Я открываю глаза, но перед ними вспыхивают белые пятна. Сквозь них я умудряюсь рассмотреть Бастьена. Он пытается добраться до меня, рассекая воздух ножом. Ведь ему не удастся снова похитить меня, если я умру.

Он не проживет долго, если я умру.

И я не смогу отдать флейту матери, если умру.

Думай, Аилесса. Но мысли путаются в голове от нехватки кислорода.

Я прижимаюсь спиной к женщине, чтобы удержаться на ногах. А когда Скованный вновь бросается на меня, поднимаю ноги и сильно пинаю его в грудь. Мужчина мгновенно падает на спину и катится по земле. И тут я вспоминаю про свой нож. Как мне удалось не выронить его? Упершись ногами в землю, я закидываю руку за плечо и прорезаю женщине сначала левое, а потом и правое запястье. С яростным криком она отпускает меня. Я резко втягиваю воздух в горящие легкие, после чего толкаю ее в третьего Скованного, лишая возможности броситься на меня в атаку. И прежде чем они вновь обретут равновесие, подпрыгиваю, разворачиваю нож клинком вниз и обрушиваюсь сначала на одного, а затем на вторую. Ранив их как можно сильнее, я бросаюсь к входу на лестницу.

Не успеваю убежать далеко. Из-за двух валунов появляются трое Скованных. А через мгновение еще двое. Я останавливаюсь и начинаю отступать назад.

Бастьен догоняет меня, но, увидев, что я замерла, не пытается напасть на меня. Он принимает защитную стойку и прижимается спиной к моей спине.

– Где они? – вытаскивая нож, спрашивает он.

– Везде, – пожав плечами, отвечаю я.

Еще пятеро Скованных влезают на утес и поднимаются на ноги. С двумя из них я уже дралась – с солдатом и с человеком с бритой головой. Их светящиеся chazoure глаза устремлены на меня. Им нужна не Жюли и не флейта, а я. Ведь именно я сыграла мелодию.

На них воздействует магия, которую я не понимаю. Но если флейта связала наши с Бастьеном души, то как она повлияла на меня и мертвых?

Скованные приближаются к нам, с каждым шагом увеличивая скорость.

– Мама! – мой отчаянный крик разносится по воздуху.

Скованных нельзя убить, а только отправить через Врата. И все это сопротивление напрасно. Если я не смогу передать флейту Одиве, то ей придется подняться сюда и забрать ее у Жюли. Я оглядываюсь по сторонам в поисках девушки, но вижу лишь приближающуюся толпу Скованных.

– Мы окружены, Бастьен. Их слишком много!

Мышцы на его спине напрягаются.

– И как нам прорваться сквозь них?

Я скольжу взглядом по сужающемуся кругу.

– Не думаю, что нам удастся это сделать. Но держись поближе ко мне.

– И шагу от тебя не отступлю.

– Я скажу, когда атаковать.

– Я буду готов.

Скованный с бритой головой первым нападает на меня. А женщина с бархатной лентой бросается на Бастьена.

– Слева! – кричу я и замахиваюсь на мужчину ножом.

Бастьен вслепую пронзает женщину клинком.

– Держитесь от них подальше! – пронзает воздух крик Жюли. – Вам нужна я!

Она взобралась на одинокий валун в нескольких метрах от нас. Пряди ее золотистых волос выбились из косы, а в высоко поднятой правой руке белеет костяная флейта.

– Флейта у меня, и я могу отправить вас всех в ад!

Это вранье, но Скованные души мужчин и женщины перестают нападать. Chazoure вспыхивает, когда другие души переводят свои взгляды на Жюли.

– Жюли, что ты… – удивленно начинает Бастьен.

– Бегите! – кричит она и спрыгивает с валуна.

А затем устремляется по траве к плато.

И половина Скованных следует за ней.

– Merde, – выдыхает Бастьен и бросается за ней.

Я тут же догоняю его и пристраиваюсь рядом. Сердце бьется в бешеном ритме.

– Вернись! – кричу я Жюли.

Да, она только что спасла нас, но нельзя уносить флейту отсюда. Ведь только с помощью нее мы можем остановить Скованных.

Но если Жюли и слышит меня, то никак не реагирует. Она лишь ускоряется, чтобы не подпустить к себе Скованные души. Марсель бежит чуть впереди нее. Его распущенные волосы развеваются на ветру. Вот только они не понимают, что вскоре их одолеет усталость, а Скованные ее не ощущают.

Души, которые не отправились в погоню за Жюли, преследуют меня и Бастьена.

– Осторожно! – вскрикиваю я, когда кто-то из них приближается к нему.

А затем хватаю его за руку и оттаскиваю в сторону. Мы переплетаем пальцы и дальше уже бежим рука об руку. И через мгновение я вновь тяну его в сторону.

– Справа! – предупреждаю я.

Он выхватывает нож и наотмашь ударяет Скованного в грудь.

– Он умер? – Бастьен оглядывается, но я тяну его вперед.

– Он уже был мертв.

– Верно. – Он крепче сжимает мою руку.

Двое Скованных приближаются к нам с двух сторон.

– Пригнись! – кричу я.

Бастьен падает на землю, уклоняясь от сильного удара. Я перепрыгиваю через его спину и вонзаю нож в бок одного из Скованных. И резко разворачиваюсь, чтобы атаковать второго, но Бастьен уже порезал ему ноги и пинком опрокинул на землю. После чего тут же поднялся вновь.

Наши пальцы снова переплетаются, и мы продолжаем бежать за Жюли. Я оглядываюсь на отдаляющийся утес, в надежде увидеть маму. Или Сабину. Или любую из Перевозчиц. Но вижу лишь травянистое плато, сияющее chazoure мертвых душ.

Мне нужно остановить их прежде, чем они доберутся до Жюли и Марселя, а затем и до жителей всей Южной Галлы.

Мне нужно забрать флейту.

Ноги горят от подъема, когда я приближаюсь к верхним ступеням длинной лестницы. По пути мне пришлось сразиться с двумя Скованными, и еще как минимум пятеро впереди меня. Но я, наконец, подобралась достаточно близко к одному из них, чтобы атаковать.

Как только я вскидываю посох, чтобы ударить Скованного, кто-то хватает меня за платье сзади. Замах смазывается и из-за того, что лестница узкая, посох с треском врезается в известняковую стену. Инстинктивно я отпихиваю ногой схватившую меня Скованную душу. И только потом замечаю, что цепей нет. Это оказалась девчушка лет двенадцати с блестящими chazoure локонами.

Она с широко раскрытыми глазами слетает вниз по крутой лестнице. И от этого вида у меня сдавливает грудь.

– Прости! – Я слетаю вслед за ней на три ступени, прежде чем успеваю остановить себя.

Да, я причинила ей боль, но она не умрет. А Аилесса может умереть.

Я разворачиваюсь и понимаю, что Скованные уже поднялись. Так что взлетаю на последние ступени и проскакиваю в узкую щель между валунами. И как только оказываюсь наверху, у меня отвисает челюсть. Весь утес сияет от chazoure. Здесь собралось больше двадцати мертвецов. И большинство из них Скованные. Часть из них сражаются друг с другом, в том числе и Освобожденные души. А остальные удаляются от края утеса.