Клод смотрел на Лену задумчиво:

– Пожалуй, это действительно верное решение – использовать преступные деньги на борьбу с преступниками… Не скрою, нашей организации очень пригодится такой дар. Могу ли я со своей стороны для вас что-то сделать?

– Можете. В Россию мне пути нет. Там меня ничего не ждет, кроме неприятностей. Но здесь, во Франции, да и везде, я не смогу жить с такими документами. Откровенно говоря, паспорт фальшивый, сейчас к русским везде относятся настороженно, поэтому не могли бы вы помочь мне с документами? Конечно, я понимаю, это не совсем законно, но у вашей организации должны быть возможности.

– Это мы уладим. Такая служба в нашей организации существует и работает профессионально. Все наши сотрудники действуют под чужими именами…

– Значит, и вы не Клод Арно? – засмеялась Лена.

– Откровенно говоря – да. Документы у нас делают очень хорошо, и благодаря поддержке правительства они заносятся во все базы данных, так что никто не сможет назвать их поддельными. Давайте встретимся здесь же через два дня, я надеюсь к этому сроку подготовить все необходимое. Подданной какой страны вы хотели бы стать?

– Наверное, какой-нибудь англоязычной, ведь я знаю только английский… А вы что посоветуете?

– Что вы скажете об Австралии или Новой Зеландии?

– Я очень плохо их себе представляю.

– Зато Австралия далеко, никто не станет вас проверять.

– Уговорили! – улыбнулась Лена.

Следующие два дня Лена отсыпалась в отеле, часами нежилась в ванне, смотрела телевизор и думала, куда могла деться Светлана Анатольевна Строганова. Теряясь в догадках, она все же решила, что с бывшей женой Александра случилась какая-то неприятность, иначе она ни за что не дала бы Лене уйти с деньгами. Это еще больше укрепило Ленино решение как можно скорее избавиться от бандитских денег.

Вечером второго дня Клод Арно ждал ее в том же кафе. Он показал ей новенький австралийский паспорт и на прощание сказал, чтобы она уезжала из Европы куда-нибудь подальше, на время. Деньги у нее есть. Можно позволить себе отдохнуть на курортах и попутешествовать.

– Возвращайтесь в Европу не раньше чем через полгода; если будут какие-либо проблемы, найдете меня по этому телефону. – Он протянул ей карточку, поцеловал руку и ушел.

Наутро Лена пошла в парижский филиал «Лайон-Банка» и вызвала клерка. Увидев сумму на ее счете, к ней вышел не простой клерк, а старший.

– Я хочу сделать кое-какие распоряжения.

– Прошу вас, мадемуазель, вот сюда.

Лена писала недолго. Через двадцать минут она протянула клерку листок бумаги.

– Один миллион долларов должен быть переведен вот на этот счет. – Номер счета дал ей утром Клод Арно. – Далее, пятьсот тысяч долларов должны быть перечислены на счет благотворительного фонда имени композитора Верстовского в России, думаю, вам не составит труда выяснить точный номер.

Она вопросительно взглянула на служащего, тот согласно кивнул.

– И последнее. Пятьсот тысяч долларов должны быть перечислены на счет монастыря Сан-Бенедетто в итальянских Альпах, а также вот мое сопроводительное письмо господину Гвидо Монигетти, католическому священнику, он не живет в монастыре, но думаю, в ближайшее время его можно будет там застать. Письмо обязательно должно быть вручено ему одновременно с прибытием денег на счет, чтобы не было путаницы.

Клерк кивал головой, как китайский болванчик, но Лена знала, что он слушает ее очень внимательно.

«Уважаемый господин Монигетти! – писала Лена. – Эти деньги для Инны Казаковой и ее сына. Передайте Инне, что Светлана исчезла, скорее всего, погибла, а деньги – компенсация за искалеченную жизнь ее сына и за попытку убийства ее самой. Вы можете распорядиться деньгами по своему усмотрению, лишь бы Инна ни в чем не нуждалась, а сыну ее было предоставлено самое лучшее лечение. Главное, чтобы они никогда не возвращались в Россию, это может быть опасно для них. Мое имя ни вам, ни Инне ничего не скажет, передайте Инне, что я жертва той же самой истории, что и она. Нас связывают двое общих знакомых – Ольга Варсанофьевна и Надя, она поймет. Желаю здоровья Павлику, и да поможет ему бог».

Клерк с вежливым изумлением смотрел на молодую женщину, за двадцать минут лихо расправившуюся с таким состоянием. Лена улыбнулась ему на прощание и вышла. Куда теперь? На счету оставалось пятьсот тысяч долларов, документы были надежные, что сказал Клод? «Поездите по миру, отдохните от неприятностей, оглядитесь». Что ж, он прав, все свои дела Лена закончила, самое время отдохнуть и прокутить деньги, а потом, если уж никак не устроится, можно вернуться в Париж и попросить у Клода какую-нибудь работу, он поможет.

Остаток дня Лена провела в магазинах и парикмахерском салоне.

Через несколько часов по ступенькам отеля поднималась элегантная молодая женщина. Дорогой костюм прекрасно сидел на стройной фигуре, волосы скручены красивым узлом, на вид просто, но опытные парижанки с уверенностью могли сказать, сколько времени эта женщина провела в парикмахерской. Уже второй день стояла прекрасная погода, изнуряющие дожди, такие непривычные для парижан, ушли в прошлое, к тому же негры-уборщики, добившись от магистрата уступок и повышения зарплаты, вышли наконец на работу, и город блестел чисто вымытыми мостовыми и тротуарами. Портье, увидев через стеклянную дверь потрясающую красотку, вытянул шею из-за стойки. Девушка немного задержалась на ступенях, ей не хотелось уходить от ласкового солнышка в темный холл. В это время к отелю подъехал небольшой крытый грузовичок. Он остановился чуть поодаль, из кабины выскочил молодой человек в защитной куртке и спортивных ботинках, крикнул что-то внутрь грузовика и побежал к дверям отеля. Светлые волосы непокорно топорщились, очки были в пыли, и вообще молодому человеку срочно требовалась ванна. Парень был высокий, в два прыжка он преодолел ступени и уже взялся за ручку двери, как вдруг его остановил изумленный возглас:

– Жора?

Молодой человек пробежал было по инерции внутрь, потом вернулся, озираясь, он никак не мог предположить, что его окликнула красивая парижанка, стоящая почти рядом. Выяснив, что вокруг никого подходящего нет, он с недоумением воззрился на девушку.

– Простите, мадемуазель, это вы мне? – вежливо спросил он по-французски.

Она стояла молча, глядя на него с улыбкой. Он снял очки, протер их пальцами и снова надел, потрогав ложбинку на носу – натертый след от очков. Этот жест полностью убедил Лену в том, что перед ней Жорка, тот самый Жорка, с которым в детстве они читали взрослые книжки из отцовской библиотеки, который уехал с матерью в далекую Европу и прислал Лене всего лишь одну открытку на Рождество, а в России его тогда и не справляли.

«Если он узнает меня сам, без подсказки, все будет хорошо», – быстро загадала Лена.

Она стояла, боясь произнести хоть слово, чтобы не спугнуть свою удачу, ведь в таких делах надо быть честной. Жорка внимательно смотрел на девушку, в этих огромных серых глазах было что-то удивительно знакомое, в памяти проносились годы учебы – где он мог ее видеть? В конце концов до него дошло, что девушка окликнула его по-русски…