Вот теперь Еан точно знал, что означает выражение «грести, как рабы на галерах».

Да он бы, пожалуй, написал об этом трактат. А может быть, когда-нибудь и напишет. Потом. После того, как вернет свое тело, найдет и освободит Алиту и хотя бы немножечко, ну самую малость, отдохнет. Совсем чуть-чуть. А то он уже чертовски устал пахать, как тот самый раб на галере. А останавливаться нельзя. Как же можно останавливаться, чтобы передохнуть, а уж тем более писать какой-то трактат, если он до сих пор сидит взаперти на какой-то затерянной планетке, а корабль еще не построен!

И Еан продолжал грести. Конечно, образно выражаясь.

Вся его работа по большей части сводилась к тому, что он по крупицам переносил информацию с родной планеты в головы земных мастеров, чтобы они построили тот самый корабль, на котором другие земляне полетят в невиданный большой космос помогать ему спасать себя и мир.

Непостижимо, как сложилась эта странная комбинация случайных векторов, чисел, намерений и судеб, но факт оставался фактом: в обмен на здоровье пострадавших жителей планеты эти люди соглашались жертвовать своей собственной. Невероятная планета!

А потому, раз уж все так складывается и друг Стефан вместе со всей командой трудится не покладая рук, он, Еан, будет пахать, ни на секунду не прекращая своих стараний. Тем более что отсутствие тела в данном случае вовсе не минус, а, пожалуй, жирный плюс. Во всяком случае, если сравнивать с курсантами. Молодежь, окрыленная возможностью совершить подвиг и спасти наследного принца, к тому же тренированная, обученная и вообще гвардейцы, чья преданность императорскому дому никогда не оспаривалась, – так вот, ни один из этих гвардейцев не мог, оставив тело, отсыпаться в казарме, проработать больше шести часов, перетаскивая с планеты на планету информацию, как пчела мед. Шесть часов – и все. Это потому, что за телом требовался уход. Кроме сна ему нужны еда, движение и прочие телесные радости.

А его тело валяется где-то в плену. И скорей всего, лишено необходимого. А потому он должен как можно скорее исправить это.

Примерно так думал Еан, если у него выпадала хотя бы одна свободная секунда.

По правде говоря, особого повода ворчать, кроме понятной усталости, у него не было. Работа продвигалась вперед так быстро, как только было возможно. Стефан подобрал отличную команду. Любой новичок в скором времени либо уходил, либо входил в ритм, и вся база работала, как хорошо сыгранный оркестр. Карло свои обязательства тоже выполнял: ни разу Еан не слышал, чтобы хоть раз была какая-нибудь задержка в выплате денег, которые здесь меняли на товары и на труд. Самым трудным было начало, когда возникла необходимость как-то донести до людей информацию, да так, чтобы они, совершенно ничего не знающие о жизни, смогли принять невидимое, осознать его и поверить. Вот где пришлось по-настоящему потрудиться. Но с другой стороны, этот шаман со своим бубном и псом, совершенно самостоятельно чуявшим Еана, сотворил настоящее чудо. Удивительно. В шаманов на этой планете верят, а в духов не верят. Однако информацию принимают и корабль строят. Невероятно.

Но работа продвигалась, и надежда, поначалу давшая лишь робкие ростки, теперь вырастала до небес. Точнее – до космоса, куда скоро, уже совсем скоро полетит корабль-один.

Кораблем-один назывался первый, взлетный модуль. Больше всего он походил на альпиниста, взбирающегося на гору с огромным рюкзаком, где лежат вещи, необходимые для того, чтобы разбить на горе лагерь. К кораблю-один крепился своего рода рюкзак с запчастями для корабля-ноль, или просто корабля, способного пронизать пространство, как иголка ткань.

Это как с глубоководной рыбой: если ее вытащить из воды, она раздуется и лопнет. А если обычную рыбу затащить на глубину, ее попросту раздавит толщей воды.

Так и с кораблем. Настоящий корабль должен родиться в космосе.

Поэтому вместе с первым кораблем создавались «рюкзак» и его начинка. Предусмотреть следовало каждую мелочь.

По правде говоря, невесомость была только одной из причин. Вторую никто вслух не называл, а земляне о ней, возможно, и не догадывались. Как ни странно, это были жесткие требования безопасности, за которые и Дерк Смид, и Коро Риота бились насмерть с гуманитариями из Малого императорского совета – до Большого этот вопрос никогда не доходил. По той же причине.

Корабль, отправляющийся на войну, разумеется, должен иметь на борту оружие. И не пукалки, способные взять на испуг разве что пирата-неудачника, промышляющего по мелочам, карауля космические яхты пресыщенных стабильной жизнью путешественников. Для них ограбление было подарком небес, острым впечатлением, за которое не жалко и заплатить. Именно поэтому на охранных крейсерах смотрели сквозь пальцы на проделки бродяг космоса, дрейфующих на орбитах вокруг богатых планет. И те, и другие логически замыкали «пищевую цепочку», от которой кормились миллионы: архитекторы и строители яхт, создатели всевозможных примочек для красиво обставленных романтических путешествий по ближнему космосу и многие-многие другие. Если у тебя есть деньги и ты скучаешь от безделья, почему бы не выйти на роскошной яхте и не получить свою долю острых ощущений, о которых потом можно будет рассказывать что-то вроде: «Когда меня взяли в плен стратенинские пираты…» И при этом не забыть красиво склонить голову и затуманить глаза, чтобы добавить романтики.

Для этой публики пираты были нужны. А чтобы они не поубивали друг друга – ни те, ни другие, как давно было известно охране, не обладали ни особой храбростью, ни умом, – для этой публики выпускалось оружие, вряд ли способное причинить смертельный ущерб – разве что так, нервы пощекотать.

К слову, если из космопорта выходило судно, пусть даже самое что ни на есть расшикарное, но пассажиры на борту не желали встречаться ни с какими пиратами – скажем, ни предпринимателям, ни торговцам, ни гастролирующим артистам эти острые ощущения были даром не нужны, – команде разрешалось иметь куда более мощное вооружение, и пираты по каким-то своим, конечно же, неофициальным, но очень прочным каналам связи об этом немедленно узнавали. Инцидентов по ошибке не случалось ни разу.

По сути, это уже являлось традицией, когда на туристическую яхту непременно нападают пираты, собирая дань с публики. Или чьим-то хорошо поставленным бизнесом. С которого, по всей видимости, исправно платились налоги. А потому пукалки производились и поставлялись с завидной регулярностью и никакой тайны собой не представляли.

В отличие от оружия, представляющего собой смертельную угрозу.

Именно его, в разных видах и модификациях, предстояло загрузить на корабль, превратив его в грозную машину, не только надежно защищающую экипаж, но и способную атаковать и выиграть битву с самым мощным противником. Создавался настоящий боевой корабль.

– Как вы себе это представляете? – Бо Коро Риота, Верховный командор императорской эскадры, рвал и метал. – Вы хотите взять на борт гражданский экипаж и дать им боевое оружие? И что, это сразу же сделает их гвардейцами? К тому же преданными императору? Да на этой планете, если я не разучился читать сводки, непрерывно ведутся войны. Они же поубивают друг друга на следующий день после старта! А те, кто останется, – вы уверены, что они не воспользуются нашим же оружием против нас?