Конечно, я боялась. Обычные головорезы простодушны. А этот был настоящим психом. Как я и предполагала, Мерв испытывал ко мне интерес чисто профессиональный. Я спутала его планы, и он готов был убрать меня с дороги, как любое другое препятствие, живое или неживое. Для него это разницы не составляло.

Зато его напарник испытывал ко мне другой, личностный интерес. Начать с того, что я лишила его ценного имущества — мотоцикла, а вместе с мотоциклом, как я подозревала, и работы курьера. И даже если нет, он все равно относился ко мне не так, как Мерв. Ему доставляло удовольствие рыскать возле моей квартиры или преследовать меня на мотоцикле. И сейчас ему доставляло удовольствие глазеть на меня. Он ловил кайф от моего страха.

Как бы там ни было, я ни на миг не предположила, что кто-либо из них — ценитель современного искусства. Такие, как они, не станут добровольно жертвовать субботним днем, который они, как правило, проводили на стадионе, если у них не было более срочных дел. Пришлось с прискорбием признать, что теперешнее их срочное дело заключалось в том, чтобы найти меня. Ну вот, они меня нашли.

Не знаю, как они меня выследили. Возможно, Джимми, желая прорекламировать работу Ангуса, болтал о выставке направо и налево. Его слова, к сожалению, дошли до ушей Мерва. Мерв тоже поймал мой взгляд, ненадолго перестал жевать и мерзко ухмыльнулся. Его плешивый напарник продолжал пялиться на мой нелепый костюм, выкатив глаза с похотливым интересом. Он откровенно расхохотался, заметив, как меня передернуло. Бежать я не могла. Самой себе я напоминала бабочку, которую насадили на булавку. Очень неприятный образ! Я живо представила себе того типа в детстве. Он наверняка отрывал крылья у живых насекомых, привязывал консервные банки к хвостам собак и приставал к соседским девочкам. Славный малый, нечего сказать!

— Ангус! — прошипела я как можно громче.

Но Ангус был занят. Он объяснял, что именно я олицетворяю, группе заинтересованных лиц, состоящей из двух пожилых женщин и девушки с младенцем в коляске. Плешивый маньяк укоризненно покачал головой. Мерв снова принялся жевать резинку; он тупо смотрел на меня, как будто никак не мог взять в толк, какого черта я тут делаю и почему так вырядилась. Что тут скажешь! Я и сама себе удивлялась.

Когда любители искусства перешли к фигуре из металлолома, я снова попыталась привлечь к себе внимание Ангуса.

На сей раз он услышал мой хриплый шепот и подошел ко мне:

— В чем дело, Фран? Неужели вам опять надо в туалет? Вы не можете потерпеть до конца? Осталось всего сорок пять минут.

— Звоните в полицию, — придушенным голосом велела я. Голос с трудом вырывался из моего горла.

— Что? — Он приставил ухо к моим губам.

Мерв с дружком двинулись прочь.

— Позвоните в полицию. Попросите позвать сержанта Парри. Передайте, что Мерв и… и еще один человек приходили сюда и видели меня.

— А до четырех подождать нельзя? Вы же видите, сколько у нас посетителей! Мне не хочется уходить со стенда.

— Нет! — Я наконец обрела дар речи, только он вырвался в виде хриплого карканья. Скульптор по металлолому с удивлением и тревогой покосился на нас. Может, подумал, что Ангус нечаянно кольнул меня булавкой. — Звоните немедленно! — приказала я. — Где-то здесь должен быть телефон.

Пришли еще несколько человек и остановились возле меня.

— Извините… — робко обратился один из них к Ангусу.

— Я позвоню через минуту, когда появится возможность! — торопливо пообещал мне Ангус.

Больше я ничего не могла поделать. Я уже не видела ни Мерва, ни его напарника. Мое поле зрения оказалось ограниченным, поэтому я не знала, по-прежнему они в досуговом центре или уже вышли на улицу. Может быть, услышали, как я просила позвонить в полицию, и предпочли исчезнуть. Во всяком случае, я на это надеялась.

В последние десять минут нахлынули новые посетители. Ангус был все время занят и не отходил от меня — во всяком случае, не так надолго, чтобы успеть позвонить. Потом публика чудесным образом рассосалась. Больше к нам никто не подходил. К моему огромному облегчению, я нигде не заметила ни Мерва, ни его зловещего напарника.

В половине пятого или чуть позже Редж закрыл двери.

Распорядительница в красной юбке захлопала в ладоши и завопила:

— Все молодцы!

Все дружно издали вздох облегчения. Стали поздравлять друг друга, а в нескольких случаях осыпать обвинениями. Две девушки с холстом перед самым закрытием успели из-за чего-то поссориться. Мозгляк достал фляжку и, перед тем как сделать глоток, отсалютовал своему творению из металлолома. Я сама спрыгнула с пьедестала.

— Отдавайте одежду! — приказала я громким шепотом, срывая с себя бумажных птиц и полоски зелени.

— Эй! — возмутился Ангус. — Вы помнете цветы! Погодите, я сам!

— Потом отцепите. Мне нужно поскорее снять этот костюм. Быстрее несите мою одежду, слышите?

— Все в порядке, — сказал он, начиная что-то соображать. — Те два типа ушли. Они убрались отсюда уже очень давно. Не знаю, что они здесь делали. Обычные головорезы, наверное, надеялись бесплатно поглазеть на голых девочек. К сожалению, в полицию я не позвонил, у меня просто не было времени. Предполагалось, что всяких психов будет выставлять Редж. Но это не важно. Они ведь не причинили никаких неприятностей. Неужели вы их знаете?

— Поверьте, — сказала я, — они способны создать очень крупные неприятности. Ангус, мне нужно немедленно убраться отсюда!

Наконец до него дошло, что дело в самом деле срочное. Лоб его пошел морщинами от неподдельной тревоги.

— Извините, Фран, я не понял, что вы в самом деле волнуетесь из-за них. Я думал, вы просто боитесь извращенцев. Сейчас принесу вашу одежду из фургона, — пообещал он. — Подождите!

Вернувшись в туалет, я в рекордный срок переоделась в свою одежду и вышла оттуда с трико в руках, по-прежнему украшенным птицами и листьями. В коридоре никого не было. Из зала доносились громкий скрежет и глухие удары — это художники разбирали экспонаты. Я зашагала вперед, собираясь первым делом вернуть Ангусу трико — ведь он наверняка волнуется за него, — а потом добраться до ближайшего телефона.

Краем глаза я заметила, как открылась дверь мужского туалета напротив, но не обратила на это внимания. Как выяснилось, я совершила большую ошибку, но осознать все у меня не было времени. За моей спиной зашаркали шаги, и тут же кто-то набросил мне на голову и плечи пахнущий плесенью кусок ткани.

Я выронила трико и попыталась одновременно позвать на помощь и освободиться. Но крики приглушала плотная материя, а руки мне крепко прижали к бокам. Потом меня связали толстой веревкой или поясом — ловко, как курицу, которую собираются положить в духовку, закинули на плечи и потащили прочь. Мои похитители передвигались очень быстро, и я могла оказать влияние на происходящее не больше, чем один из экспонатов в выставочном зале. Мне еще хватило времени подумать, что я и сама не так давно изображала экспонат, причем довольно успешно.