ты можешь неофициально, без запроса, а людям на местах необходимо как-то отчитываться. В Тюмень, впрочем, тоже отправь, лишним не будет... Так... А что у тебя с Якиром?

***

Бюрократия неистребима даже в таких структурах, как Комитет государственной безопасности. Полковник Денисов прекрасно знал, что следственная группа была сформирована только в среду, что в пятницу я её впервые собрал, и что все следователи провели чудесные выходные, вызывая повестками фигурантов, которые могли в равной степени стать как свидетелями преступлений гражданина Якира, так и его соучастниками. И что пока нам удалось допросить только ту самую Баеву – дело полезное с общечеловеческой точки зрения, но приближающее нас к цели лишь на маленький-маленький шажок. Основной поток ожидался в ближайшие дни, и я надеялся, что уже к концу недели мы сможем сделать окончательный вывод о том, что нас ждет в относительно недалеком будущем.

Что касается Якира, который грустно сидел в Лефортово, то на этой неделе нам предстояло предъявить ему предварительную версию обвинения. В принципе, оно было почти готово, сейчас его изучал курирующий нашу группу прокурор, но с его стороны я каких-то препятствий не ожидал – он работал с нашим следственным отделом почти на постоянной основе, так что и мы были в курсе его предпочтений, и он знал, чего от нас стоит ожидать.

В общем, докладывать было особенно и нечего – работа только начиналась, следствие набирало разгон, а это – та стадия, когда никаких достижений не просматривается в принципе. Но – бюрократия. Если положено отчитывать по вторникам – хоть умри, но десяток пунктов начальству выдай. К тому же Денисову завтра докладывать Алидину и, наверное, Бобкову, а тем – Андропову. Так что я напрягся и выдал что-то очень похожее на список наших побед – пара страниц машинописного текста с увеличенным интервалом между строками, объемной шапкой и большим отступом перед моими регалиями и подписью.

Денисов внимательно прочитал моё творчество, одобрительно покивал – и без замечаний убрал в стол.

– Молодец, Виктор, – сказал он. – Службу знаешь. А теперь – своими словами и не приукрашивай. Мне нужно знать истинное положение дел.

Я мысленно вздохнул.

– Только приступили к работе, Юрий Владимирович, – начал я. – В пятницу составили предварительный список лиц, которых необходимо вызвать, за выходные оформили всё и начали рассылать повестки. На данный момент они вручены примерно половине этого списка... думаю, до завтра охват составит уже процентов семьдесят. Всех вызывали на среду, четверг и пятницу... То есть к концу недели у нас должна быть полная картина – что мы можем, что не можем. Эта гражданка Баева, в принципе, уже дала показания на Якира по статье 190-1... так что небольшая зацепка есть. Но с ней надо тоже работать...

– С кем – с ней? – уточнил полковник. – С зацепкой или с Баевой?

– С обеими, – чуть улыбнулся я. – Зацепка это хорошо, но и девицу эту тоже надо докручивать, хотя бы напугать так, чтобы она перестала думать о борьбе с советской властью. Но это можно отложить на попозже, сделать после опроса всего списка.

– Понятно... что ж, картина мне ясна, – кивнул он. – Ты по-прежнему уверен, что сможешь выйти в суд через месяц?

– Скорее всего, – ответил я. – Пока что я не вижу, что сможет нам помешать. Конечно, кто-то из них полностью уйдет в отказ, но их фамилии в их же «Хронике» свидетельствуют против них. А вынудить таких молчунов отвечать на вопросы – дело техники.

– И всё же... – Денисов задумчиво постучал пальцем по столу. – Виктор, нужно ускориться. К следующему вторнику у вашей группы должны быть зримые результаты, а не та вода, которую ты налил в этот отчет, – он мотнул головой в сторону ящика, куда убрал мою докладную.

Это было ожидаемо. Начальству всегда и всё нужно вчера. Завтра и послезавтра – и тем более через неделю – его не устраивало категорически. Поэтому я был готов к чему-то такому, но всё равно с полминуты помолчал, потому что мне совсем не хотелось говорить то, что я должен был сказать.

– И вы дадите санкцию на ускорение следственных действий? – спросил я. – Юрий Владимирович, вы сами предупреждали меня от возвращения к некоторым методам. Сейчас мы работаем по действующему Уголовно-процессуальному кодексу, не отступая ни на йоту от прописанных там положений. Но, в принципе, мы можем просто засадить всех фигурантов нашего списка в Лефортово, начать допрашивать их круглосуточно, и через пару дней они признаются в чем угодно – просто потому, что смертельно устанут от этого допроса и будут согласны на всё, чтобы он закончился...