class="p1">- Хотя нет, - пробормотал Ульпиан, внезапно переменившись. – Это подождет. Совсем забыл… Сейчас придет один весьма скандальный юноша… то есть я полагаю, он будет скандальным. Присядь ка там, сделай умный вид. И записывай тезисно. Хочу потом составить экстракт и разослать коллегам. А то дел таких число все множится, будет еще больше, но во мнениях сплошной разброд и шатание. Хотя, казалось бы, вопрос то не стоит ботвы от репы.

Елена молча кивнула, сняла уже надетую, было, кепку, что помнила еще Мильвесс. Чинно села в углу за стол-конторку, раскрыв перед собой церу.

- Бумагу возьми, - брюзгливо приказал мэтр. – Чай, не купчишку принимаем.

У Елены снова зачесался язык упомянуть: вообще то сам юрист дворянской цепью не звенит и, по сути, записан в то же сословие, будучи наравне с презираемым «купчишкой». Но женщина снова удержалась, памятуя, что мэтр ей не друг, а работодатель, хотя и не злой. Но временами очень вредный.

За последующие четверть часа или около того Елена заточила все перья в красивом кувшинчике, долила чернил в склянку. Мэтр просмотрел пару толстых книг, что-то неразборчиво бормоча себе под нос. Его супруга принесла на маленьком подносике две плошки с травяным настоем. Жена юриста казалась старше мужа лет на десять, а то и все пятнадцать, она в полной мере соответствовала определению «добрая старушка». Тем удивительнее, что Ульпиан, кажется, супругу вполне искренне любил. Не уважал, не признавал за ней значимое положение в фамильной иерархии, а именно что любил, весьма трогательно и мило.

Старушка поначалу восприняла Елену с некоторой настороженностью, надо полагать, опасалась какой-нибудь легкомысленности. Но, убедившись, что юриста и писца связывают исключительно деловые интересы, и рыжая девица не совершает поползновений, начала относиться к Елене чуть ли не по-матерински. Спокойно, не суетливо, с теплой доброжелательностью, которая свойственна лишь очень добрым людям.

Пока длилось ожидание, Елена потягивала напиток и думала, как все забавно и непросто повернулось в непростой жизни. Вот прибыли они сюда, в королевскую столицу, немногим меньше пяти месяцев – то есть около четверти местного года - назад, и…

И тут пришел клиент.

Молодой человек с труднопроизносимой фамилией носил все признаки мелкого и скоробогатого дворянчика, который пребывает в постоянной неуверенности, комплексует из-за худого происхождения и все время порывается доказать миру, что занимает свое, правильное и заслуженное место. Кроме того, юноша, видимо, страдал чем-то нервным, его лицо бил тик, пальцы дрожали в треморе. Глядя на все это, а также на несчастные, замученные лица двух слуг, сопровождавших господина, женщина поняла, зачем она в действительности понадобилась мэтру здесь и сейчас.

Ульпиан был очень хорошим и очень дорогим юристом, который мог выполнять обязанности, как адвоката, так и прокурора, готовящего частные обвинения. Публика, преступавшая порог небольшого двухэтажного особнячка, относилась к «чистой», куртуазной и благовоспитанной. По большей части, однако не всегда, так что время от времени – надо заметить, очень редко, и все же – приключались, так сказать, «эксцессы», когда Ульпиана хотели поставить на место или даже побить. В таких случаях Елена откладывала в сторону перо и вытаскивала на свет божий навыки бретера, умеющего в борьбу. Причем борьбу экстремальную, поскольку наука Чертежника требовала, чтобы любой прием, по крайней мере, доставлял сильнейшую боль, а в идеале калечил оппонента. Женщине уже дважды приходилось выполнять функции телохранителя пополам с вышибалой, что благотворно сказалось на ее зарплате и премиальных. Интересно, будет ли сейчас третий эпизод?.. Глядя на придурковатого и дерганого дворянчика Елена решила - скорее всего, нет. К мэтру пришла та свинья, что громко хрюкает, однако не более того. Избивать беззащитных и бессловесных слуг – его потолок.

- Да что вы такое говорите?! – вопиял непроизносимый клиент. – Да разве я за это уплатил?!

Дальше он понес стандартную околесицу насчет того, что развязал кошель за решение проблемы, а не бесполезные слова и так далее. Ульпиан благостно и постно улыбался, выжидая момент, когда юноша выдохнется и можно будет вставить замечание.

Дело относилось – по личной классификации юриста - к тем, что приносят «суетные» деньги, то есть оплачиваются хорошо, но скандально, с недовольством и воплями. Молодой дворянин из нищей и побочной ветви богатого рода, вдруг оказался единственным наследником. Такое случалось довольно часто, потому что наступили времена, когда дворянство в очередной раз становилось опасной профессией. Наследник уже приготовился вступить в права, радостно предвкушая изменение обидного и недостойного «цин» на благородное «аусф». И внезапно открыл для себя, что унаследовал в придачу к благости чертову уйму долгов и обременений. Ибо покойные родственнички жили на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Некоторые преемники быстро соображали, почем котелок мяса на этом рынке и зачем дворянину хороший адвокат. А другие вели себя как нынешний гость.

- Какие налоги?! – уже не сдерживаясь, орал непроизносимый, брызгая слюной и нервно хватаясь за столешницу обеими руками. – Какие недоимки?! С какой земли? Я человек чести! Мы налогов не платим, наш долг выплачивается кровью на полях битв!!! Подайте жалобу! Исправьте это немедленно!

Вряд ли молодой человек хоть раз участвовал в настоящем бою, но Ульпиан и бровью не шевельнул.

- Вы совершенно правы, достопочтенный господин, - склонил голову юрист, удачно вклинившись в перерыв между воплями. – Но есть некоторые специфические нюансы, кои следует принять во внимание.

Какие нюансы, какая специфика, брюзгливо подумала Елена, этот кретин и слов таких не выучил. Но мэтру, в конце концов, лучше знать, как вести дела. Тому доказательством симпатичный дом и, например, этот кабинет, вполне соответствующий представлениям женщины о том как должна выглядеть приемная состоятельного адвоката. Дорогое дерево, книжные полки от паркета до высоких потолков, рукописные книги, чья стоимость как бы ни выше самого дома. Темновато разве что… однако и на свечи глоссатору тоже хватает.

- Суть в том, что люди благородной крови не платят денежные подати, это правда, - объяснял тем временем Ульпиан. – Также освобождена от налогов «белая» земля личного феода, которая стародавним образом происходит от императорских, королевских или иных благородных пожалований.

- Вот именно! – воскликнул ободренный клиент. – И я о том же!

- Но теперь вы признанный собственник большого владения со сложным составом…

- Да! Собственник, - согласился юноша который, судя по всему, понял лишь это.

- … которое содержит земли, как «белые», так и дареные, купленные, а также связанные сложной арендой, - гнул свое правовед. – Иначе также именуемые «ротюрными». Это