Я не зря говорил что самая большая опасность Ярости пустыни это молнии. Во время обычной песчаной бури маг земли может с легкостью закопаться под землю и переждать непогоду в собственноручно созданном убежище, вентилируя его с помощью с помощью воздушной змеи — местного названия архимедова винта, который спокойно может вытесать самый криворукий новичок. Вот только если молния, усиленная и направляемая местными злыми духами, ударит в такое убежище, то все сидевшие внутри превратятся в хорошо прожаренные трупы.

Рассказывавшая мне это несколько месяцев назад Колау на весь мой скепсис лишь усмехнулась и сказала что сама видела как в скрывшейся в Ярости пустыни караван почти сразу начинали бить молнии, даже те, которые изначально должны были ударить в совсем другую сторону. Будто кто-то их направлял.

Так что сейчас она с песчаниками создавали сразу несколько десятков мини-убежищ на максимально доступной глубине. Половина должна была остаться пустыми и послужить отвлечением от духов, а в других должны были спрятаться по двое человек — больше в коробку в в шесть на шесть чи (примерно два на два метра) просто не влезало.

— Блу-э-э-э! — Рядом послышались неаппетитные звуки с которыми из желудка одного из давно пришедших в себя ученых вышел сегодняшний завтрак и небольшое количество драгоценной в пустыне воды. Держать купол сразу стало тяжелее, от чего я даже на шаг отступил назад, сузив его на своем участке.

— Что с ним⁈ — Крикнул с другой стороны мастер Вей, который хоть и был зол на меня с Калау за то что мы оставили ему пару шишек (а на последнюю еще и за несколько недавних оскорблений), но уже пришел в себя и сейчас держал основную нагрузку за создание песчаного купола — сложной техники магии песка, которая не только не позволяла нас замести толстым слоем земли, но и давала хоть какой-то доступ воздуха, в отличии от его традиционного каменного аналога, под которым мы бы уже задохнулись.

— Выдохся! — Ответил я ему, немного довернув голову и увидев бледное лицо профессора Мина, приглашенного к нам за свои заслуги из-за достижений в древней археологии, который сейчас валялся на земле, потеряв сознание.

— Поганые твари! — Выругался учитель, тоже невольно отступив под порывами налетевшего ветра.

— Молния рядом! — Крикнул другой профессор, стоявший лицом в сторону сердца бури.

— Еще немного! — Ответил ему кто-то из песчаников.

— Ш-ш-ша-а-ах…

— Бабах… — Гром и свет ударивший в спину чуть не свалил меня на землю и потерять концентрацию, чего нельзя было сказать об остальных.

— А-а-а-а-а! Мои глаза! — Орал тот самый учёный, которому ярким светом от ударившей в считанных чи повредило глаза.

— Больше нет времени! Прячемся! — Крикнул мастер Вей, немного изменив движение рук, от чего купол стало держать немного легче. Вот только все прекрасно понимали, что это временно и благодаря тому, что он вложив в магию почти всю оставшуюся энергию.

Обернутся, осмотреться, понять что лежащего рядом со мной Мина уже унесли в убежище, как и ослепленного профессора, и рвануть в один из центральных отнороков, где судя по вибрациям сидела Колау заняло у меня сущие мгновения. Больше ушло на подчинение металла и создание над двумя стоящими рядом пустыми укрытиями примитивных громоотводов — прямых железных штырей, торчащих над песком.

Не самая лучшая защита, но как есть.

«Надеюсь поможет» — Промелькнула у меня мысль, пока я бросал последний взгляд в сторону приближающего второго, плотного слоя бури, в котором ежесекундно мелькали молнии. Прыжок вниз, удар по стенке, запирающий вход в убежище и темнота.

— Это ты, Шай? — Услышал я голос учителя, как только приземлившись на пол небольшого каменного мешка.

— Да. — Ответил я, садясь и скрестив перед собой ноги.

— Ну слава духам. — Выдохнула она, судя по звукам открыв одну из сумок, из которой сразу полился свет. Там был лампа, внутри которого жил редкий обитатель Великих болот — солнечный светлячок, который использовался богатыми караванщиками в качестве замены обычных костров и факелов, все же дерево в местных краях было достаточно редкой и дорогой штукой. — Хоть проблем не будет.

— А они могли возникнуть? — Удивился я, облокотившись спиной на стену. Выглядел и чувствовал я себя неважно — все же большая магическая нагрузка оказывала большое напряжение и на тело, но пара морщин и седых волос в будущем лучше смерти от стесывания мяса песчаными ветрами.

— Ты не представляешь какие. — Ответила мне Колау, начав снимать одежду. Не смотря на то, что она поддерживала «вентиляцию», из-за которой в уголке убежища скапливалась маленькая горка песка, скоро здесь должны было стать душно и жарко. Ведь глубокие слои песка гораздо хуже отдавали тепло и имели температуру в 10–15 градусов, так что замерзнуть здесь было трудно, особенно при наличии двух живых обогревателей. — Я же не в первый раз попадаю в такую бурю и не в первый раз сижу в таком мешке. Это в начале, пока все уставшие и приходят в себя после произошедшего, все тихо и мирно, но когда пройдет пара часов то в них появится страх.

— Перед ударом молнии? — Уточнил я, снимая верхние тряпки и развязывая пучок, давая свои пыльным и давно немытым волосам растечься по спине.

— Да. — Кивнула учитель, уже сняв всю верхнюю одежду и оставшись в одном верхнем халате. — Понимание, что единственное что отделяет их смерти это удача — попадут ли песчаные демоны в их убежище или нет, сильно бьёт по головам даже самых стойких. Я сама видела как из одного укрытия вынесли два трупа, которые погибли не из-за молнии, а задушили друг друга. Что произойдет, если в такой положении оказывается мужчина и женщина я думаю тебе, Шайнинг, рассказывать не надо.

— Не надо. — Кивнул я, делая несколько движений руками и на последних крохах Чи убирая с одежды, волос и кожи еще не успевший въесться песок и пыль. — Я хоть и молод, но не дурак.

— Знаю. — Выдохнула женщина, доставая из мешка пару ломтиков солонины сделанной из старусиной конины и сухих лепешек, бывших нашим основным рационом на протяжении последней недели.

— Как же это надоело. — Невольно вырвалось у меня. Опять с трудом отрывать куски жесткого и соленого мяса, которое пришлось бы еще пару минут разжевывать, сильно не хотелось, но выбора не было — тело