То, что этого Легионера ой как уже пора пощупать по-серьезному. И как же так вышло, что за все прошедшие дни они даже его фамилии настоящей не установили!

Обухов подошел к телефону.

— Хорошо, что тебя застал, — сказал Колосов. — Проясни мне один вопрос: по вашему банку данных, с которым ты меня в прошлый раз знакомил, по казино Салютова так же, как Газаров, у вас кто-нибудь еще проходит?

В переводе на обычный человеческий язык это означало: не вербовал ли РУБОП для своих нужд в казино кого-нибудь еще?

Обухов с ответами не спешил.

— Кто тебя конкретно интересует? — спросил он, и Никита понял, что начальник спецотдела "А" настроен мирно и конструктивно и, готовясь к этому совещанию, явно заучил весь свой банк данных, как школьник таблицу умножения.

— Меня интересует некий Легионер.

— Н-нет, такого не помню. Нет. У нас не числится. А он кто такой?

— Приятель Филиппа Салютова.

— Пацан? — разочарованно хмыкнул Обухов.

— Да нет, уже к тридцати парню. Вроде в Чечне успел побывать.

— Нет, на такого у нас ничего нет. А как фамилия-то его?

— Еще не установили. Ладно, тогда, может, что-то на Китаева и на некую Жанну Басманюк?

— Они сотрудники Салютова, — тут же ответил Обухов. — Вместе с ним начинали. Скорее даже соратники, люди его команды. Криминала за ними нет. Не судимы и не привлекались. Между прочим, Китаев в прошлом работал в «Кристалле».

— Это Салютов его оттуда переманил? — спросил Колосов.

— Нет. Скорее он там ремеслу учился. А может, — тут Обухов снова хмыкнул, — он там «кротом» был. Точно ничего не известно. Знаем лишь, что смылся он оттуда с крупным скандалом, но целым-невредимым. Но сразу, чтобы твои вопросы отсечь, даю справку: Миловадзе к «Кристаллу» никакого отношения не имел и не имеет. Не дорос влиянием. Так что и с этой стороны Китаева не зацепишь.

— Ясно, — сказал Никита. — Спасибо. Все же, если можно, держи этого Легионера у себя на контроле. Да и этих двух — дамочку и охранника.

— Китаев предан Салютову до мозга костей, он почти свой в их семье, — ответил Обухов, — вряд ли он станет работать против него. Хотя... смотря кто и сколько заплатит. Кому сейчас можно верить? Сын отца родного с потрохами съест. А на эту Басманюк у вас что-то есть, какие-то факты?

— Да нет, кроме путаных показаний, ничего. Проверяем. Ну, спасибо еще раз.

«Если кого и спрашивать об этом Легионере, — размышлял Колосов, когда распрощался с Обуховым, — то, конечно, его дружка Филиппа и эту бабенку из казино. И оба, естественно, правды о нем не скажут, потому что один — друг, а другая — любовница, если верно то, что про нее Газаров сболтнул. Но все же с дамой беседовать как-то приятнее. К тому же мадам Басманюк и другие вопросы должна прояснить».

Он вернулся к списку и нашел адрес и телефон управляющего игорным залом. «Закинуть повестку или позвонить? А может, наведаться к ней вечерком домой? Огорошить мадам визитом? Фактор внезапности в таких беседах — штука полезная».

— Никита, привет, все мечтаешь? Я за обещанным.

Колосов вздрогнул, поднял от бумаг голову. Катя. Свежа, весела, радушна. Вошла в кабинет так тихо, что он и не слышал даже. Вот вам и фактор внезапности в общении с ними...

— Я за данными наблюдения за Мариной Салютовой, — заявила Катя. — Как вчера договорились. Ты что — забыл?

— Вот, я подобрал все, — он встал, протянул ей папку. — Я смотрю, ты прямо прониклась. А говорила — скука.

— Да нет, уже терпимо, — Катя взяла папку. — Этот твой шкаф скарабеевский Биндюжный очень на меня сердит?

— Ничего, он отходчивый, — Колосов улыбнулся. — Я только вчера не врубился, что ты так на него накинулась за эти стишки?

— Грешно смеяться над бедными влюбленными, — ответила Катя, — впрочем, вам вообще этого не понять.

— Чего не понять?

— Ничего. «Бриллианта среди рубинов». — Катя потрясла папкой. — «Им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни...» Ну, что так удивленно смотришь? С этим когда начнем импровизировать?

— Когда обстоятельства позволят. Ознакомишься, сама поймешь, что к вдове подобраться гораздо сложнее, чем к этой Таураге.

— Тогда, может, и затевать «смотрины» не стоит? — коварно спросила Катя.

— Нет, — Никита ответил не совсем уверенно, — раз уж начали... Я сам тебя в это дело втянул.

— Тогда пока, мечтайте дальше. Жду звонка. Ушла. Колосов вернулся за стол. В кабинете стоял запах Катиных духов. Женщины, эх... семь пятниц на неделе. То говорят — чушь, тоска, то вдруг интерес проявляют. Не поймешь, не разберешь их. И еще какими-то «гагарами» дразнит... При чем тут «гагары»? Он решительно взялся за телефон. Нет, с ними нужно... Да, вот как с ними нужно — набрал рабочий номер Жанны Басманюк. Ничего, что казино закрыто, дамочка на месте должна быть. Салютов зря денег не платит.

— Алло, я вас слушаю.

— Жанна Марковна? — спросил он строгим загробным басом.

— Да, я. Кто говорит?

— Колосов, майор милиции, уголовный розыск области. В связи с расследованием убийств в казино у нас к вам вопросы. Вы должны подъехать в ГУВД области.

— Прямо сейчас?

Он ясно слышал, как изменился ее голос. Как-то сел, словно она мгновенно заболела ангиной.

— Завтра к десяти. Обязательно захватите паспорт, я выпишу вам пропуск.

Он дал отбой и тут же набрал новый номер — оперативно-технического отдела. Телефон казино вот уже несколько дней они прослушивали. Но сейчас не мешало еще и заказать «прослушку» домашнего и сотового номера гражданки Басманюк. С кем, интересно, эта Жанна Марковна захочет поделиться сегодня вечером новостью о том, что ее так неожиданно и строго вызывают в милицию?

С папкой Колосова Катя прежде всего отправилась к собственному начальству. Оказалось, что все уже в курсе — из управления розыска звонили.

— Не знаю, что за материал получается, — честно призналась коллегам Катя, — большинство фигурантов этого дела для меня вообще еще люди неизвестные. Так что впечатления о происходящем у меня пока самые отрывочные. Но не пропадать же зря предложению розыска. Если потихоньку факты накопятся, статья будет.

— И то верно, не каждый день у нас что-то по казино всплывает. Такой материал упускать ни в коем случае нельзя, — решили коллеги. — Действуй, Екатерина, полный вперед.

И Катя начала действовать. Для начала, правда, вернулась в кабинет терпеливо корпеть над рапортами из колосовской папки. Убила на них полтора часа, и после знакомства с данными наружного наблюдения за особняком Салютова в Ильинском ей стал кристально ясен смысл ехидной поговорки: давши слово — держись. Держаться и не бросать сразу же поручение на полдороге требовало самолюбие. Но, увы, держаться-то, в сущности, было и не за что.