Несколько бесконечных секунд ничего не происходило. Только тихо пыхтел локомотив, словно переводя дыхание. С сильно бьющимся сердцем, с пересохшим ртом, Грейс ждала. Вдруг она заметила, что забыла сменить кроссовки на туфли на высоком каблуке, и быстро переобулась, бросив кроссовки прямо возле рельсов. Через мгновение дверь открылась.

Молодой человек, одетый в лакейскую ливрею, в гранатового цвета квадратной шапочке на голове, протянул Грейс руку в белой перчатке, очаровательно улыбаясь.

– Миссис Маккензи соблаговолит оказать нам честь присоединиться к нашему обществу?

Слишком ошарашенная, чтобы раздумывать, она поднялась в чрево монстра.

Ситуация казалась настолько сюрреалистической, что Грейс была оглушена. Она теперь находилась в тамбуре. Пол здесь был покрыт навощенным паркетом, а стены – лакированными деревянными панелями. За раздвижной дверью с витражами угадывался большой зал, откуда доносились звуки разговоров, перемешанные с фортепианными аккордами.

Слуга предложил Грейс отдать ему ее парку, и в этот момент поезд качнулся, снова трогаясь с места.

– От имени Пассажира прошу вас извинить за неподобающее место принятия вас на борт, но, как вы знаете, мы никогда не останавливаемся на официальных вокзалах по причине соблюдения безопасности и из нежелания привлекать к себе внимание.

– Само собой.

– Простая формальность. Будьте любезны посмотреть в маленькую камеру, которая находится как раз надо мной.

Грейс испугалась. А если она не пройдет фейсконтроль? Гэбриел заверил, что зарегистрирует ее в базе под вымышленным именем, но если он допустил какую-то ошибку, ей крышка. Поезд набрал скорость, так что она даже не сможет попытаться убежать.

Она спросила себя, заметна ли бледность ее лица и видел ли лакей, как вздыбился пушок на шее. Невозможно было понять, какие мысли скрываются за его любезным лицом, но ей казалось, что при малейшей угрозе он способен выстрелить в нее так же легко, как улыбался.

Стараясь держаться как можно менее напряженно, Грейс подняла голову на глазок камеры. Лакей извлек из кармана маленький пульт и внимательно в него всмотрелся. Грейс увидела экран, на котором вращался круг – значок поиска при установлении личности. Она затаила дыхание. Ладони у нее были мокрыми, грудь трепетала.

– Желаю вам приятного вечера, миссис Маккензи. Сюда, пожалуйста, – объявил молодой человек.

Грейс сделала вид, что находит ситуацию совершенно естественной, а он тем временем открыл раздвижную дверь, открывая путь собственно в вагон. Она едва успела сделать последний глоток воздуха и словно перенеслась в роскошный дворец. Сплошные деревянные панели и позолота, соперничающие друг с другом в изяществе и в отражении света. В качестве украшений на потолке красного дерева медные О – эмблемы «Олимпа», переплетающиеся в ослепительном свете хрустальной люстры. На янтарного цвета стенах светильники-тюльпаны в стиле Прекрасной эпохи[4] освещали картины: грандиозные пейзажи, сцены псовой охоты, так соответствующие собравшемуся здесь обществу. Пара десятков элегантно одетых мужчин в строгих костюмах и женщин в длинных платьях беседовали с бокалами шампанского в руках, а внимательные лакеи следили за тем, чтобы исполнять малейшие их капризы. В глубине салона Грейс увидела рояль, на котором исполнительница тихо играла ненавязчивую мелодию.

Не успела Грейс перевести дух, как стала объектом многих пристальных взглядов. Если одни гости адресовали ей улыбку или приветственный кивок, другие отворачивались и что-то шептали на ухо соседу. Это потому, что они ее не знали? Или из-за несоответствия ее параметров худосочным канонам присутствующих дам?

Грейс это не беспокоило, она думала только об одном: как можно скорее взять наушник, чтобы чувствовать себя не столь голой и беззащитной. Она заметила бонсай на столике с мраморной столешницей слева от входа. Двигаться в этом направлении сразу было рискованно. Поэтому она, сделав над собой усилие, решила обменяться несколькими светскими фразами с другими приглашенными.

Едва она сделала шаг к центру салона, как к ней подошел официант и предложил бокал шампанского, который она взяла.

– Добрый вечер. Мне кажется, вы впервые участвуете в этом благотворительном бале, – обратился к ней один из гостей, мужчина лет пятидесяти, с седеющими висками.

– Действительно. А вы?

– Я верный поклонник фонда «Олимп», который ведет исключительную работу по воспитанию юношества.

– Да, и именно по этой причине я хочу сделать свой самый щедрый взнос. Как, по-вашему, какова самая значительная акция «Олимпа» в этой области?

Грейс не без иронии тотчас заметила самодовольное выражение, просиявшее на лице этого мужчины, чье мнение спросила женщина…

– Вне всякого сомнения, поставка пятидесяти тысяч планшетов детям из бедных районов в разных странах. Благодаря этому прекрасному гаджету, они наконец-то смогут выйти из изоляции и завести контакты по всему миру.

Ну да, этих бедных ребятишек надо тоже срочно сделать рабами высоких технологий, вместо того чтобы тратиться на оплату труда учителей и постройку школ, – подумала Грейс.

– Действительно, великолепная инициатива, – произнесла она вслух.

– Да, и я думаю, что «Олимп» совершенно прав в своем желании повсеместно внедрить дистанционное обучение. Это одновременно способ сократить непомерные затраты на содержание школ и дать всем одинаковые шансы в жизни.

– То есть? – переспросила Грейс, бросив нетерпеливый взгляд в сторону глиняного горшка, где должен был находиться наушник.

– Ну, как же: качество образования различается в зависимости от того, богат ребенок или беден. Это всем известно. Лицемерие не признавать этого, не так ли? Теперь вообразите себе, что все могут изучать один и тот же курс онлайн; ученики, каким бы ни было их материальное положение, получат доступ к одной и той же информации, в одно и то же время, от одного и того же преподавателя. Более того: к первоклассной информации, поскольку «Олимп» будет нанимать только самых лучших педагогов. Те, кто утверждают, что технологии создают неравенство, ошибаются. Достаточно быть умным, чтобы использовать их в интересах социальной справедливости.

Настоящая программа унификации мысли под прикрытием благотворительности. Чтобы не выдать своего внутреннего раздражения, Грейс, как ни в чем не бывало, пригубила шампанского.

– Действительно, это интересно, – заставила она себя произнести. – Надеюсь, у нас еще будет возможность вернуться к этой теме. Прошу прощения.

– Майкл Арлингтон, Соединенные Штаты, к вашим услугам, – представился мужчина.