— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Вера.

Ева пробормотала что-то невнятное.

— Если бы не круг, остался бы ты, Варфоломей, без окон, — усмехнулась ведьма.

Свечи почти полностью догорели, некоторые под воздействием колдовского вихря растеклись живописными лужицами. Зелье в чугунном котелке остыло, растворился и странный фиолетовый пар.

Ева ощущала приятную усталость, но при этом странным образом была полна сил. Варфоломей смел границу соленого круга и бережно поднял Еву на руки.

— Ну вот, — голос Веры звучал довольно, хоть и немного устало, — теперь с этим можно работать. Ева приняла свою силу, а сила приняла Еву.

— И я уже могу колдовать?

Еву непреодолимо потянуло в сон. Варфоломей коснулся губами ее виска.

— Не сейчас, — сказал он.

— Да уж, на сегодня точно достаточно, — согласилась Вера. — Но было эффектно. Совершенно сырая и совершенно дикая магия. Давненько я такого не видела. Кстати, чертушка, а что ты делал, когда случался выброс?

Варфоломей был сама лаконичность:

— Отвлекал.

А Ева немедленно вспомнила его поцелуи и обжигающие касания.

Ведьма кивнула.

— Понимаю. Пока Ева еще не совсем освоилась, нужно как можно больше любви. Утром, днем и вечером. Часто и с удовольствием, чтобы сил не оставалось на всякие дикие и внезапные колдовские выбросы.

Говорила она тоном врача, выписывающего рецепт пациенту.

Ева приоткрыла один глаз, и они с Варфоломеем переглянулись. Лицо Варфоломея выражало решимость следовать совету в точности.

Ева была согласна. В этот момент она заснула.

* * *

Алексей Зайцев открыл глаза в два часа ночи и теперь лежал без сна. Он пялился в темноту и слушал, как глухо бухает в груди сердце. После того как он набрал специальный номер и сообщил неведомому слушателю про черный код, не произошло ничего. Мир не перевернулся. Гром не грянул. Никто даже не сказал ему спасибо. А ведь это он, Алексей, проявил бдительность, уследил и практически обнаружил, что нечисть что-то замышляет. Он обязательно докажет, что его ячейка не зря ест свой хлеб. И, возможно, его даже повысят. Представят к награде.

От этих мыслей Алексею стало жарко, пришлось даже высунуть ногу из-под одеяла. Осторожно, чтобы не потревожить спящую рядом жену, он взял телефон. Мобильный ожил в руках и завибрировал. От неожиданности Алексей дернулся и чуть не выронил его. С неизвестного номера пришло сообщение:

«Зверь выпущен. Встречайте на Ярославском вокзале в восемь пятнадцать».

Женщина рядом с Алексеем что-то недовольно пробормотала и перевернулась на спину, рот ее некрасиво приоткрылся. Зайцев вгляделся в знакомые черты. Даже во сне между бровями залегали две глубокие, хмурые складки.

Перед тем как связать себя узами брака, Алексей провел многочисленные проверки. Ничего ведьмовского в его жене не было, она даже снов никогда не запоминала. Интуиции мешали природная черствость и нежелание смотреть в будущее. Но одного Алексей не учел: не обязательно быть ведьмой, чтобы обладать отвратительным характером. А характер у Инги оказался не сахар. Она была женщиной властной и в некотором роде темпераментной — для нормального существования ей иногда был жизненно необходим скандал на ровном месте. Конечно, ее необузданность можно было бы направить в другое русло, но Алексей не справлялся. Причем получался замкнутый круг. От скандалов у Зайцева не оставалось сил и желания на секс, а Инге требовался скандал, поскольку ей не хватало именно секса. Имелось и еще одно обстоятельство. На Алексея давил клан Зайцевых, указывая на его обязанность подарить наследника, который продолжит род и благородное дело борьбы с нечистью. Очередной стресс, который не улучшал ситуацию. Так они вяло мучили друг друга. И жили долго и… как-то так.

Зайцев порадовался служебной надобности — ехать с утра пораньше на Ярославский вокзал, поскольку это означало, что свой законный выходной он может провести подальше от дома, а следовательно, получит отсрочку от бесконечных придирок.

Он долежал до шести утра и с чистой совестью отправился к компьютеру — проверять почту. Вот-вот должен был прийти отчет о слежке за новоприбывшим чертом Варфоломеем, а спецы Алексея должны были выяснить все о женщине, которая проживала в том же подъезде и у которой черт проводил значительную часть времени.

В радостном предвкушении Алексей уставился в монитор и не смог сдержать удивленного возгласа. В ходе «контакта» оперативнику удалось снять с одежды «объекта» черный длинный волос, который «предположительно совпадал по цвету с прической женщины». Так и было напечатано в отчете. Будучи поклонником русской классики, Зайцев никак не мог смириться с тем, что его сотрудники писали не только безграмотно, но и использовали какие-то дико бессмысленные обороты и фигуры речи.

В лаборатории определили, что волос, скорее всего, принадлежал ведьме. Причем в базе ее не было, что означало лишь одно. Он, Алексей Зайцев, засек в Москве не только черта, но и незарегистрированную, неучтенную и доселе неизвестную ведьму.

Предрассветные сумерки постепенно светлели и готовились смениться серым днем. Алексей невидящим взглядом уставился в окно. В уголках его глаз вскипели скупые слезы: сколько проверок было, сколько работы вхолостую, сколько заявлений о нечисти он прочитал, со сколькими психами поговорил, которые принимали собственные голоса в голове за чертей! И вот теперь-то удача ему улыбнулась.

Он даже очень тихо пропел песню собственного сочинения. Рифмовать не старался, поэтому получилось так, как получилось:

Песня привязалась и прилипла, поэтому, когда он ехал к Ярославскому вокзалу, продолжал повторять себе под нос: «Пора бы уже, ох, пора бы…»

На самом деле Алексей Зайцев был болезненно честолюбив и втайне мечтал о славе и признании. Но мечту, что именно он совершит нечто такое, что возвысит род охотников за нечистью Зайцевых, он задвинул очень глубоко. Алексей мучительно боялся неудач, ошибок и осуждения. Ежедневный страх сделал его подобием серой тени самого себя.

Уже на вокзале Алексей неожиданно понял, что не знает, как выглядит «зверь», которого нужно встретить, и вообще человек ли это. Он попробовал набрать номер, с которого пришло СМС, но услышал лишь, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

В восемь пятнадцать Алексей тревожно вглядывался в пеструю равнодушную толпу. Людской поток мерно тек мимо. Никто не остановился. Зайцева толкали, а он старался увернуться и встать куда-нибудь, где не будет мешаться.

Восемь двадцать…

Восемь двадцать пять…