В напряжении пребывали до сентября, пока наконец не пришло известие, что десятого числа сего месяца подписано перемирие с Великобританией. И все это время я пребывал в тревоге о том, как разворачиваются дела в Африке. Курилицин передавал информацию регулярно, но скудно. Как и было оговорено. Впрочем, судя по тому, что газеты мира еще не взорвались сенсационными репортажами о начале новой золотой лихорадки, открытие месторождения пока удалось удержать в тайне. Но надолго ли?..

Впрочем, за лето было сделано довольно много. Мы навестили с дружескими визитами несколько японских портов, в том числе Курэ, Сасэбо и Кагосиму, где вволю нафотографировались и кое-где даже промерили глубины. А также Порт-Артур, вернее, Люйшунькоу — военно-морскую базу Бэйянского флота империи Цин — и расположенный рядом Талиенван, где тоже много фотографировали, причем не только порт. Буров ради этого забрался на господствующую над городом гору, по-китайски пафосно именуемую Золотой, и сделал оттуда около сорока снимков. А остальные много чего наснимали и в окрестностях, добравшись аж до Фенхоаншаня и Дагушаня. Так что прикидки по планам строительства и реконструкции оборонительных сооружений можно было начинать уже сейчас. Материал был. Хотя, естественно, только для прикидок… Кроме того, мы дважды ходили до Владивостока, где я имел встречу с приамурским генерал-губернатором генералом Корфом, с которым мы согласовали наши планы на случай начала военных действий, и один раз прошлись до Сахалина, где меня более всего интересовали угольные разработки. Сахалинский уголь оказался вполне приличного качества, но его добыча, организованная в виде Сахалинской угольной каторги, была поставлена из рук вон плохо.

На этом мое пребывание на Дальнем Востоке было завершено. Меня ждал Трансвааль…

— Что это? — набычившись, спросил меня дядюшка Пауль.

— Увы, мой друг, это золото, — печально ответил я.

Разговаривали мы с ним на английском, который знали оба. Несмотря на наше отношение к Англии. Я достаточно хорошо знал язык еще в своем веке. Впрочем, кто из деловых людей покинутого мною времени не владеет английским? В этих кругах не владеть им просто неприлично, хуже, чем прийти на переговоры в трусах.

Президент Трансвааля, несколько мгновений помолчав, задал еще один вопрос:

— И зачем ты показываешь его мне?

— Затем, — вздохнул я, — что ваша спокойная жизнь кончилась, уважаемый господин президент. Пока я отсутствовал, мои люди обнаружили в предгорьях золотые россыпи. Так что скоро на ваши земли хлынет поток людей, охваченных золотой лихорадкой. Именно этим и вызвана моя печаль.

Крюгер еще немного помолчал и опять спросил:

— И насколько богатые россыпи?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Геологи, вызванные моим управляющим, только обследуют местность. Но по первым прикидкам — очень богатые.

На этот раз президент Трансвааля молчал гораздо дольше. А когда он наконец задал очередной вопрос, его голос звучал глухо и напряженно:

— Они расположены на твоих землях?

— На моих они точно есть, — кивнул я, — но думаю, не только на моих. Если судить по опыту открытия золотых россыпей в нашей Сибири, а также в Австралии и Калифорнии, они тянутся далеко, на десятки, а то и сотни миль. — Я усмехнулся и решил, что о золоте пока достаточно, надо переключать разговор на другое. — Вот так. Пока я готовился к войне с Англией, здесь копали золото.

— К войне с Англией? — тут же насторожился Крюгер.

— Ну да. Я же тебе обещал вернуться летом, не позднее августа. А прибыл, как видишь, уже в следующем году. Все это время я торчал на Дальнем Востоке, поблизости от Японии и Китая, вместе с нашей Тихоокеанской эскадрой, ожидая приказа на начало военных действий против Англии. У наших держав вышел конфликт, вполне способный перерасти в войну, и разобрались с ним только к сентябрю. Мы же все это время бряцали оружием и стращали англичан.

— Двумя кораблями? — хмыкнул Крюгер.

А вот ты и попался, дедуля. Отсюда до Лоренсу-Маркиша более пятисот верст. Откуда тебе известно, что у меня два корабля? Ой, собирал сведения обо мне, собирал…

— Эти два броненосных крейсера — только мой отряд. На Тихом океане у нас еще есть эскадра. — (О том, что вся эта эскадра в прямом столкновении слабее двух моих кораблей, говорить не будем…)

Мысли Крюгера явно приняли другое направление. Золото золотом, но англичан он ненавидел. Он помнил и Великий трек, и избиение буров Дингане,[23]и битву на реке Баффало — скорбные последствия политики англичан в захваченной ими Капской колонии. И если с золотом, как ему стало уже совершенно понятно, было ничего не поделать, найдено — значит, найдено, то вот с англичанами… Кстати, найденное золото открывало в связи с этим определенные перспективы. Надо только было постараться как можно дольше сохранять обнаруженное в тайне.

— Кто еще об этом знает?

— Да уже несколько сотен человек, — развел я руками. — Причем часть из них — местные черные. И некоторые из них сбежали.

— Повесил? — деловито поинтересовался президент Трансвааля.

— Не поймал, — виновато отозвался я. Мол, виноват, не справился.

Папаша Пауль задумался. Сообщенные мной сведения означали, что вскоре на всех попытках сокрытия информации о золоте можно будет поставить крест. Похоже, привлеченные русским на эту работу негры находились без должного контроля и отыскали крупный самородок, вот и ударились в бега. Что ж, планы меняются, и кстати, личная заинтересованность этого высокопоставленного русского, брата самого императора, да еще напрямую способного противостоять Великобритании там, где она традиционно сильна, — на море, будет весьма полезна. Стало быть, пока следует оказывать ему благоволение.

— Хорошо. — Лицо президента Трансвааля расплылось в самой сердечной улыбке, на которую он только был способен. — Благодарю тебя за эти новости, дорогой друг… Я немедленно соберу государственный совет. Могу я попросить тебя выступить на заседании с сообщением?

— Ну конечно, мой дорогой друг! Какие могут быть вопросы?

В Трансваале я находился уже несколько дней. Добравшись до Претории Филадельфии, я, не останавливаясь, проследовал к своему поместью, где дым стоял коромыслом. Кац был уже здесь и вовсю распоряжался, поэтому строительство пары городков, расположенных на разных концах моего поместья, с той стороны, с которой оно примыкало к будущим районам золотодобычи, шло полным ходом. Магазины, склады, постоялые дворы, таверны, казармы охраны, конюшни и помещения будущих банков и золотоприемных контор вырастали на глазах. Население моего поместья увеличилось в четыре раза и уже почти достигло тысячи человек. Правда, две трети его составляли местные черные, занятые на добыче золота. Ими руководили четыре десятка бывших сибирских старателей, у которых даже появились десятники из числа негров. Охрана же увеличилась почти до сотни сабель, так что все окрестности были плотно перекрыты патрулями и секретами. Канареев установил на территории поместья почти гулаговский режим. Ну да за это время уже было пресечено аж восемь попыток побега. Троих черных за это повесили, остальных просто жестоко высекли, а одного из бывших сибирских старателей, попавшегося второй раз, засекли до полусмерти и отстранили от участия в добыче. Он собирался улизнуть с дневной нормой своей команды, которая в тот день нашла несколько крупных самородков, но нарвался на патруль, а патрульным была обещана доля от задержанной добычи. Так что казаки стали в одночасье богаче почти на семьдесят рублей каждый, а несчастный беглец сейчас отлеживался на конюшне, прикованный к скобе, вбитой в стену. Как наглядный пример для остальных.