Один из Скованных толкает Мориль, и та слетает с моста на мелководье. Я невольно отступаю еще на пять шагов по песку. Мне следует уйти. Я недостаточно опытна, чтобы помочь кому-то или защитить себя. Рука тянется к ожерелью Аилессы на плече. У меня лишь две кости благодати и…

Мой вздох обрывается при виде крови на голове Мориль. Видимо, она ударилась о камень при падении. Поднявшись на ноги, она кашляет и отбрасывает с лица мокрые пряди. А затем, шатаясь, пытается выбраться на берег.

Толкнувший ее Скованный спрыгивает с моста и бросается за ней. Мориль опытная Перевозчица, но никакая благодать не поможет в бою, если от удара не держат ноги.

Скованный замахивается кулаком, а затем ударяет ее в челюсть.

– Мориль, – кричу я, когда она вновь падает в воду.

И срываюсь на бег. Несусь к ней быстрее, чем когда-либо. Мориль ближайшая подруга моей матери. Я не могу допустить, чтобы и она погибла во время переправы.

Скованный хватает Мориль за шею и опускает ее голову под воду.

– Стой!

Я сдергиваю лук со спины и хватаю стрелу из колчана. А затем стреляю Скованному в руку. Он вздрагивает и рычит, но на его полупрозрачной коже не видно и капли крови, в отличие от Мориль. Он не отпускает ее.

Краем глаза я замечаю вспышку chazoure. Еще больше душ стекается на пляж. Они атакуют друг друга и Перевозчиц. Две души накидываются друг на друга прямо передо мной, преграждая мне путь. Но я не останавливаюсь, перепрыгивая через них. Я не раз видела, как другие Леуррессы исполняют идеальные прыжки, мой, конечно же, не такой, но он намного выше и дальше, чем раньше. Еще одна благодать от кости козодоя. К тому же мне не приходится замедляться или кувыркаться, когда ноги касаются песка. Я просто несусь дальше к Мориль.

Она в шести метрах от берега. Ее ноги барахтаются в воде, а над головой пузырится вода. Но с каждым мгновением пузырей все меньше и меньше. Мориль явно на последнем издыхании. А Скованный не собирается ослаблять свою яростную хватку.

Я влетаю в воду, которая тут же замедляет меня. Адреналина в крови недостаточно, чтобы придать мне сил. Нужно было убить кабана, лошадь или волка.

В трех метрах от Мориль я вытаскиваю из-за пояса ритуальный нож Аилессы. Он не причинит сильного вреда Скованному, но, надеюсь, хотя бы отвлечет его внимание.

Я преодолеваю оставшееся до них расстояние.

А затем с громким криком погружаю клинок ему в грудь.

Узкий туннель, по которому мне пришлось пробираться в катакомбы, стал намного шире. Скорее всего, это сделали Леуррессы, когда пытались меня спасти. Но зато теперь мне легче выбраться из него.

Кости благодати привели меня сюда, словно по ниточке.

И в конце туннеля я вижу серебристый свет. Тело невольно дрожит от раздирающей тоски.

Ночные небеса. Огонь Элары.

Я пригибаюсь и устремляюсь вверх, бросаясь в его объятия. Я – тигровая акула, разрезающая волны. Сокол, пикирующий в небе. Мне отчаянно хочется вдохнуть свежего воздуха и напитаться энергией Элары.

Туннель заканчивается, и я вырываюсь наружу. Звезды Элары рассеивают тьму. Дыхание перехватывает, когда силы наполняют мои конечности, и я невольно приподнимаюсь на цыпочках, словно за спиной выросли крылья. Запрокидываю голову и смеюсь. Как же мне не хватало этой живительной силы. Она проникает в кости и растекается с кровью по венам.

Я с легкостью взбираюсь по крутому склону оврага и несусь между деревьями. Меня охватывает эйфория, а смех становится все громче, пока я ускоряюсь с каждым шагом. Земля под ногами кажется такой мягкой. Воздух в легких такой свежий и чистый. Я возродилась из могил Довра и слепящей тьмы катакомб. Я жива. И вновь стала самой собой.

На пути возникает высокий валун. Я взлетаю на него в едином прыжке и приземляюсь с идеальным равновесием горного козла. А затем поворачиваюсь и осматриваюсь по сторонам. Благодаря кости благодати, полученной от сокола, мне видно все, что происходит в радиусе трех километров вокруг. А шестое чувство, подаренное тигровой акулой, помогает почувствовать живые существа, находящиеся еще дальше. Так что мне требуется всего пара мгновений, чтобы сориентироваться в огромном лесу у самых границ Довра.

Подняв голову к небу, я провожу воображаемую линию от Полярной звезды во лбу Охотницы до двух звезд на когте Шакала. После этого делаю поправку на день месяца и общее положение Полярной звезды, что помогает мне определить точное время. И оказывается, что уже полночь.

Пульс учащается. Мне нужно торопиться.

Я спрыгиваю с валуна и несусь к западному побережью, молясь, чтобы мне удалось быстро отыскать сухопутный мост.

Деревья проносятся мимо меня с невероятной скоростью. Я перепрыгиваю через ручьи и реки, не утруждая себя поисками мостов. Сосновый бор сменяется травянистым плато, а легкие наполняет соленый воздух. На горизонте появляются скалы моря Нивоус. Я подбегаю к краю одной из них и смотрю вниз.

Волны разбиваются о берег, но не видно и следа Перевозчиц. Но я и не рассчитывала, что отыщу их с первой попытки. Расположение моста душ – тайна, которую Леуррессы узнают лишь после завершения обряда посвящения. Я устремляюсь вдоль изогнутых скал на юг. Почему мне не удается отыскать мост? Он же должен находиться неподалеку от Шато Кре. Вернувшись к изначальной точке, я сворачиваю на север, чтобы поискать там.

Но все, что мне удается разглядеть с помощью своего соколиного зрения, – это плещущиеся волны. А благодаря шестому чувству ощущаю лишь энергетику морских существ.

Но затем она сменяется зудящей энергией, которая постепенно разрастается до пульсации, а затем и отчетливых, сильных ударов.

Сердце сбивается с ритма, когда я слышу звуки, напоминающие шум водопада. А когда подхожу ближе, то понимаю, что это эхо от криков и боевых кличей.

Леуррессы начали переправу. Но как они справляются без костяной флейты?

Я бросаюсь к краю высокого утеса, где звук слышится громче всего. А затем опускаю глаза на берег и резко втягиваю воздух.

Мост душ.

Множество белоснежных платьев кружат в буре chazoure. Я никогда раньше не видела такого цвета, так что это должен быть он. Так выглядят мертвецы. Они пропитываются им.

И это смотрится более захватывающе, чем я себе представляла.

Слезы щиплют глаза. Я действительно здесь. Сколько себя помню, всегда мечтала присоединиться к Перевозчицам – стоять рядом с самыми сильными представительницами моей famille, бороться со Скованными и легко направлять Освобожденные души.

Но затем я моргаю, и мне удается рассмотреть всю картину. И мой желудок каменеет. Ничто из того, что происходит на берегу, нельзя охарактеризовать как «легко». Души сражаются с Перевозчицами, а те яростно сопротивляются им. Среди этого хаоса я замечаю маму. Невозмутимость, которую она всегда излучает, исчезла с лица. Она неистово и отчаянно сражается с пятью закованными в цепи душами на конце моста. Я перевожу взгляд ей за спину, и мои глаза распахиваются. Врата так и не появились. Вот в чем причина творящегося здесь безумия. Одива не может переправить души в Загробные миры.