– Через час-полтора сможешь подъехать ко мне? Это район Земляного вала. – вдруг произнес он четко и по-деловому, – получишь свои кровные бумажка к бумажке.

– Наличными? Почему не на счет? – удивилась Наташа.

– Со счетом вопросов больше. И потом, мне так удобней. Я сегодня улетаю. Если интересно, приезжай, забирай сейчас.

– Хорошо. Договорились, – ответила Наташа.

– Ну и о’кей. Записывай адрес: Басманный тупик, 11. Это на пересечении со Старой Басманной. Старинное местечко, рядом великолепный сквер имени очередного революционного еврея. Ты его все равно не знаешь. Ну, в общем, жду вас в гости, мадам де Леруа! Честно скажу, соскучился по тебе... – гостеприимно ворковал Прибыловский, но Наташа уже почти не слушала его.

Она тут же перезвонила Вике и объяснила ситуацию. «Я поеду с тобой, – сразу сказала Вика. – И пусть этот козел вне зоны только попробует зажать хоть бумажку, сама все пересчитаю!» Наташа улыбнулась этой Викиной решительности. Как же здорово, что она есть – вот такая отчаянная, такая красивая, такая любимая...

Что-то она хотела взять с собой... А, да, дневник. Сон, приснившийся ей в замке Алекса, никак не шел из головы, она собиралась дать его прочесть Вике в точных подробностях, как записала после той ночи.

Наташа бросила дневник в сумочку Louis Vuitton, ту, что купила на Елисейских полях, и вышла из квартиры...

«Совпадения все-таки необъяснимая вещь... – подумал Виталий Аркадьевич, поговорив с Наташей. – Только сегодня вспомнил о Ситниковой, как она там, красавица, и вот она звонит... Ну что это такое? А я тебе скажу, что это такое, – раздраженно ответил он самому себе. – Это невыполнение обязательств! Срыв задания! Безответственность! Непрофессионализм! Марк же ясно тогда сказал: „Девушки, которая будет выполнять это поручение, в конце должно не стать! И я знать не хочу, как ты это сделаешь...“ А Виталик, сентиментальный идиот, тянет время, скрывается, как школьник, играет в недоступный телефон. И чего ты этим добился, старый дурак? Того, что девушка звонит сама и интересуется: „Джузеппе Лучано – ваших рук дело?“ Что ты ее жалеешь? Она сознательно согласилась на серьезную сделку. Она должна была понимать, на какой риск идет, связываясь с такими поручениями! Опять ты пытаешься себя оправдать, старый клоун...»

Виталий Аркадьевич устал от диалога с собой. Невыполненный последний пункт их с Марком уговора давно мучил его. Он поднес телефон ближе к глазам, лень было вставать за очками, и нашел номер, по которому не звонил уже довольно давно... Номер не отвечал. Он сделал несколько повторных попыток, но результат был тот же. Длинные гудки...

Прибыловский возмущенно поднялся с кресла, нервно походил по комнате. «Офигел он там, что ли! Это я еще его искать должен! Кто кому платит, я не понял! Совсем распустились, уроды!»

Он снова рухнул в кресло, резко закинув ногу на ногу. Полы бархатного халата распахнулись. Взгляд задержался на шраме от укуса змеи на правой ноге. И как-то вдруг все стало на свои места... «Марк своих решений никогда не меняет и редко ошибается. Слава богу, мы знакомы достаточно, чтобы убедиться в этом... И он прав. По-другому просто нельзя! Когда ее не станет, все нормализуется...» От этой мысли, от ее твердости и бесповоротности, словно холодный поток воздуха вошел в комнату, Виталий Аркадьевич даже запахнул халат. Здравый рассудок и хладнокровие наконец-то вернулись к нему.

Звонок телефона застал его уже в решительном настрое, без ненужных сомнений и сантиментов.

– Звонил, Аркадич? – виноватый голос в трубке пытался быть услужливым.

– Звонил, звонил! Почему я должен тебя вызванивать, Виктор? А ты, блин, трубку не берешь, как барышня! Тебе телефон зачем, профи ты гребаный? Чего молчишь? Зачем, я тебя спрашиваю, тебе телефон? – Виталий Аркадьевич был взбешен.

– Ну, все, все, не ругайся, Аркадич! Ну, виноват! Не слышал, заснул я...

– Заснул! – передразнил Прибыловский. – Дуть надо меньше!

– Да чистый я, мамой клянусь!

– Оставь уже свою мать в покое, дите непутевое. Дело есть. По твоему профилю.

– Я весь внимание, шеф!

– Бери там кого-нибудь, Толика, Колю, не знаю, одного кого-то, и подъезжайте ко мне. Объясню все на месте. Бегом только. Через полчаса чтоб были!

– Ага, понял, Аркадич! Уже бегу!

– Басманный тупик? Я знаю, где это. Сейчас поверни вон под ту стрелку, а потом прямо, – руководила Вика, танцуя плечами под музыку в Наташином «Ситроене».

На светофоре двое парней в соседней машине, улыбаясь, вытянули вверх большие пальцы.

– Уууу, смотри, старушка, мы с тобой еще имеем успех! Круто! Тебе какой больше нравится? Мне за рулем который, – Вика говорила, как 15-летняя девчонка.

Наташа заулыбалась, глядя на подругу. Ну, чупачупс в руку – и не отличишь! «Взрослость» выдавали только ее волосы, у подростков не бывает такой безупречной льняной глади, послушной каждому движению головы.

– Слушай, Наташка, а зачем тебе день рождения? Ты, что недостаточно старая? По-моему в самый раз! – веселилась она.

– Веди себя прилично, девочка, – строго сказала Наташа. – И не кидай фантики в бардачок!

– Это не фантик, тетя! Это презерватив! – волнующим контральто ответила Вика, и подруги расхохотались....

Через 45 минут Наташа вышла из двери квартиры № 7, где жил Прибыловский. Она пошла туда одна, ни к чему Прибыловскому знать, что кто-то еще знает о нем и их договоре. Вика сначала сопротивлялась, но потом согласилась с Наташиными доводами и осталась ждать ее за дверью.

– Ну что? – шагнула Вика навстречу появившейся подруге.

– Да все нормально, Вик. Сама любезность, извинялся за задержку, благодарил за проделанную работу, чуть руку не пожал и не прослезился.

– И все отдал?

– Да... Расписку даже взял в получении, я сама пересчитала. Все правильно.

– Чего-то не нравится мне это благолепие... – с сомнением сказала Вика.

– Да нет... Не будет он связываться за эти копейки. И потом, он правда улетает сегодня, чемодан стоит в комнате, а на следующей неделе я уеду к Алексу. Думаю, не стоит волноваться... Поехали, посидим где-нибудь, отметим мою старость...

Спускаться со второго этажа было забавней, чем подниматься. Стук каблуков, отскакивая от ступеней отполированной ногами лестницы, превращался в сводчатых глубинах старого дома в звонкое цоканье. До первого этажа оставался один пролет. Наташа шла впереди. Звонок телефона в ее сумочке прозвучал почти как аккорд церковного органа.

– Вот это акустика! – сказала Вика. – Здесь только караул кричать! – Кто это?

Наташа открыла сумку и взглянула на экран телефона.

– Понятия не имею.... Да. Але!

– Доченька, у тебя сегодня день рождения...