–Видишь, Билл? – спросил отец, толкнув маму в коридор. – Всё так просто!

Мама с грохотом свалилась в коридор, а нож всё ещё торчал у неё в животе. Она хотела подняться, но не смогла и свалилась возле двери.

–Посмотри на меня! – подошёл он ко мне и присел рядом. – Не отводи взгляд! Смотри мне в глаза, Билли!

–Что ты наделал?.. – еле смог выговорить я, глянув на него. – Ты…

Кто может сказать, что в голове у человека? Иногда, даже он сам не знает на это ответ. Особенно, если он сумасшедший. Не знаю, от чего мой отец съехал с катушек, но это произошло. Что будет дальше? Он убьёт нас? Может, после этого, осознает, что натворил и сделает что-то с собой? А может, он настолько сбрендил, что вообще не отдаёт себе отчёта в том, что делает и что будет дальше?

–А ты думаешь, что я слабак, Билли? – с маниакальной улыбкой спросил он. – Скажи мне! – его выражение лица переключилось на гневное и ненавидящее. – Посмотри на неё и ответь мне немедленно!

Со слезами на глазах, я глянул на маму, которая пыталась доползти к нам. Видимо, она всё ещё надеялась, что сможет оттащить отца от меня и защитить своего сына от этого безумца.

–Отвечай, Билл.

Но я видел, что это конец. Для неё. Для нас всех.

–Говори!

Я почувствовал, как массивная рука отца ударила меня по лицу. Включившись обратно, я посмотрел на его возмущённое и разъярённое лицо. Он хотел, чтобы я сказал то, что он хочет услышать. Признался, что мой отец не слабак и у него есть силы на всё. Но это не так. Он просто сошёл с ума…

–Ты не слабак… – медленно выговорил я.

Его лицо стало уже более довольным, после чего он вернулся к матери, нагнулся к ней и резко вытащил нож из её раны. Мама скорчилась от боли и попыталась уползти в сторону от этого безумца. Слёзы начали заливать моё лицо всё сильнее.

–А ты слабак, Билл? Скажи мне, – вернулся отец. – Ответь!

–Я не слабак…

–Да? – довольно воскликнул он. –Хахаха! Молодец, пацан! Я знаю, что ты не слабак, – с больной улыбкой потрепал он меня по плечу. – А теперь держи это и… – он протянул мне окровавленный нож. – Иди закончи моё дело. Заставь меня гордиться тобой или…

По его взгляду и интонации, я понял, что в случае противления, меня ждёт то же, что и маму… Отец продолжал смотреть на меня, ожидая действий. Мама испуганно забилась в угол и лежала там, но по её глазам я понял, что она готова на всё, лишь бы со мной ничего не произошло.

–Ну? – заждался отец, уже начиная выражать недовольство.

Я встал и медленно подошёл к матери. Она смотрела на меня смиренным взглядом, готовая к тому, что сейчас будет. Слёзы заполнили мои глаза, не давая ничего увидеть, кроме неразборчивого мыла.

–Всё хорошо, сынок, – услышал я шёпот мамы. – Всё будет хорошо…

Я сжал рукоятку ножа в обоих руках. Так страшно мне ещё никогда не было.

–Ну!? – крикнул отец.

Резко опустив руки, я услышал тихий крик матери. Удар пришёлся в грудь, лезвие вошло в мясо между рёбрами, как в масло. Кровь хлынула по сторонам, брызгая на мои руки, заливая багрово-красным цветом тело мамы и пол под ней.

–Продолжай, Билл!

Я начал дёргать ножом, пытаясь вытащить его, пока мама корчилась от судорог и невыносимой боли. Лезвие застряло в ней, как ключ в дверном замке, и всё, что оставалось, это вертеть и колупаться им, в надежде вытащить оттуда. Пробитое лёгкое дало о себе знать и мама начала закашливаться кровью, с каждым разом выхарькивая её всё сильнее. Её рот широко открылся, пытаясь ухватить хоть немного воздуха, но издавал лишь отвратительное хрипение.

Наконец, я смог вытащить нож и кровь из раны хлынула ещё сильнее, брызнув несколькими каплями мне в лицо. Мама схватила меня за бедро и сжала настолько, насколько ей хватило сил. Она старалась пошевелиться, в надежде уползти от той боли и ударов, которые получала один за другим. Слёзы лились из моих глаз и капали на пол, смешиваясь с её кровью. Я нанёс очередной удар, на этот раз в бок.

Мама открыла рот, но не издала ни единого звука, потому что уже была не способна на это. Сразу же после удара, её тело начало воротить от спазмов. Словно рыба, выброшенная на берег, она начала медленно ворочаться на полу, стараясь перекатиться с одного бока на другой.

–Давай! Сильнее!

Захлёбываясь слезами, я вынул нож из её бока и, вскрикнув, замахнулся над её лицом. У меня больше не оставалось сил наблюдать за тем, как она мучается от боли. Изо всех сил, я нанёс последний удар. Нож плавно вошёл в глаз и пробил его. Череп возле него треснул, издав характерный щелчок на всю кухню, а прозрачная и густая глазная жидкость стрельнула мне в ноздрю. Пульсируя, кровь медленно начала заливать лицо мамы и течь повсюду: затекать в открытый искривлённый от боли рот, в уши, стекать по щекам и шее.

Тело, до этого корчащееся от спазмов и судорог, бездвижно замерло. Голова, которую мама держала на весу, расслабленно свалилась на пол и повернулась на бок, пока рукоятка торчащего из глаза ножа не упёрлась в пол. Рука, сжимающая моё бедро, отпустила меня и безжизненно упала в лужу крови.

Тёмная до этого одежда впитала в себе кровь, как губка, и окрасилась в отвратительный неразборчивый цвет.

Рукава моей белой рубашки стали багровыми.

–Да, пацан, ты меня порадовал, – вздохнул отец. – Так держать!

Я услышал, как он подошёл ко мне и встал в шаге от меня и тела матери.

–Да уж, ты хорошо поработал, – потрепал он меня по волосам. – Горжусь тобой, сынок! Мы с тобой, имея такую силу, справимся со всеми невзгодами, Билли.

Я обессилено уселся на пол, в густую лужу крови, возле матери и заплакал. Отец медленно обошёл меня и направился в коридор, оставляя за собой кроваво-красные следы.

–Приберёшься тут, – услышал я. – Устал, что пиздец, пойду прилягу.

***

–Ты уверен, что всё случилось именно так? – вежливо спросил офицер, присевший возле меня.

–Да… – тихо сказал я.

Пока отец спал, я ещё несколько минут сидел и рыдал возле тела матери. Он периодически кричал из зала, чтобы я хныкал тише и не мешал ему отдыхать. Придя в себя, я нашёл силы, чтобы встать и набрать полицию. Сколько времени я просидел возле мамы, не имел ни малейшего представления, но солнце на улице уже заходило.

Мы стояли на улице, неподалёку от дома. На обочине стояли припаркованные машины полиции и скорой помощи. Дом уже опечатали и проводили следствие. Отец находился внутри и его допрашивали, требуя рассказать, как всё произошло.

Один офицер, на вид молодой, вывел меня во двор, чтобы подышать свежим воздухом и не смотреть на ту картину, которая находилась на кухне. Также, он спросил у меня, что случилось на кухне и попросил рассказать настолько подробно, насколько я смогу.