— Должно быть, гибель всех трех его сыновей стала для него непосильным горем.

— И он ушел в монастырь.

— Оплакивать погибших и молиться о душах своих усопших мальчиков.

Валентина Ремовна даже прослезилась, представив себе эту трогательную картину. Но деловой хватки при этом не потеряла.

— Вы говорите, что в могиле была только Библия, крест и несколько перстней? — спросила она у подруг.

— Да. Сокровища рода Сычевых.

— Все, как вы и говорили!

— Но это же ничто! — воскликнула Валентина Ремовна.

— Как ничто?

— Я хочу сказать, что это ничтожно мало. Ничтожная толика от их истинного богатства.

— Больше в могиле ничего не было, — развела руками Мариша.

И тут ей пришла в голову ужасная мысль. А что, если Евгений солгал им? Что, если в могиле было куда больше ценного, чем он им сказал? Но Валентина Ремовна, разговаривая сама с собой, успокоила Маришу на этот счет.

— Нет, не стали бы монахи класть сокровища в могилу, — произнесла она. — Положили бы только те предметы, которые были дороги старику больше остальных. Но класть картины или предметы искусства — это же глупо! Полотна все равно в земле безнадежно испортились бы.

— Куда же они делись?

— Скорей всего, старик завещал свои сокровища монастырю!

— А оттуда они куда делись?

— Из монастыря?

Кажется, Валентина Ремовна впервые растерялась.

— Возможно, часть сокровищ рода Сычевых монастырь продал и пустил средства на свои нужды.

— Нет. Вы сами сказали, что коллекция Сычевых была объявлена в розыск. И значит, если бы монастырь пожелал продать хотя бы одно полотно или другую вещь из коллекции, то об этом стало бы известно.

— Ну, возможно, сокровища остались в монастыре до революции.

— А потом?

— А потом их разграбили большевики.

Эта версия была вполне приемлема. Но все же подругам казалось, что если бы даже большевики и добрались до сокровищ рода Сычевых, то все равно не уничтожили бы они их. Не дураки же они, чтобы сокровища просто уничтожать. Продали бы. Пусть даже за границу и с непременным условием держать сделку в тайне.

Все равно известные полотна и драгоценности имеют свойство время от времени всплывать на разного рода аукционах. Один коллекционер разорился или умер, и вот предметы его коллекции оказываются на аукционе. И все могут их видеть.

— Нет, лично я думаю, что сокровища до сих пор где-то спрятаны.

— Старик Сычев не просто так переселился в монастырь, — стояла на своем Валентина Ремовна. — Уверена, он отдал все свои сокровища именно в монастырскую казну.

— А что, других наследников у него не было?

— Нет! Только дальняя родня. Но вряд ли старик оставил им хоть что-нибудь.

В это время под окнами музея раздался свист. А потом несколько мелких камешков ударились в оконный переплет. Подруги выглянули на улицу и увидели, что это Коля подает им знаки, что следует поторопиться.

— Нам пора ехать, — вздохнула Мариша. — Давайте прощаться!

— Я поеду с вами!

— Вы? Но почему?

— Мне необходимо взглянуть на те вещи, которые были подняты из могилы старика Сычева.

— Хорошо, — пожала плечами Мариша, видя, что Валентина Ремовна все для себя уже решила.

И с помощью подруг или без них, но в монастырь она приедет.

— И потом, нужно же что-то решить с останками. Либо захоронить там же, либо перенести на новое кладбище. Но в любом случае люди должны знать, чья это могила. Сычевы — это часть истории нашего края. И забывать о них мы не имеем права.

Таким образом подруги вернулись назад в монастырь с уловом, на какой и не рассчитывали. Валентина Ремовна, зажав под мышкой папки с документами, касающимися рода Сычевых, помчалась к настоятелю, чтобы урегулировать с ним вопрос перезахоронения останков старика Сычева. А подруги — с очередной проблемой.

— И что теперь делать, если снова зайдет разговор о печатке с совой, то есть с сычом? — посмотрев вслед женщине, спросила Мариша у подруги.

— Ничего. Нет ее у нас.

— Может быть, стоит вернуть?

— И выдать тем самым Евгения?

Катька была верна себе. Ни за что не упускать подходящего кавалера. Пусть даже ради этого придется пойти на обман и мошенничество.

— В чем ты видишь обман? — возмутилась Катя, когда подруга ей так прямо и сказала.

— Печатка должна находиться в музее.

— Так мы им ее и вернем. Только не явно, а тайно.

— Как же это?

— Библия и крест находятся сейчас у капитана. Подбросим туда же печатку и остальные перстни.

— Он удивится, откуда они взялись.

— Ну и что? Внушим ему, что он был нетрезв, когда принимал находку, и просто их не заметил.

Мариша задумалась. Что же, в последнее время на бедного капитана навалилось столько бед, что вряд ли он часто заглядывал в сверток с поднятыми из могилы вещами. Можно будет попытаться его убедить в том, что перстни просто затерялись среди складок материи.

— Хорошо, — произнесла она. — Иду на подлог, но только ради тебя.

— Спасибо!

И подруги двинулись к дому капитана. У них был коварный план. Катька должна была выманить жену капитана под каким-то благовидным предлогом в сад или куда-нибудь подальше от дома. А Мариша в этот момент должна была изловчиться и проскользнуть в дом.

Сверток с поднятыми из могилы крестом и Библией находился у капитана на книжной полке, деликатно прикрытый Уголовным кодексом выпуска 1997 года. Зачем сей раритет хранился у капитана дома, Мариша не понимала. Но, возможно, у капитана было свое собственное понятие о настоящих ценностях.

— В общем, ничего сложного, — убеждала Катя подругу. — Дело одной минуты. Подходишь к книжной полке, отодвигаешь кодекс и суешь в тряпки перстни.

Мариша молчала. Но сердце ее переполняла тревога. Что-то обязательно должно было пойти не так. К счастью, самого капитана дома не оказалось. Он отправился куда-то по делам. Дома была только его жена. Но она хлопотала на кухне. А дверь в комнату к вожделенной книжной полке была перекрыта ее телом.

— Кошечку свою нашли? — приветливо поинтересовалась женщина у подруг, знавшая о загулявшей Маруське.

— Нашли. Только она снова удрала.

— А где нашли?

— В лесу с кавалером гуляла.

— В лесу? — почему-то обрадовалась супруга капитана. — Ну, теперь ждите лесного прибытка.

— Лесного прибытка?