Джон и Роберт часто прогуливали школу, подворовывали в магазинах, участвовали в происшествиях с применением насилия. Соседи сообщали о случаях, когда мальчики стреляли по голубям из духового ружья, украли ящик для сбора пожертвований, и леденящее душу предзнаменование того, что они сделали с Джеймсом Балгером, — привязывали кроликов к железнодорожным путям. Такие случаи детской жестокости часто повторяются в историях взрослых убийц. Это дети, которых не научили управлять своими агрессивными импульсами. Их игнорировали и о них не заботились, часто физически наказывали, лишали возможности выстроить положительные взаимоотношения, которые могли бы помочь им в управлении своими чувствами. Если при рождении у них был чувствительный темперамент, сложно представить, как такие психически нездоровые родители могли бы обеспечить им должную заботу, в которой нуждаются чувствительные дети.

Пинкер указывает, что наш «круг симпатии» ограничен и наши моральные свойства зависят от того, как далеко он простирается. Многие преступления совершаются, когда жертвы выводятся из этого круга, обесчеловечиваются, — наиболее яркий пример тому — холокост, хотя любая война, вооруженные конфликты и преступления подразумевают лишения других людей человеческих черт. Очевидно, что Роберт и Джон не видели человека в маленьком Джеймсе

Балтере тем днем. Линкер полагает, что выведение незнакомцев за «круг симпатии» — естественное человеческое свойство, за которым стоит определенная эволюционная логика.

Однако особенности человеческой культуры состоят в том, что она не опирается на такие инстинктивные программы агрессивной самозащиты или агрессивного достижения целей. Не важно, является ли насильственное поведение приобретенным, тем, чему учатся у других, или нашей первой инстинктивной реакцией на препятствия. Имеет значение то, удалось ли родителям передать своим детям культуру эмпатии, сочувствия. Заботятся ли родители и уважают ли они чувства своих детей? Учат ли они детей тому, как справляться со своими негативными чувствами? Как разрешать конфликты? Это ключевые вопросы, которые возникают, когда нарушение любой базовой схемы поведения может привести к агрессии и насилию. Вместо того чтобы признать важность роли родителей в передаче этих жизненно важных аспектов человеческой культуры, Линкер, кажется, предпочитает видеть проблему в личной силе воли индивида и в его индивидуальных генетических особенностях. Именно по этой причине он защищает наказание как средство держать людей «в узде» больше, чем занятия для родителей. Но ведь, в самом деле, семьи, в которых практикуется насилие, страдают от недостатка навыков регуляции, которые необходимы для развития эмпатии. Эти навыки в свое время не были усвоены родителями и потому не могут быть переданы следующему поколению.

Исследователи описали то, какие именно регуляторные навыки необходимы для контроля импульсивного поведения. Вот три основные стратегии — самоотвлечения, поиска комфортного состояния (утешения) и поиска информации о препятствиях на пути к цели. В одном из исследований было обнаружено, что трехлетние дети, которые были обучены использованию этих трех стратегий, демонстрировали наименее агрессивное поведение и менее всего были склонны искать причины своего дискомфорта во внешних обстоятельствах (Гиллом и др., 2002). Они могли в достаточной сфере контролировать себя, чтобы отвернуться от источника фрустрации и сфокусироваться на чем-то еще, и не были склонны нападать на него. Они также могли задавать вопросы о том, когда ситуация исправится, что очень помогало в снижении уровня гнева. Только когда они чувствовали себя очень расстроенными или перегруженными, то использовали стратегию поиска утешения и комфорта. Те же дети, которые не владели таким набором стратегий и использовали только одну из них, демонстрировали самое агрессивное поведение. Эти стратегии являются приобретенными — они формируются под воздействием родительского поведения и подбадривания, а не являются генетическими.

СЛАБО РАЗВИТАЯ ПРЕФРОНТАЛЬНАЯ ЗОНА КОРЫ ГОЛОВНОГО МОЗГА

Большинство из этих навыков основано на подавлении, торможении поведения ради благополучия других людей. Но навыки эти зависят также от развития головного мозга, от хорошо развитой префронтальной коры головного мозга, которая и играет затормаживающую роль. А развитие этой части мозга очень зависит от взаимоотношений — при отношениях, полных любви, будут выделяться опиаты, которые будут способствовать росту этой части мозга. Тот тип детско-родительских отношений, который способствует развитию мозга, также способствует обучению регуляторным стратегиям. Возможно, на развитие префронтальной зоны коры головного мозга может негативно повлиять генная мутация, однако неоспоримых доказательств этому практически нет. При этом последствия влияния на процесс развития социального опыта зафиксированы документально, и это влияние не вызывает сомнений.

Слабо развитая префронтальная зона коры была обнаружена при разных состояниях, в том числе и при депрессии. Если эта зона мозга недостаточно развита, механизмы самоконтроля, способность успокоиться и чувствовать свои связи с другими людьми остаются незрелыми. Ребенок-интроверт будет стремиться скрыть свои чувства и отчаянно стараться понравиться окружающим для того, чтобы его нужды были удовлетворены, направленный вовне будет стремиться сделать свои чувства заметными для окружающих, производя на них впечатление, или будет забирать у других то, что ему нужно, не обращая внимания на их чувства. В обоих случаях ребенок не будет ждать нормального отклика и понимания со стороны других. Обе стратегии происходят из одной и той же сложности в понимании и распознавании своих чувств и потребностей. Есть одна интересная гендерная особенность при выборе стратегий: женщины чаще более склонны к депрессии, в то время как мужчины выбирают путь агрессии. Важно, впрочем, сказать, что этот выбор не является предопределенным.

Адриан Рейн исследовал головной мозг 41 убийцы и проводил сравнения с мозгом 41 человека из контрольной группы, состоявшей из людей того же возраста и пола. Он обнаружил, что у убийц префронтальная кора функционировала с нарушениями. Те части мозга, которые обычно участвуют в социальном взаимодействии, эмпатии и самоконтроле, были недоразвиты. При недостатке раннего эмоционального опыта, который позволил бы им получить необходимые навыки, плохой работе структур мозга, которая не способствовала хорошему усвоению таких навыков, эти люди, по сути, были инвалидами, инвалидность которых не вкдна невооруженным взглядом, людьми, которым приходилось рассчитывать на свои примитивные реакции для того, чтобы достичь того, что им нужно. Они убивали скорее импульсивно, а не планировали хладнокровно свои действия, будучи не в состоянии контролировать свое поведение (Рейн и др., 1997а).

ПРИНУЖДАЮЩИЕ РОДИТЕЛИ

В связи с тем что указанные ключевые области мозга достигают своего критического уровня развития в период между 1 и 3 годами, к четырехлетнему возрасту становится понятно, какие дети недостаточно усвоили нравственные принципы и кому недостает сознательности. Те четырехлетние дети, которые усвоили то, что награда может быть отложенной (и о них в связи с этим можно сказать, что префронтальная кора у них развита хорошо), были признаны более компетентными в установлении и поддержании социальных связей, и они лучше справлялись со стрессом. Однако те четырехлетние дети, родители которых часто принуждали их к чему-то, демонстрировали недостаток нравственности и сознательности. Они не могли почувствовать себя в шкуре другого. Они не могли представить себе то, как их действия повлияют на других; отчасти это происходило потому, что никто не делал этого в отношении к ним, но еще и от того, что у них не было власти над собственными действиями, которые было необходимо остановить в интересах других людей. Томпсон и Венабле были не в состоянии представить ни страдания, которые они причинили двухлетнему Джеймсу Балгеру, ни боль переживаний, доставленных его семье. Они были отрезаны от чувств других людей, озабочены своими собственными потребностями отомстить за жестокость и пренебрежение со стороны их родителей и братьев.