Худенький молодой человек, сидящий напротив японца, нервничал. Сильно нервничал. Он так и не притронулся к изящно украшенному коктейлю и почти не поднимал глаз, судорожно вертя в руках дорогие часы.

— Неплохое местечко, — резюмировал Тори. — Со своими особенностями, разумеется, но неплохое. Иногда сюда можно зайти… для общего развития.

В отличие от собеседника, японец уже ополовинил свой коктейль и теперь, свободно откинувшись на спинку диванчика, невозмутимо разглядывал посетителей «Двух Фазанов».

— Мне обещали, что тот раз… та услуга, которую я оказал… что это было в первый и последний раз.

Голос у Джозефа Капуцерски срывался. Несколько месяцев назад молодой человек оказался в очень неприглядном положении: его любовник, замешанный в торговле наркотиками, попал в поле зрения полиции. Огласка инцидента могла поставить крест на карьере Капуцерски в ФБР, и Джозеф потерял голову. Он запаниковал, совершенно не представляя, что делать, и с громадным облегчением принял предложение помощи от старого школьного приятеля. Принял, даже не подумав, откуда давно не виденный знакомец прознал о проблеме. Тем не менее школьный друг не подвел: и полиция, и Агентство по борьбе с наркотиками забыли о незадачливом друге склонного к гомосексуализму драгдилера, жизнь Капуцерски вернулась в привычную колею, и единственное, что омрачало память Джозефа, было короткое интервью, которое он дал двум невозмутимым и предельно вежливым японцам. Короткое, но емкое интервью, посвященное деятельности Самуэля Гинзбурга. С тех пор Джозефа никто не беспокоил, он уже начал забывать неприятную историю, как вдруг — телефонный звонок. И снова вежливый японец, настаивающий на интервью.

— Мне обещали, что больше обращений не будет.

— Вам не стоит беспокоиться, Джозеф, — бесстрастно произнес Тори. — Поверьте, мы ценим наши добрые взаимоотношения и относимся к ним предельно аккуратно. Мы ведь не надоедаем?

Капуцерски молчал. Темные глаза Тори были невозмутимы, но холодны.

— Мы ведь вам не надоедаем, Джозеф, так?

— Так, — обреченно кивнул головой молодой человек.

— Несколько коротких вопросов не чаще двух раз в год. Разве это утомительно?

— Не утомительно, — промямлил Джозеф.

— Тем более что вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь и благодарность.

— Я понимаю.

Тихий голос Капуцерски совершенно потерялся, но Тори уловил смысл ответа.

— Замечательно, Джозеф, замечательно. Кстати, хочу заметить, что у вас великолепные часы. Говорят о хорошем вкусе. Вы сами приобрели их?

— Это подарок, — выдавил из себя Капуцерски.

— У вас прекрасные друзья.

— Да, прекрасные. — Джозеф натянул часы на руку и едва ли не впервые поднял глаза на японца. — Что вы хотите?

— Сегодня утром разбился самолет.

— Я знаю.

— Еще бы, — усмехнулся Тори и тут же бросил вопрос: — Что вы нашли на месте катастрофы?

Капуцерски вздрогнул, съежился и вновь опустил глаза:

— Это государственная тайна.

— Допустим, — поморщился японец. — Хотя все это секрет Полишинеля. Среди обломков вы обнаружили трехпалого урода с рогами и шипастым хвостом. Весит он около четырехсот фунтов, а шкуру можно просверлить только алмазным сверлом. Так?

У Джозефа отвисла челюсть.

— Откуда вы знаете? — И тут же осекся: так посмотрел на него японец. — Извините.

— На самом деле меня интересует не мутант, а статуэтка, — после короткой паузы продолжил Тори. — Маленькая, вырезанная из камня статуэтка, изображающая спящую женщину. Вы нашли ее?

Капуцерски кивнул:

— Она была у монстра.

— Где она сейчас? В научном центре? В хранилище? Где?

Как ни старался Тори, ему не удалось полностью убрать из голоса нетерпеливые нотки.

— У статуэтки нашелся хозяин, — сообщил Джозеф.

Брови японца удивленно поползли вверх:

— Кто?

— Какой-то русский коллекционер. Сегодня днем Гинзбург встречался с представителями страховой компании Ллойда и договорился, что статуэтку отправят в Москву.

«С представителями Ллойда? — Губы Тори разошлись в легкой улыбке. — Молодцы! Хорошо придумали».

Он снова посмотрел на собеседника.

— Джозеф, сосредоточьтесь и ответьте максимально точно: в Москву полетит та самая статуэтка? Не получится так, что ваш босс подсунет русским копию?

— Нет, — покачал головой Капуцерски. — Я слышал, как Гинзбург ссорился из-за этого со своим заместителем, но в конце концов они решили, что отправят в Москву подлинник.

«Подлинник. — Тори залпом допил коктейль. — Что делать? Попробовать изъять статуэтку в аэропорту? Там наверняка будет полно охраны. В самолете? Слишком громко. Остается одно: лететь в Москву. И действовать по обстановке».

«Страшная катастрофа, унесшая жизни двухсот американцев, оставила неизгладимый след в наших сердцах. Нация скорбит вместе с родственниками погибших. Но до сих пор мы не знаем причин этой ужасной аварии. Что произошло в небе над Нью-Йорком? Неисправность лайнера, ошибка пилотов или террористы? В пользу последней версии говорит странное поведение ФБР, которое, по сведениям наших корреспондентов, практически с первых минут отстранило от работы местную полицию и авиационную службу, проводя расследование силами своих специалистов. Что происходит? Спасатели, первыми прибывшие на место катастрофы, хранят молчание…»

(«The New York Times»)

«Расследование, проведенное администрацией Турнира, показало, что гибель Бориса фон Доррета была несчастным случаем. Голем Лунатик полностью соответствовал заявленным характеристикам, а сканирование его памяти показало, что он не получал специального приказа на уничтожение рыцаря. В своем официальном заявлении Темный Двор выразил сожаление…»

(«Тиградком»)

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Осенняя,

7 сентября, суббота, 07.03

Бескрайняя пустыня — необъятный океан, переполненный желтым песком, — осталась где-то внизу. Не у ног, ниже, намного ниже, далеко внизу. А гигантские черные крылья со свистом резали воздух, поднимая Олесю все выше и выше.

— К солнцу! Выше солнца!!

Изумительное чувство свободы поглотило женщину без остатка. Она вдыхала бьющий в лицо упругий воздух, она наслаждалась стремительностью полета и замирала от сладкого ужаса, падая к земле в безумном, невообразимом пике. И вновь взмывала над пустыней за секунду до кажущегося неотвратимым удара. Олеся забыла обо всем.