– Это обязательно?

– Такова традиция. Это позволит вам слиться с толпой. А теперь, с вашего позволения, я вас покину. Мне нужно изготовить вашу идентификационную карточку, загрузить ее в сеть и положить в тайник наушник для вас.

Гэбриел достал из кармана телефон.

– Я должен сделать три ваших фотографии. Фас и профили.

Грейс с неохотой подчинилась.

– Благодарю, – сказал он. – Завтра будьте пунктуальны, как никогда. Двери откроются в семнадцать часов. Если опоздаете хотя бы на тридцать секунд, то уже не сможете войти.

– Тридцать секунд? Почему так мало?

– В свое время поймете.

Гэбриел поднялся и, хромая, направился к двери. Оставшись в ресторане одна, Грейс почувствовала, как у нее внутри начинает подниматься тревога.

Абсурд. Грейс не находила другого определения для описания ситуации, в которой оказалась. Из Цюриха она около трех часов ехала по вьющемуся серпантином горному шоссе, затем по грунтовой дороге, а после минут пятнадцать шла пешком по какой-то туристской тропе, пока наконец ее GPS-навигатор не сообщил, что она находится точно в заданном месте. Однако находилась она на высоте в тысячу метров над уровнем моря, на краю луга, и поблизости, насколько достигал взгляд, не было никаких признаков цивилизации. Даже какого-нибудь шале или пастушьей хижины. Только бескрайние луга и сосны, спускающиеся до затененного края долины, противоположный склон которой заканчивался скалистым пиком, распарывающим серые тучи. Как в этом месте можно устроить большой праздник?

Она покачала головой, сочтя ситуацию нелепой еще более, чем абсурдной. Она затерялась в этих горах в вечернем туалете. Под защищавшей ее от холода паркой на ней было черное платье, заканчивавшееся выше колен и прикрывавшее плечи и грудь полупрозрачной тканью, оставлявшей простор для воображения. Она выбрала его в одном бутике в Цюрихе, после чего приобрела и пару туфель на каблуках, которые до поры заменила на кроссовки.

Поднятые в узел волосы подчеркивали ее слегка подведенные глаза и губы, неброско подкрашенные помадой. Порыв ветра нагнул траву на пастбище и зашуршал в ветвях сосен внизу. На горизонте виднелись снеговые тучи, которые скоро могут просыпаться над ней. Грейс убрала прядь волос, которую специально оставила свободной, и посмотрела на телефон. Часы показывали 16.45, а она все еще не получила никаких известий от Гэбриела. Как она могла за пятнадцать минут добраться до места приема, да еще пешком? Может, он посмеялся над ней? Но тогда зачем завлек сюда? Чтобы убить? Он мог бы это сделать намного раньше.

Она вспомнила совет Эллиота Бакстера, который тот дал ей, когда она, наконец, позвонила ему из поезда, везшего ее из Германии в Швейцарию.

– Даю тебе разрешение продолжать твое расследование, но исходи из принципа, что такой субъект, как этот Гэбриел, всегда будет на шаг впереди тебя.

Чистильщик из «Олимпа» не скрывал своего желания воспользоваться ею для достижения собственных целей. Мог он ей соврать, сказав, что для него рискованно появиться на этой вечеринке? Вполне возможно, но Грейс все-таки решилась, хоть и сохраняя бдительность, довериться этому человеку.

Телефонный звонок оторвал ее от раздумий. Она с тревогой ответила на вызов.

– Вам остается пять минут, чтобы дойти до конца дороги, инспектор. Там, внизу, состоится благотворительный вечер. Там, где заканчивается тропинка.

– Вы надо мной издеваетесь? Там же ничего нет, кроме травы и горы. Как, по-вашему?..

– Доверьтесь мне.

– Там что, имеется подземный бункер?

– Нет, отнюдь. Сами увидите. Ступайте и внимательно слушайте меня. При входе вы подвергнетесь проверке со стороны охраны. Не волнуйтесь, я разработал вам легенду и зарегистрировал ваше досье в базе данных приглашенных. Вас зовут Брук Маккензи, вы генеральный директор предприятия, производящего натуральную косметику. Я хотел было назвать фирму «Наис», но подумал, что это вызовет у вас нервозность, а мне бы не хотелось, чтобы вы потеряли спокойствие. Поэтому я назвал ее «Кандис». Вам нравится?

Грейс удержала при себе ругательство, жегшее ей язык.

– Полагаю, что да, – продолжал Гэбриел. – Войдя внутрь, не робейте от обстановки и как можно скорее возьмите наушник, который я спрятал в салоне, под камушками в горшке с деревом бонсай. Там такое всего одно. В вашем распоряжении будет три часа, не больше. Доклад и ужин. После чего гостей проводят на выход. Вы готовы, Брук Маккензи?

Грейс ненавидела Гэбриела, но теперь они были командой, и, если она хотела получить шанс довести до успешного завершения это расследование, они должны были действовать сообща.

– Где вы находитесь? – спросила она.

– На своем наблюдательном посту, как и предполагалось. А теперь избавьтесь от вашего телефона, чтобы никто не мог отследить ваши последние звонки. И, если все пойдет нормально… до связи через несколько минут. Поторопитесь.

Грейс дала отбой, вынула из мобильного симку, раздавила ее между двумя камнями, потом то же самое проделала с аппаратом, уничтожив таким образом последнюю возможность позвать на помощь. Теперь ее жизнь была в руках Гэбриела… И тут произошло нечто странное. Ей показалось, что маленькие кусочки металла и пластика вдруг завибрировали. Она положила руку на землю и совершенно четко ощутила колебания почвы. Что происходит?

Она пошла дальше, глядя по сторонам. Пейзаж оставался таким же пустынным. Если не считать того, что смеркалось, ничего не изменилось. За исключением одной детали. Помимо звука своих шагов она слышала другой, более глубокий звук, который медленно усиливался. Словно гром, грохочущий в горных ущельях. Она подняла глаза, но не увидела в небе ни самолета, ни вертолета. И только пройдя последние метры по тропинке, поняла, в чем дело.

В этих диких альпийских лугах тропинка обрывалась, упершись в совершенно неожиданную здесь линию железной дороги. Грейс инстинктивно повернулась в сторону, откуда доносился гул. Рельсы описывали широкий полукруг, огибая гору и выходя на каменный акведук, переброшенный через горный поток, протекающий в сотне метров ниже. А за ним железнодорожный путь уходил в туннель, пробитый в скальном массиве.

Вибрация рельсов перешла в пронзительный свист, возвещающий о приближении тяжелого состава. И вдруг темноту пронзили три желтых глаза, а в их свете появилась вытянутая форма. Огромный поезд показался на акведуке, демонстрируя вагоны цвета морской волны, украшенные золотыми буквами, определенно напоминающими аббревиатуру «Восточного экспресса».

Оробевшая и зачарованная, Грейс смотрела, как механическая гусеница ползет к ней, не смея поверить, что она остановится прямо здесь, посреди поля. Внезапный скрип тормозов сообщил ей, что она была не права, и от волнения у нее перехватило горло. Она больше не чувствовала себя готовой ко всему. Но поезд замедлил ход под серию вздохов и скрипов и остановился. Одна дверь оказалась точно перед ней.