Меня предложение довело до слез – так я расхохоталась. Но ответить все-таки сумела:

– Я на попе набила и сразу портретом! Идите ближе, Егор Михайлович, такую красоту всем не показывают!

– Ой, постоянно забываю, что ты из той же дурки, – он нервно дернул плечом и потерял ко мне интерес. – Слезай сюда, Сашка, бить тебя буду.

Тот послушно спрыгнул на пол, хотя дракой не закончилось, поскольку им тут же в руки впихнули по рюмке текилы. В общем, вечеринка удалась, я такого разнузданного веселья в своей жизни не припомню. Вот только теперь и меня эта «К» будет преследовать – ведь не «Кристина» же, нет?

Ничего страшного, что я самое важное Кристине сказать не успел – отвлекли, потом было не до того, да я и не думал беспокоиться. Все же в одном доме живем, поговорить всегда успеем. Но разразилась буря – будто бы непредсказуемая, но почему-то неудивительная, словно именно подобный удар был обязан произойти, все обстоятельства к тому вели.

Весь следующий день я проездил по делам, потом нас вообще в район утащили – надо было выступить на важной презентации. Все вместе собрались за завтраком лишь утром на третий день. Кристина, наверное, думала, что Гоша с Зинаидой мне помешают, но я сразу насел. Вообще не надо было давать ей столько времени на раздумья, эффект неожиданности уже упущен, но почему бы для начала не добавить ей смущения?

– Кристина, ты меня избегаешь? Передай молоко.

– Нет, с чего ты взял? – она немного удивилась.

– Мы три дня почти не виделись.

– А ты за эти три дня часто дома был? Кстати, я начинаю ревновать к Лёше! Я же за каждый выезд сверх оклада получаю, а он буквально заграбастал всю работу себе!

Засмеялась, подчеркивая, что возмущается не всерьез. Я же не мог прекратить улыбаться, на нее глядя. Не смутилась – на лице даже тени не промелькнуло! Или мои намеки оказались слишком прозрачными, потому она им никакого значения не придала, или уже надумала какой-то конкретный ответ на вопрос, который я так и не успел задать. В конкретном ответе есть лишь один минус – он с некоторой долей вероятности может быть и твердым «нет». Отказ меня пугал до ужаса, но Кристина как раз такая, кто не будет бегать вокруг меня, вертеть хвостом и играть в игры. Даже ее «нет» будет иметь десяток аргументов – и, кто знает, может, они утихомирят и меня?

– Про ревность услышал. Тогда заберешь меня сегодня ты, примерно в пять.

– Так рано? Я же пошутила, а то выглядит, будто я Лёшу подсиживаю!

– Ему я так и передам – сводите счеты сами. В общем, в пять. Дело в том, что у меня к тебе есть дело – поедем потом куда-нибудь, посидим где-нибудь, поговорим о чем-нибудь.

– Сколько определенности, – она все-таки отвела взгляд.

– Зачем это вам двоим сидеть? – встрял Гоша. – Я тоже могу присоединиться!

Я с трудом не закатил глаза, а посмотрел на него:

– Как же вам весело живется – в вашем семнадцатом веке. Чтобы поругаться с барышней о трендах современной музыки, надо терпеть компанию ее нянек и компаньонок? Выдохни, Гош. Мы с твоей компаньонкой несколько раз в неделю по полночи вдвоем катаемся – если бы захотели, то уже сделали бы все, что ты делаешь со своей Иришкой.

– Ну я-то другое дело, – вздохнул гигант, а потом едва слышно буркнул себе под нос: – Я-то не из тех, кто поматросит и бросит…

Я аж вскрикнул от возмущения, зато Зинаида, смеясь, зачем-то погладила его по голове. Кем они меня считают?! А, ну тем, кем я и назывался в последние лет пять. На помощь сама Кристина и пришла:

– Знаешь, Гош, это обидно. Про Александра думай что хочешь, но меня-то не обесценивай! Поди сама разберусь, с кем и до какой степени музыкальные тренды обсуждать!

Он виновато ежился, Зинаида искоса посматривала на меня, а я, кажется, только что услышал то самое устрашающее «нет». Почему намек на наши отношения она назвала «обесцениванием себя»? Она тоже считает, что моя симпатия больше полудня не продержится? Но тем не менее я решил не сдаваться раньше времени – проведем этот вечер вместе, попытаюсь объяснить свою позицию, а там уж и будем делать какие-то выводы.

Зинаида пошла на звонок открывать дверь, и через минуту я с удивлением рассмотрел Егора Михайловича.

– А вы зачем в такое время? Нам разве не к двум?

Теперь увидел, что он идет к нам медленно, будто сильно заболел, даже голову не поднимает. Сел на свободный стул, не заметил чашку, которую сразу выставила перед ним Зинаида.

– Егор Михайлович, вы в порядке? – засуетилась Кристина.

– Я – да, – наконец-то ответил он и медленно поднял взгляд на меня. – А ты, Санька, нет. Как понимаю, в интернет ты сегодня не заходил?

Я вмиг напрягся. Обо мне каждый день пишут – и иногда кошмарные выдумки, но мы всякие подобные новости никогда с таким лицом не встречали. Кто-то умер? Из его близких коллег? Я вынул телефон из заднего кармана, зашел в поисковик. Но Егор Михайлович объяснял сам, уже не дожидаясь, когда я найду.

– Она опубликовала тест ДНК, Саш. И, как понимаю, настоящий. А репортеры засняли, как охрана выкидывает ее из ресторана.

У меня спина похолодела, но я старался рассуждать, а не впадать в панику:

– Ну и что? Дайте опровержение!

– Какое опровержение? – он выглядел уставшим и, как никогда раньше, старым. – Иск о клевете сыграет, если мы предоставим тест с другими результатами. А она твоя мать, как бы печально это ни звучало. Уверен, что она не на пустом месте шумиху подняла: наш тест будет до сотой процента совпадать с ее…

Я схватился за голову, а сам не мог оторваться от фотографии на экране смартфона – как женщину волокут под руки, а мою фигуру можно угадать на заднем плане. Я уже заходил в ресторан, но развернулся – скорее всего, при должном увеличении можно будет даже рассмотреть брезгливую улыбку на моем лице.

– Это Светлана сделала, – мой голос захрипел от нервов. – Отомстила. Расческа эта… Они не были знакомы, но почему бы не познакомиться, если был шанс меня ударить напоследок?

– Лаолина? – Егор Михайлович говорил медленно, почти равнодушно. – Глупо, она же поиметь что-то хотела. В любом случае сначала бы пришла и обозначила свои требования.

Я кивнул неопределенно. Светлана приходила и обозначала, мы тогда с Кристиной устроили цирк. И она же кричала, что у меня будут проблемы – вот и они.

Но я взял себя в руки и посмотрел на продюсера:

– Ладно, что делаем дальше? Юристы ведь сказали, что с алиментами она обломится, они ей вообще никаким местом не положены! Ну и пусть продолжает вопить.

Он ответил так же монотонно:

– Ты не понял, Саш, ты вообще еще ничего не понял… Надо было давно откупиться и заставить подписать договор о неразглашении и отказе от претензий. Но поздно, теперь ты в жопе.