– А чего ты хотела? Сюда на машине не доедешь, стройматериалы не подвезешь. Вот и построился человек из того, что было под руками. Наверное, ему нравится тут жить. Я бы не отказался в таких местах недельку отпуска провести. – Ларин перевесил автомат на шею и зашагал вперед.

Вскоре они уже подходили к домику. Странное это было место. Небольшой огород. Развесистая алыча. Участок совсем не огорожен – никаких заборов. Лишь рядом с домом загон, в котором жались друг к другу несколько коз и овец.

– Да, место неприветливое. Хозяин явно небогат и со странностями. Но, думаю, съестными припасами мы тут разживемся, и дорого заплатить за них не придется.

– Я бы за кусок хлеба отдала сейчас все, что у меня есть, – произнесла Сагнер.

Андрей подошел к двери дома. Снаружи на ней не было ни засова, ни ушек для навесного замка. Он приоткрыл полотно из тесанных топором досок. В доме царил полумрак, свет проникал лишь через одно маленькое и страшно запыленное окно.

– Эй, добрый день, – позвал Ларин. – Хозяин, можно войти?

Ему никто не ответил. Только пыль золотилась в косых лучах солнца, пробивавшегося сквозь треснувшее стекло.

– А вот хозяина, как назло, нет дома, – проговорил Андрей.

– Почему ты говоришь – «хозяин»? Может, здесь хозяйка живет – женщина?

– Ох и не люблю я эти феминистские штучки. Да тут невооруженным глазом видно, что в таком беспорядке только одинокий мужик может существовать. Войдем, раз пришли. Дверь-то незакрыта.

– Неудобно как-то, – засомневалась Франтишка, – чужая собственность, а мы словно воры.

– А сама говорила: все, что имеешь, готова отдать за кусок хлеба. Пошли, не станут же нас убивать за то, что мы съедим одну лепешку. Дождемся хозяина – все объясним.

Ларин вошел в дом, оставив дверь открытой. Сагнер шагнула за ним.

На стенах висели длинные, сплетенные в косу венки лука и чеснока, связанные в пучки сухие кукурузные початки. На грубо сколоченном из досок столе на глиняной тарелке лежала стопка лепешек из кукурузной муки.

– Бери, угощайся. – Андрей взял одну, разломал пополам и подал Сагнер.

Та все еще сомневалась, щурилась, привыкая к полумраку, царившему в доме.

– Ешь, не стесняйся, объясняться с хозяином буду я. Тут, на Кавказе, мужчина должен говорить с мужчиной, а женщины при этом молчат.

Франтишка оставила сомнения и жадно впилась зубами в лепешку.

– По большому счету удивительная дрянь. Но мне вкусно.

– Голод – лучшая приправа.

Сагнер, грызя подсохшую лепешку, осторожно прошлась вдоль стены к очагу, расположенному в углу дома. Тут было самое темное место. Внезапно она вскрикнула и отскочила, споткнулась и села на деревянную колоду.

– Что там такое? – поинтересовался Ларин.

Он сразу сообразил по интонации вскрика, что опасность мнимая: скорее всего, девушка увидела или крысу, или какую-нибудь южную тварь, вроде скорпиона.

– Там… там… там… – шептала Сагнер трясущимися губами и указывала рукой на каменную полку, выступавшую неподалеку от очага – на ней что-то чернело.

– Ну, что там еще? – Андрей подошел, и ему тут же расхотелось жевать лепешку.

На каменной полке среди пыли и паутины стояли две высушенные человеческие головы. То, что это мужская и женская головы, догадаться было нетрудно. Женская была поменьше. На шелушащемся пергаменте кожи еще сохранились пряди длинных волос. Мужская же была побольше. Почерневшая от близости с очагом закопченная кожа стала почти черной. Между разошедшимися валиками губ желтели редкие зубы. Один из них как-то совсем некстати поблескивал золотой коронкой. Ларин заглянул в проваленные глазницы и отступил на шаг.

– Это муляжи? Страшилки? – с надеждой спросила Франтишка.

– Нет, похоже, самые настоящие. Утешает одно: отрезали их очень давно. Так что попали мы с тобой к еще одному охотнику за головами.

Из открытой настежь двери на глинобитный пол легла тень. Это был словно пришелец из другого времени – в дверном проеме высился старик в войлочной бурке с галунами, глаза его казались безумными, в руках он держал древнюю винтовку с удивительно длинным стволом, направленным прямо на Ларина.

– Мы тут… – Даже решительный Андрей растерялся в такой ситуации.

Он понимал, что перед ним не террорист, и никакого отношения безумный старик к ФСБ не имеет. А потому и следует недоразумение уладить миром.

– Я никому не позволяю заходить в мой дом никогда, – плохо ворочая языком, с сильным акцентом проговорил старик.

Чувствовалось по его голосу, по тому, как он подбирал слова, вспоминая их, что он привык месяцами молчать, ведь жил в одиночестве.

Андрей демонстративно снял руки с автомата, показывая, что у него мирные намерения.

– Убирайтесь отсюда, – произнес старик, чуть заметно поводя стволом.

Сагнер сидела, сжавшись. Ларин все же попытался объясниться.

– Вы правы, уважаемый. Мы не должны были заходить в ваш дом. Но мы заблудились в горах. Она уже несколько дней ничего не ела. Мы просто хотели купить у вас еду, но дверь была открыта, и мы зашли.

Безумный старик криво ухмыльнулся перекошенным ртом, в котором виднелась всего лишь пара желтых гнилых зубов.

– Заблудились с автоматом? – заметил он.

– Так получилось. Мы, вообще-то, не туристы… – начал было Андрей, но тут глаза старика вспыхнули злобой.

– А… теперь я понял, кто вы. Вас послали, чтобы заставить меня продать мою землю, мой дом. Можете не стараться, я никогда этого не сделаю. Убирайтесь прочь, или я пристрелю тебя, как вора.

– Вы нас с кем-то путаете. Мы просто хотели купить еды. – Ларин для убедительности потянулся за кошельком.

– Так и передайте своим – я никогда не продам свою землю.

– Клянусь вам, я не понимаю, о чем вы говорите. – Андрей ощутил, что угроза застрелить его – нешуточная. Поэтому он приподнял растопыренные ладони и тихо сказал Франтишке: – Давай лучше пойдем отсюда.

Сагнер нерешительно поднялась. Старик сделал шаг назад, чтобы незваные гости могли выйти, но при этом продолжал держать их на прицеле. И тут Франтишка остановилась, не дойдя до порога пару шагов. Андрей не видел, что творится снаружи – он видел только старика на фоне дверного полотна и старорежимную винтовку с длинным стволом в его руках.

– Там… там… – прошептала Сагнер, глядя за дверь, и сделала шаг назад, явно увидев что-то еще более страшное, чем вооруженный безумец в бурке.

– Что там еще? – прошептал Ларин.

– Это террористы. Они идут сюда. С ними их главарь – Руслан.

– Сколько их?

– Трое.

Старик уже недобро щурился на людей, приближающихся к его дому. Ствол винтовки повернулся в их сторону.