Мирных граждан мы не трогаем и в помойных чанах не мешаем. Зацепляем иногда, но лишь случайно, лишь в качестве массовки в чужих интригах. За что им, конечно, перепадает. Но дерьмо мешают – брызги летят.

– А ты в курсе, что Мурза на твое место метит?

– Откуда знаешь?

– Сказали. Слух идет. Мурза обронил, что ты стар стал и с делом не справляешься, что убирать тебя надо, как состарившегося коня из-под седла.

– Так сказал? Шакал!

– И еще сказал, что не сегодня-завтра… Сам не слышал, но люди судачат. А люди просто так болтать не станут!

А ведь точно, на днях он так посмотрел и так сказал, как раньше не говорил. И не смотрел. И вообще каким-то слишком самоуверенным стал, перечит на каждом шагу… Ну, конечно! Тут ведь если начать подозревать, всякое слово перевернуться может. И каждый взгляд подозрительным стать. Главное, пищу для сомнений вовремя подкинуть! Так подкинем, не вопрос.

Сотни фактов и тысячи словечек в чужие нужные уши, как яд, вольем. Оно, конечно, слово не пуля, но вода тоже не отбойный молоток, а камень точит. Всё точит и точит. И получаются глубокие ущелья, перерубающие горные хребты! От обыкновенной водички…

Но это всё так – мелочи, хотя и очень разрушительные, выедающие изнутри. А вот если по-крупному…

Пора и по-крупному…

* * *

– Вот его фото. Посмотри. Знаешь такого?

– Нет. Впервые вижу.

И не должен знать. Он ведь не из этого рода, не из этого города, не из этой страны. И сильно не любит тех, кто в этой стране и в этом городе. Но похож на них, потому что одной крови, одного цвета кожи, одного языка. Просто пути-дорожки их разошлись – его и его страны.

– Запомнил?

– Ну.

– Тогда встретишь его там, где я скажу. Ножом пырнешь, но не до смерти. Так, чтобы не сразу, чтобы потом умер. Нож в ране оставишь. Справишься?

Усмехнулся в ответ. Резать они тут все с детства мастаки.

– Пырнешь и скажешь: «За Захида». Только не перепутай. И рожу прикрой, чтобы не узнали тебя. Сделаешь?

– Сделаю.

– Вот аванс. Вторую половину получишь в аэропорту. Улетай сразу после дела и сюда ни ногой, а то они тебя достанут. Будет еще работа – позову…

Ночью кто-то зарезал юношу из одного очень уважаемого рода. Как поросенка зарезал! Подошел в темноте, так что лица разглядеть нельзя было, спросил:

– Ты Зульфат?

– Зульфат…

Незнакомец вытащил нож и ударил юношу в бок. Ударил и толкнул в грудь. Юноша упал, обливаясь кровью.

– Это тебе за Захида! – Убийца пнул раненого и скрылся в темноте.

Юноша умер не сразу. Он успел позвонить по мобильному и сказать слабеющим голосом:

– Меня убили… За Захида… Я ничего не мог сделать…

Когда его нашли, он был еще теплый. В боку торчал нож с резной ручкой. Убийца не взял у него ничего, даже денег. Мужчины рода собрали совет.

– Это не случайность и не ограбление. Это месть!

– Кто может нам мстить?

Мстить могли многие, потому что за сотни лет столько крови было пролито, что все всем должны были.

– Перед смертью он назвал имя.

– Какое?

– Он назвал Захида! Он сказал, что его убили за него. Если бы он умер сразу, мы бы не узнали этого имени.

– Захид! Ах, племя шакалов! Зачем они убили мальчика, зачем ворошат прошлое?! Они ответят за пролитую кровь!

– Не надо горячиться. Может, это ошибка? Может, он перепутал имя?

– Наш мальчик герой, не мог ничего перепутать! Он умер как герой!

– Но война принесет много бед. Мы не можем ошибиться.

– В ране остался нож. Пусть нам его покажут.

– Нож в полиции.

– Попросите, потребуйте его. Кто из нашего рода работает в полиции? Пусть принесут, пусть покажут нож.

Нож принесли. На лезвии запеклась кровь.

– Мальчик наш! – заголосили женщины.

– Цыц! Потом будете плакать!

Пустили нож по рукам.

– Это нож из рода Захида. Я узнаю его. Вот здесь вязь, обозначающая род. Они убили нашего мальчика родовым ножом. Они не прятались. Они хотели, чтобы мы узнали, кто убийцы. Это вызов. Мы должны ответить. Должны отомстить, если мы мужчины!

– Их род сильный. Теперь в их роду много удачливых воинов и много оружия. С ними будет трудно справиться!

– В нашем роду тоже есть воины и оружие! Или наши мужчины трусы? Или мы готовы нарушить наши вековые традиции?

– Нет!

– Тогда давайте говорить о деле. Давайте думать о мести!

И все согласно закивали…

Вот и славно. Вот и говорите. И мстите. Вы – им. Они – вам.

Запустите механизм взаимоуничтожения, чтобы было чем заняться… Пусть ваше оружие стреляет в вас самих, а не в других…

* * *

А что по другим эпизодам в других городах и странах? Началась там взаимная резня? Нет? А отчего так?

– Опасаются начинать войну. Хотят идти к старейшинам, советоваться.

Это плохо. Настоящие мужчины не должны ни с кем советоваться, настоящие мужчины должны действовать, защищая честь рода! А коли у них не хватает пороху отомстить, значит, им надо помочь! Надо отомстить за них. Кто там кого убил? Считается… Кому надо отомстить? Кого наказать как предполагаемого убийцу?

– Вот человек. Найдите его, убейте и отправьте голову вот по этому адресу.

Для стимуляции родовых обычаев.

Нашли. Встретили. Убили. Отрезали и перекинули голову через забор по указанному адресу.

– А-а!!! Шакалы!!! Кто это сделал? Кто?

Как кто? Они. Посчитали, что «безголовый» убил их сородича, и отомстили. Вот и доказательства имеются, улики… Правда, косвенные. Кто разбираться станет, когда кровь кипит! Ну что, пошла резня? Теперь пошла. И уже не важно, кто голову резал, кто бросал, потому что новые трупы закрыли тот, первый. И даже если выяснится, что первый труп был ошибочным, на него уже другие нагромоздятся и потребуют мести.

И пошло-поехало! Головой надо работать! Чужой. Переброшенной через нужный забор…

* * *

Что там еще? Кто? Где? И что бы такое обидное сотворить, чтобы стравить тех с этими? Берём фото…

– Что это за девка?

– Обычная. С руками-ногами. Или боитесь не справиться с ней?

– С девкой-то? Пусть она боится – мы парни горячие. До смерти можем…

– До смерти не надо, нет такого уговора. Но и жалеть ее не стоит. Встретите, повалите, ну и… Вы что, не знаете, что с дамами делать?