Штабс-ротмистр за время моего отсутствия прикупил шесть ферм и в настоящий момент вел переговоры о продаже еще восьми. Но, посоветовавшись с геологами, я его притормозил. Судя по анализам почв, в земле, на которой стоят эти фермы, золото есть и породы достаточно богатые. И пусть, не купив эти фермы, мы пролетим мимо какой-нибудь богатой жилы (возможно, более богатой, чем те, что, как я надеюсь, окажутся на моей земле; может быть, самой богатой на ближайшие десять — пятнадцать лет…). Но быть слишком жадным всегда чревато — это я знал из опыта ведения бизнеса в покинутом мною времени. Потому, даже если на чужих землях откроются золотые горы, я только порадуюсь. Я, конечно, здесь не обычный человек — за мной стоит авторитет одной из великих мировых держав и брата-императора, да и сам я собираюсь стать достаточно сильным, но быть самым-самым мне бы очень не хотелось. На того, кто находится на вершине, всегда направлено максимальное количество стволов. Так что пусть самым удачливым, мгновенно скакнувшим из грязи в князи заделается кто-нибудь другой, а про меня пусть говорят что-то типа: «Греб-греб под себя, а все одно его обошли», — и злорадствуют…

Кстати, с открытием золота все прошло удачно. Как я и хотел. Самородок первым обнаружил бывший сапожник и горький пропойца Акинфий Путин, семь лет отработавший в Сибири старателем-одиночкой (я даже усмехнулся, услышав фамилию: и здесь без Путина не обошлось). Канареев его сразу же поощрил ста рублями, и ныне он руководил самой большой старательской артелью из негров. А я по приезде пожаловал ему еще тысячу. Сто рублей на фоне того, что он уже заработал, имея процент от добычи, совсем не смотрелись. К тому же Акинфий изменился — приоделся, бросил пить и артелью руководил умело, причем работал подчеркнуто, даже эдак демонстративно честно. Короче, были все шансы на то, что он еще выше поднимется.

Из людей, отправленных на стажировку в САСШ и Австралию, я застал обоих геологов и одного инженера — второй уже убыл в САСШ заказывать оборудование, да и тот, что остался, готовился отправиться в Англию по тому же вопросу. Зачем еще и Англия? Да просто по приезде сюда инженеры обменялись информацией, после чего вместе составили проект оборудования целого комплекса рудников и приисков, используя предпочтительные решения в добыче и переработке золота с самых технически оснащенных и прибыльных золотопромышленных предприятий САСШ и Австралии. А потом выбрали необходимое для этого промышленное оборудование, ориентируясь на производительность, стоимость производства, доставки и так далее. По всему выходило, что треть оборудования разумнее было заказать в Англии или, в крайнем случае, во Франции. Во Франции выходило чуть дороже, но все равно дешевле, чем везти его из САСШ. В итоге, чтобы не терять времени, один инженер отбыл в САСШ, куда плыть было несколько дольше, а другой остался ждать моего решения по финансированию. Уж больно много денег требовалось. Впрочем, надежда на то, что финансирование будет получено, у инженера была — россыпи оказались настолько богатыми, что всего за несколько месяцев добыча самым примитивным способом составила почти сорок пудов. А при условии закупки и введения в действие всего запланированного комплекта оборудования ее можно было поднять даже по самым скромным подсчетам более чем на порядок.

Совещание по дальнейшему развитию приисков состоялось на следующий день после моего возвращения. Основной доклад сделали оба геолога и инженер. Все трое говорили взахлеб: залежи просто фантастические; содержание золота в породе не менее шести золотников на сто пудов, что очень, очень много; добыча будет рентабельной при любом способе, но они рекомендуют выщелачивание как самое прогрессивное и дающее максимальный выход металла; с учетом длинного плеча поставки, его себестоимость будет даже как бы и не меньше, чем при ртутном…

— Стоп, — прервал я их, — а вот тут поподробней.

Инженер слегка замялся:

— Ну, выщелачивание требует поставки реактивов в больших объемах.

— А изготавливать их на месте, в химической мастерской, мы не можем?

— Можем, — кивнул инженер, — только это требует отдельного производства. И кое-что все равно потребуется завозить.

— Так, Яков, — я повернулся к Кацу, — просчитайте с молодым человеком разные варианты: закупать, производить на месте, производить часть на месте, а часть, скажем, в Лоренсу-Маркише. У меня есть возможность построить там любое производство, — пояснил я, имея в виду письмо короля Португалии. — А сырье сможем доставлять морем, это дешевле. И еще прикинь, насколько нам нужна железная дорога.

— Нужна, — тут же отозвался Кац, — несомненно. То есть только по потребностям приисков я, конечно, могу прикинуть отдельно, но и там, скорее всего, ответ будет положительным, при условии ее эксплуатации не менее пяти — семи лет. А вот в рамках той задачи, что вы поставили, мы сумеем окупить ее года за три-четыре максимум…

— Отлично, значит, будем строить. Подробнее доложишь позже, — прервал я его. Незачем делать наши замыслы достоянием столь широкого круга людей. — Продолжайте…

Короче, если все оптимистические планы и прикидки, которые мы обсудили на этом совещании, воплотятся в жизнь — возможно, я заработаю несколько больше, чем рассчитывал. Ну да массированные инвестиции уже на начальном этапе в проект, в рентабельности которого ты можешь быть абсолютно уверен, причем не на основании неких исходных данных, а просто на послезнании, способны творить чудеса. А я собирался сделать столь массированные инвестиции, что самого слегка жуть брала…

После состоявшегося совещания я обсудил некоторые вопросы еще и в узком кругу, потом пару дней шлялся по поместью, залезая во всякие дыры и уточняя детали, а затем двинулся «сдаваться властям»…

Совещание у Крюгера прошло тяжело — похоже, у многих присутствовавших, бросавших на меня короткие взгляды, свербило в одном месте от желания отобрать у этого русского так глупо подаренные ему земли и заняться золотодобычей самостоятельно. Но мне при поддержке папаши Пауля удалось исподволь рассеять это желание и переключить мысли завистников на другую тему. Так что итог вполне можно было назвать приемлемым. На золото определили установить налог размером от трех до пяти процентов, причем шкала объемов добычи не поднималась, а падала. Насколько я помнил, в реальной истории он был установлен в пять процентов, но с учетом того, что, по моим прикидкам, добыча возрастет в разы, а то и на порядок, денег у независимого Трансвааля будет ой как много. Преториус, например, надеялся, что это заметно продвинет дело объединения обоих бурских государств — к богатому присоединяться куда как выгодно…

Тут же, на совещании, были образованы и два акционерных общества — Западно-Трансваальской железной дороги и Русско-трансваальское торгово-промышленное, в коих мне, после того как я обрисовал их перспективы, было решено выделить контрольный пакет и предложить занять место председателя совета директоров. На меня же было возложено и обязательство представлять их интересы в Европе. Ну да еще бы… Я заявил, что готов уже через три месяца начать работы по постройке железной дороги от Лоренсу-Маркиша до Претории Филадельфии и в этот же срок заказать первые два грузо-пассажирских парохода для Русско-трансваальского торгово-промышленного общества. Так что после этого совещания у меня в руководстве республики появилось мощное лобби…