривал образцы товара, выставленные в витрине. Вскоре ему это надоело, он сказал:

— Ты бы не мучился так. Читай все подряд, глядишь что-нибудь и получится.

— Ты думаешь? — с сомнением спросил Бенедикт.

— Давай смелее, хуже уже не будет!

— А если будет? — продолжал сомневаться нерешительный ангел.

— Если будет хуже, то это все равно будет лучше, чем вот так сидеть и ничего не делать! — возмутился Самсон.

— Я не знаю, что читать, — бледнея, пролепетал ангел.

— А что ты в прошлый раз читал?

— Не помню.

— Совсем не помнишь?

— Совсем. Я просто открыл книгу и прочитал первое, что попалось на глаза.

— Так открывай и читай!

— Что?

— Что угодно! — разозлился Самсон. — Все равно что! Хоть что-нибудь. Ты пойми, если ты будешь вот так сидеть и трусить…

— Я не трушу, — обиделся ангел.

— Трусишь!

— Я не трушу, я опасаюсь наделать новых ошибок.

— Да какая разница!!! Лучше новые ошибки, чем старые, надоевшие проблемы! — взорвался бывший наследник. Его глаза метали молнии, а голос был полон поистине королевской силы — видимо, десять лет под строгим надзором королевы Августы не прошли для него даром. — Читай!!! Само не рассосется! Пока ты не сделаешь что-нибудь, ничего не произойдет!!!

Ангел смахнул с длинных ресниц слезу, хлюпнул носом и прочел:

— «Когда мчат кентавры, с дороги уйди…»

За стеной послышался топот. Такой, будто по улице прогнали лошадиный табун. Испуганные крики и женский визг наполнили город. Самсон кинулся к окну, а Бенедикт от страха закрыл глаза.

То, что увидел на улице рыжий вор, не удивило его и уж тем более не вызвало никаких угрызений совести.

— Не дрейфь, — подбодрил он друга. — Ну, кентавры. Ну, носятся как угорелые и визжат. А чего бы им не визжать, спрашивается, если все они женского пола? Давай дальше.

— «Забулькает все, и взлетит семиглавый…» — продекламировал маг-самоучка и умолк.

— Читай! — рявкнул Самсон.

— «…дра-а-а-кон…» — проблеял Бенедикт.

— Нет, опять не то. — Рыжий отшатнулся от струй пламени, полоснувших по окну. — Быстрее прочти что-нибудь другое! Если эти твари сожгут Гризеллино добро, мы никогда не рассчитаемся. Она нас в рабство продаст за долги.

— «Птицей плывут облака…»

— Горда в тумане, — продекламировал Самсон, — будет дождь. Не останавливайся!

— «Тот, кто не знает, как выглядит доброе дело, станет змеею, что жалит кормящую руку…»

— Ты немного думай головой, прежде чем произносить вслух. — Самсон побледнел так, что даже веснушки пропали с лица, и захлопнул окошко. Этого ему показалось мало, и он заткнул все щели, какие только нашел.

Но все равно пара змеек просочились в каморку. Рыжий хотел было раздавить наглых тварей сапогом, но Бенедикт закричал:

— Не смей, это же люди! Только они превращенные! Может, ты бы сейчас на Гуль-Буль-Тамар наступил!

— Тогда прочти что-нибудь другое, — прошептал Самсон, не смея отвести глаза от треугольных головок.

— «Надо у кошки взять хвост и переднюю лапу…»

— Что ты несешь? — Самсон застонал и отвернулся, не в силах выносить вид кошачьих обрубков, в которых превратились змейки.

Бенедикт встал, аккуратно, двумя пальцами взял хвост и истекающую кровью лапу несчастного животного и подошел к окну. Долго возился с задвижкой, но когда окно распахнулось и ангел увидел улицу, то, что он держал, само выпало у него из рук,

Самсон прислушался к предсмертному вою несчастных кошек и спросил:

— А про людей там ничего не написано?

— Про людей — ничего. — Ангел снова перелистнул книжку. — Здесь даже слова такого нет — люди!

— Жуть какая-то. — Вор выглянул в окно. — Лапы кошачьи с неба сыплются, кошки покалеченные орут…

— Господи! — всхлипнул Бенедикт. — Господи, пусть все будет как раньше! Пусть снова будут дворцы фонтаны и лавки! Пусть Фрезия станет сияющей и веселой, как раньше! Пусть все женщины останутся женщинами, а мужчины опять станут мужчинами! Пожалуйста, Господи-и-и…

— Не расстраивайся ты так. — Бывший наследник похлопал друга по плечу. — Ты сделал все, что мог!

В окошко под потолком впорхнула Гризелла. Она приземлилась, поставила в угол метлу и окинула помещение зорким хозяйским взглядом. Видимо, осмотр удовлетворил ее — порчи имущества не наблюдалось. Ведьма благодушно улыбнулась, оскалив длинные желтые клыки.