– Так вот ты где.

Меня так напугал чужой голос, прорезавший воздух, что я буквально отскочила от Джека. Но движение воды вокруг нас делало очевидным то, что должно было произойти.

Я повернула голову и увидела Лэндона, стоявшего у бортика бассейна. Выглядел он так, словно совсем не понимал, что он только что прервал.

Я посмотрела на Лэндона, а затем на Джека, не понимая, к кому из нас он обращался. Но Джек опустил взгляд на воду. Я ощутила внезапный прилив смущения – я поняла что-то неправильно? Почему он не хотел смотреть мне в глаза?

– Я уже собирался уходить, но вспомнил, что у меня нет твоего номера, – сказал Лэндон.

Я моргнула.

– Моего номера?

– Да. А как мы еще договоримся завтра о встрече?

День прогульщика. Я словно вернулась с небес на землю. Наша договоренность встретиться с Волком. Ужин с Лэндоном. Две вещи, которые, я была почти уверена, объединятся в одну.

Два человека, в которых я не была уверена, что хочу, чтобы они оказались одним и тем же.

– Точно. Э-э-э…

Я сомневалась, чтобы в моей жизни был более неловкий момент, чем когда я диктовала Лэндону свой номер через бассейн, но сразу после он все-таки случился – я посмотрела на Джека, а он смотрел на меня, и было в его взгляде что-то такое шаткое и неопределенное, что мне почему-то захотелось извиниться перед ним.

Все закончилось так же, как и началось. Джек ударил по воде, и до меня долетели брызги.

– Так, значит, вы с Лэндоном, да?

– Мы просто… Он говорил о Дне прогульщика. Ну, то есть о том, что будет после. Ты же знаешь, как все в итоге заканчивается прогулкой в парке.

Джек поднял брови так, как он это делает, когда собирается бросить мне очередной вызов.

– Что ж, так обычно все и начинается.

Я сморщила нос.

– Это не свидание. – Так ведь?

– Но тебе бы хотелось, чтобы это было оно?

– Я…

Это не было ответом, просто потому что мне было нечего сказать, но Джек, видимо, расценил это иначе. Он пожал плечами, что совсем не соответствовало тону его голоса, и сказал:

– Я даже не знал, что вы друзья.

– Ну, мы переписываемся, – сказала я.

Я понятия не имела, что заставило меня сказать это. Может, потому что он выглядел озадаченным. Оно и понятно. Я не отношусь к тому типу девушек, которым парень вроде Лэндона мог бы просто написать – что касается социальных кругов, мы с ним из абсолютно разных галактик.

Я была взволнована и смущена, поэтому, прежде чем я смогла задуматься о последствиях, мой мозг решил выложить все как есть:

– В «Визле».

Удивление отразилось на лице Джека. Я думала, он станет расспрашивать меня о деталях – как мы стали общаться в приватном чате или раскрыло ли приложение наши личности друг другу, – но вместо этого он сказал:

– Ты же говорила, что почти не сидишь там.

– Я-я едва… Я не… в любом случае. Просто соберется компания. Ты ведь тоже там будешь, да? Я более чем уверена, что каждый…

– У меня смена, – сказал Джек, поворачиваясь ко мне спиной и сделав несколько гребков к краю бассейна.

– Джек.

Он остановился, положив локти на бортик. Я пыталась придумать, что сказать, чтобы задержать его, чтобы вернуться на две минуты назад, потому что, только когда этот момент прошел, я поняла, насколько он был для меня важен.

Но все, что мне пришло на ум, это:

– Распродажа выпечки. Нам нужно определиться со временем, чтобы потом договориться с Ракером.

Джек вздохнул.

– Давай в понедельник. Тогда у каждого будут выходные, чтобы приготовить что-нибудь.

– Точно. Хорошая идея. – Я закусила губу. Придумай что-нибудь еще. Но Джек уже вылез из бассейна, натянуто улыбнулся и махнул рукой, прежде чем направиться в раздевалку и оставить меня одну в бассейне с разочарованием, причину которого я не могла понять.

Мама поставила передо мной большой кусок вишневого штруделя.

– Что тебя так расстроило?

Я знал, что она действительно беспокоилась, потому что предлагала мне еду с прилавка, что было у папы под запретом. Но мама всегда нарушает маленькие правила. Я завис ненадолго над штруделем, пытаясь вспомнить, когда в последний раз в кулинарии я ел выпечку, приготовленную в тот же день. Может, не такой уж Пеппер и хороший пекарь. Может, дело все в том, что ее выпечка всегда свежая.

Ох. Вкус приготовленных ее еще до запрета пирожков «Полнолуние в середине семестра» все еще был свеж в моей памяти. Я не мог обманывать себя.

– Я не расстроен.

– Еще как расстроен. Давай рассказывай.

– Мама.

Она толкнула меня в плечо своим, что было не так-то просто, учитывая то, как мы с Итаном вымахали.

– Не ломайся. Это из-за школы?

– Нет.

– Тренировки?

– Нет.

– Большого и страшного собеседования в колледже?

Я закатил глаза.

– Определенно нет.

Она согласно хмыкнула.

– Тебе и так есть куда идти после колледжа. Что у них вообще есть, кроме громких названий? – спросила она так, словно и не училась в Стэнфорде.

Она пыталась быть классной мамой, разрядить обстановку, но, если честно, мне стало только хуже. Мне и так хватает смены, потому что впервые с того момента, как я оставил Пеппер в бассейне, моя голова занята чем-то другим, кроме нее и тупого Лэндона.

– Ты когда-нибудь жалела об этом? – спросил я.

Я застиг ее врасплох.

– О чем?

– Училась в престижной школе, потом в престижном университете, а в итоге закончила здесь.

– Я не закончила здесь, детка. Я выбрала быть здесь.

– Но если бы ты не встретила папу…

Я ждал, что она начнет защищаться. Каждый раз, когда я представлял, как задаю ей этот вопрос, это никогда не кончалось хорошо. Но вместо этого она улыбнулась мне.

– Тогда я, возможно, работала бы в какой-нибудь юридической фирме в каком-нибудь большом городе, вышла бы замуж за другого мужчину, и были бы у меня совершенно другие дети.

Я уставился на нее.

– О.

Она оперлась о прилавок, размышляя так непринужденно, словно я спросил ее о погоде.

– Я знала это тогда и знаю сейчас. Дело в том, что я люблю вашего папу. Я люблю эту кулинарию. Я люблю вас, двух маленьких засранцев, даже если ваши выходки отняли у меня больше десяти лет жизни. – Она положила руку мне на спину. – Я всегда знала, что не пожалею об этом. И знаешь что?