— Алекс! — снова закричала я под песенку «Мы к волшебнику пойдем». Аккомпанементом к подобным сценам должны служить Бейонсе или Адель, а не Джуди Гарленд с синими человечками.

Он прислонился к боку ближайшего автомата, к огорчению игравшей на нем бабульки, которая, впрочем, оглядела его сзади и одобрительно мне кивнула.

— Мне надо все обдумать. Давай не сейчас.

— Подожди. — Я протянула руку, желая заполнить возникшее между нами пустое пространство. Оно казалось непреодолимым, но Алекс повернулся ко мне, откинул волосы назад и дотронулся теплыми ладонями до моего лица. Он поцеловал меня тепло и мягко, как всегда, но мне не стало лучше. Поцелуй напоминал печальный вздох, и, как я и ожидала, Алекс отодвинулся первым, обвел мои скулы большими пальцами и погладил по волосам, остановившись у ворота платья.

— Отпусти меня сейчас, — попросил он. — Завтра поговорим.

И на этом он ушел.

— Не волнуйся, детка, — громко сказала почтенная азартная леди, перекрывая звяканье и пиликанье. — Ты в Вегасе, тут в море много рыбы. — Но это моя рыба, — отозвалась я, глядя, как Алекс скрылся за углом. Никогда больше не хочу видеть этот костюм.

Без туфель, сумки и без Алекса я с поникшими плечами подошла к бару и уселась на высокий стул. По крайней мере босиком хоть ходить легче.

— Что вам предложить, мисс? — Перегнувшись через позолоченную стойку, бармен ослепительно улыбнулся.

— Можно записать на счет номера? — спросила я.

— Конечно, — ответил он.

— Тогда грязный мартини. Большой.

Есть отчаянные случаи, а есть случаи, требующие отчаянных мер. И водопада джина. Я обещала себе не напиваться: бокала вина за ужином и одного коктейля после ужина вполне достаточно. Но это было раньше. Сейчас мне хотелось унижений. Бармен был проворен, мартини крепок, и у меня стало легче на душе. Я не представляла, как выдержать остаток вечера на трезвую голову. Не в первый раз я задумалась, не превратилась ли я в алкоголичку. «Нет, — решила я, — я становлюсь настоящей жительницей Нью-Йорка — очень вовремя, перед самой высылкой в Лондон, где меня навеки заклеймят запойной пьяницей и отправят спать без ужина».

— Ты столько пить взяла или плавать?

Я подняла глаза от моего мартини и увидела улыбающегося Джеймса с телефоном в руке. Трезвый, улыбающийся мужчина — приятная перемена. Осторожно поставив драгоценный мартини на стойку, я позволила Джеймсу сгрести себя в охапку.

— Я тебе обзвонился, балда, — сказал он, отпуская меня и заказывая виски с колой. — Надо было сразу сюда идти, где ж тебе еще быть.

— Прости, я телефон потеряла, — объяснила я. — Не дни, а не пойми что.

— Отчего-то мне кажется, ты их недооцениваешь, — заявил Джеймс, бросив на стойку полусотенную банкноту. Показушник.

— Кто меня выдал?

— Сидишь босиком, волосы растрепаны, помада стерлась, и явно плакала. — Он отпил коктейль и продолжал: — Сидишь одна, потеряла телефон и топишь печаль в мартини такого размера, что без спасательного жилета страшно и подходить. Вряд ли сегодня у тебя удачный день.

Отчего-то это было легче услышать с британским акцентом.

— Не лучший, — признала я, отхлебнув мартини. — А у тебя?

— Поднялся в полдень, сходил на массаж, зарабатывал рак кожи у бассейна, поспал, поужинал, пришел сюда. Не могу пожаловаться.

Я пристально посмотрела на него над краем быстро пустеющего бокала мартини.

— Терпеть тебя не могу.

— Я знаю, — счастливо кивнул он. Вьющиеся волосы, обрамлявшие безупречное лицо, радостно дрогнули. — Значит, у тебя такие варианты: можешь все рассказать дядюшке Джеймсу, и затем мы напьемся, или притворись, что ничего этого не было, но мы все равно напьемся. Выбирай.

Это заслуживало серьезного размышления.

— Подруга тайно трахалась со своим бывшим и только что с ним обвенчалась, хотя он помолвлен с другой и приехал в Вегас проститься со свободой. А я попросила Алекса жениться на мне, чтобы мне дали визу, он согласился, но потом с чего-то взбесился и ушел, и сейчас я понятия не имею, что происходит.

— Слушай, ну у тебя и событий!

Я кивнула:

— О да!

Мы пили в дружелюбном молчании, пока не опустели бокалы. Джеймс первый стукнул своим о стойку, я отстала лишь на секунду, сломав у бокала ножку.

— Черт!.. Простите. — Я вздрогнула, взглянув на бармена.

— Ничего страшного, каждый день бывает. — Он смел стекло на свою сторону стойки и улыбнулся. Какой профессионал!

— Правда?

— Нет, — ответил он. — Еще мартини?

— Да, спасибо, — ответил за меня Джеймс. — И что ты теперь будешь делать?

— Понятия не имею. — Это была чистая правда. — Ни с тем, ни с этим.

— Ну, с подружкой ты фиг что поделаешь. — Он начал загибать пальцы, отсчитывая мои проблемы. — Конечно, ты о ней волнуешься и хочешь помочь, но если она идиотка, своего ума ты ей не вложишь. Ты уже с ней говорила, так?

— Да.

— А она все равно за старое?

— Да.

— Тогда остается сидеть и ждать, пока она придет в чувство. Придет, придет, — пообещал Джеймс. — И тогда ты ей понадобишься. А пока она сама не разберется, волнуйся лучше о себе. Начнем с этой ерунды про визу. Как это тебе вдруг понадобилось срочно замуж? У тебя же есть виза!

Как он был хорош! Сделав крошечный глоток второго бокала мартини, я мысленно пообещала себе обязательно общаться с Джеймсом регулярно. Мне остро необходимы советы мудрого гея.

— Была. — Я поставила мартини, твердо решив не пить этот залпом. — Но я потеряла работу в «Лук» и осталась на бобах.

— В других журналах пробовала? — В отличие от меня Джеймс себя не ограничивал. Он одним глотком махнул половину коктейля с виски. — Я на американских визах собаку съел.

Я объяснила ситуацию, менее чем оптимистичную реакцию юриста Лоуренса и отсутствие вариантов.

— В общем, у меня две недели на то, чтобы найти работу, обрести выдающиеся способности или выйти замуж. Сейчас я уже и не знаю, что реальнее. — Я отбросила с лица волосы — узел окончательно распустился. Не знаю, каким образом, но от коктейля волосы у меня всегда становятся сальными. Этому должно быть научное объяснение. Пусть «Пантин» займется.

— Не хочу каркать, но в Лос-Анджелесе я знал многих, кто вступал в брак ради визы, и этот финт практически ни разу не сработал, — утешил Джеймс. — На рынке вакансий сейчас застой. Почему ты не хочешь попросить медиавизу? Я, например, так сделал.

— Насколько помню, я в фильмах не снималась — твоя подстава с поцелуями на заднем сиденье такси не считается. По крайней мере для юристов. Лоуренс сказал, что подать заявление, конечно, можно, но и добавил: визу я не получу.