– Если Катьке не подойдет, сама носить буду.

Такая постановка вопроса окончательно деморализовала Сашу, который начал чувствовать, что участвует в настоящем мошенничестве. Циничном и аморальном. Мысли о любви отходили на задний план. А мысли о законности задуманного ими предприятия все больше и больше одолевали его. Ведь как ни крути, а настоящим этот брак назвать будет нельзя. Совместное проживание с Катей в планы Саши никак не входило. Он рассчитывал, что после ЗАГСа каждый из них займется своими делами дальше. А где-нибудь через полгодика или сколько там нужно, чтобы вступить в права наследования, они снова встретятся с Катей, пойдут с ней в ЗАГС и мирно там разведутся.

Но этого ли хотел отец Кати? Наверняка он оставил такое примечание к своему завещанию, потому что рассчитывал: принимая наследство, дочь будет не одна, рядом с ней окажется надежный мужчина, способный позаботиться и о ней самой, и о ее состоянии.

– Хотя если сравнивать меня с тем же Охапкиным, то я для Кати просто подарок. Пусть я и не собираюсь ей всерьез помогать разбираться с этими деньгами, но зато я и не зарюсь на них.

Так Саша уговаривал себя до тех пор, пока не выбрал кольцо. Не самое большое, не самое дорогое, но достаточно красивое.

– Женюсь! Какие могут быть сомненья!

Костюм Саша приобрел в самый последний момент, когда магазин уже закрывался. И вот так, франтом, он отправился к Кате. Она его ждала, стоя у ворот. И когда увидела, заулыбалась:

– Так я и думала. Все-таки явился делать мне предложение.

– Катя, ты сама понимаешь, что лучшего варианта тебе за оставшееся время не найти.

– Но ты меня любишь?

Саша задумался.

– Нет.

– И все равно хочешь на мне жениться?

– Хочу.

– Тогда делай свое предложение.

– И ты его примешь?

– Приму. Вот если бы ты сказал, что любишь меня, тогда бы не приняла. Потому что я тебя тоже не люблю. Но ты мне симпатичен. И портить тебе жизнь я бы не хотела.

Наверное, это было самое странное предложение руки и сердца, которое делалось вроде бы по всей форме, но при этом не имело самого главного. Ни жених, ни невеста отнюдь не заблуждались в том, что связывает их обоих.

Катя приняла букет и кольцо и поморщилась:

– Уверена, это мамина идея. Она никак не может смириться с мыслью, что у меня не будет нормального сватовства и нормальной свадьбы. Ей хочется, чтобы все было так же красиво, как в тех сериалах про любовь, которые она смотрит часами. Да и перед соседями хочется повыпендриваться. Мол, и у меня дочка не хуже ваших. Тоже жених имеется.

– А что скажут соседи на то, что еще вчера у тебя был другой жених?

– Не знаю, – рассмеялась Катя. – Наверное, будут завидовать. В наших краях настоящая свадьба – дело редкое. А уж чтобы сразу с двумя кавалерами подряд – такое вообще для людей в диковинку. Мама может быть довольна.

– А ты?

– Мне все равно. Хотя, конечно, ты лучше, чем Охапкин.

– Я тебя не подведу.

– Ну да. Конечно. Тебе я верю. Вот только…

Катя недоговорила, но Саша и так все понял. Вот только сама Катя как-то не так представляла себе свою свадьбу.

– Ты еще встретишь свою любовь. А упускать папины деньги – это глупо.

– Думаешь, я сама этого не понимаю? В любом случае спасибо тебе.

Краем глаза Саша заметил, что в это время на крыльце дома возникла небольшая потасовка. Светлана рвалась к ним, дядя Коля ее не пускал.

– Чего это они там не поделили?

– Мама хочет благословить нас семейной иконой. А папа ей запрещает. Он говорит, чтобы она хоть святых не впутывала бы в эти своиаферы.

А у дяди Коли, оказывается, совести куда больше, чем можно было ожидать по рассказам. Впрочем, он ведь прибылью с продажи полотна кисти Брюллова обещал поделиться со своей сестрой и теткой, которые, положа руку на сердце, ничем особенно хорошим ему услужить не успели. Борьба на крыльце продолжалась недолго и окончилась победой дяди Коли. Ему удалось затолкать супругу обратно в дом, а молодые получили возможность спокойно договориться о завтрашней церемонии.

– Маме каким-то чудом удалось втиснуть нас между двумя другими парами. Так что завтра к одиннадцати утра будь, пожалуйста, на месте. Впрочем, если ты не придешь, то я пойму.

– Я приду.

Саша твердо намеревался выполнить данное Кате обещание, даже не подозревая, как сложно окажется ему сдержать данное слово. Они еще немного поговорили, и Саша отправился назад. Ему еще нужно было задержать злодеев, покушавшихся на спокойную жизнь тетушки Феты.

Для этой цели они с мамой должны были сначала явно и с наибольшей шумихой покинуть гостеприимный дом Елизафеты Федоровны, а затем с максимальными предосторожностями вернуться и занять наблюдательный пост на том самом чердаке, что раскинулся над всей квартирой тетушки.

Чердак этот был замечательным местом. Он был чистый, сухой и светлый. В крыше были проделаны окна, через которые днем падали лучи солнца, а ночью проникал свет от звезд и уличных фонарей. К тому же на чердаке было тепло. Когда-то тут находилось помещение для сушки белья, которым могли пользоваться все жильцы дома. И тут висели веревки, на которых сохли простыни, пододеяльники, а часто и подштанники с носками под бдительным присмотром одной из женщин.

Затем быт начал потихоньку налаживаться, и жильцы стали стаскивать на чердак всякие ставшие ненужными им вещи. Сначала на чердаке появились неработающие магнитолы и сломанные велосипеды, потом появились какие-то коробки, стопки книг и прочий легковоспламеняющийся хлам.

И после одного из рейсов пожарной охраны чердак призвали освободить. Жильцы призыву не вняли, и пожарные чердак закрыли. Никто против этого решения особенно не возникал. Времена изменились, сушить свое белье жильцы предпочитали в своих квартирах, но чердак так и остался утепленным и весьма комфортным местом для слежки.

К тому же у него было еще одно преимущество. Из квартиры тетушки Феты на чердак можно было попасть без особых хлопот. В углу на потолке ее кухни имелось прямоугольное отверстие, которое когда-то было лазом на чердак. Как объясняла тетушка, еще до того, как чердак отдали под сушку белья и складирование хлама, тут располагалась мастерская художника. Вероятно, по его просьбе стены и были утеплены, но теперь этого уже никто не мог сказать точно, потому что было это больше ста лет назад, и даже имени этого художника никто уже не помнил.

Мама и папа Саши уже были на чердаке, когда туда поднялся их замечательный сын. Барона пришлось оставить в машине на другом конце города. Пес был крайне озадачен таким поворотом судьбы. Но взять его на ночную стражу на чердак Саша не мог. Барон обязательно спугнул бы своим лаем всякого злоумышленника, а этого как раз и нельзя было допустить.