Насонов, именно здесь располагалась Ржевская (Пусторжевская) волость, составлявшая единый в судебно-податном отношении район («дань ржовскую»)[758]. Он же убедительно доказал, что «ржовская дань» как податная единица сложилась очень рано[759]. Если вспомнить об отмеченной выше древности деления Новгородской земли на сотни, то мы получим полное право сопоставить Ржевскую волость с Ржевской сотней «Устава о мостех» и видеть в ней исконно новгородскую территорию.

Рассматривая земли, простиравшиеся на северо-запад от Новгорода, сталкиваемся с некоторыми трудностями при определении времени их государственного освоения. В древности эти территории были заселены племенами води (от восточного побережья Чудского озера до центральных областей Ижорского плато)[760]. Но уже к IX в. погребальные памятники словен — сопки продвинулись в верховья Луги, а курганы кривичей — в район современного Гдова и нижнего течения Плюссы[761]. В XI–XIII вв. славяне продолжают расселяться среди водских племен, оказывая на них сильное культурное влияние[762].

Источники среди ближайших к Новгороду упоминают волость Лугу, расположенную по обоим берегам одноименной реки[763]. Однако ее границы остаются и после исследования А.Н. Насонова не совсем ясными. Оказывается, что нижнее течение р. Луги не включалось ни в территорию Водской земли, ни в территорию Лужской волости. Толдожский погост, занимавший устье Луги, примыкавший к нему с востока Каргальский погост и размещавшийся северо-восточнее г. Ямы Ополецкий погост относились к «чуди»[764]. Ближайшим к Новгороду Лужским погостом летопись называет Сабельский погост («Лугу до Сабля»). В 1240 г. немцы совместно с чудью пришли на водь, возложили на нее дань и устроили город в Копорском погосте[765]. Дальше летописец с горечью замечает: «И не то бысть зло, но и Тесовъ взяша, и за 30 верстъ до Новгорода ганяшася, гость биюче; а сѣмо Лугу и до Сабля»[766].

Из этого сообщения можно извлечь ряд ценных сведений. Тесовский погост оказывается вне пределов Водской земли, так как немцы первоначально повоевали водь, возложили на нее дань, а затем захватили Тесов. Вероятно, они из Води спускались по р. Оредежу до Тесова и продвинулись еще дальше (за 30 верст) на юг к Новгороду. Добравшись до верховьев р. Луги, немцы повернули на запад и захватили Лугу (волость) до Сабля. Следовательно, Тесов к Лужской волости не принадлежал, но находился в ее ближайшем пограничье.

На середине пути между Тесовом и Новгородом лежало с. Луское, данное в 1383 г. новгородцами в кормление князю Патрикию Наримантовичу[767]. А.Н. Насонов убедительно отождествил это село с с. Луско, находившимся в пределах Егорьевского-Луского погоста[768]. Название и села и погоста говорит, на наш взгляд, об их принадлежности к Лужской волости.

Некоторые дополнительные данные о местоположении интересующей нас волости есть и в рассказе о набеге на Новгород литовского князя Ольгерда в 1346 г. Двигаясь вверх по р. Великой через Опочку, Ржевскую волость на верх р. Шелони и вниз по ней к Порхову, Ольгерд остановился на «усть Пшаги рекы», требуя к себе новгородцев[769]. Затем он взял Шелонь и Лугу на щит, «а новгородци выихаша противо ему в Лугу»[770]. Возвратившись назад, новгородцы на вече убили посадника Остафия, вменив ему в вину, что «в тобе волость нашу (т. е. Лугу. — А.К.) взяша»[771]. Отсюда становится ясным, что Лужская волость с запада и северо-запада подходила вплотную к Новгороду. Ее южные рубежи достигали водораздела рек Пшаги и Луги, восточные оканчивались территорией Егорьевско-Луского погоста. Северные границы волости, судя по расположению Тесовского погоста, ограничивались нижним течением р. Оредежа и озером Тесово. На западе они, вероятно, не переходили водораздела рек Луги и Плюссы. Таким образом, есть все основания считать Лужскую волость, включая Луский, Сабельский, Передольский и Косицкцй погосты, одной из древнейших новгородских территорий и отождествлять ее с Луской сотней «Устава о мостех».

Какие же территории лежали к северу и северо-западу от Лужской волости? Большинство исследователей размещают там Водскую землю[772]. Однако источники позволяют несколько иначе решить этот вопрос. Ядром Водской земли летопись определенно именует район Копорья или область между Копорьем и Лугой[773]. Ее точные границы установить трудно. Устье Невы принадлежало ижоре, и прилегающие к нему земли скандинавы звали Ингрией[774]. Археологические данные свидетельствуют, что водь (северо-восточная) заселяла главным образом южную и центральную части Ижорского плато[775]. Причем уже в XI в. сюда проникают и славяне, и местное население испытывает сильное влияние их культуры.

Если нами правильно восстановлены пределы Лужской волости, то между ней и этнической границей води образуется пространство, административно-территориальное деление которого не ясно. Об этом же говорит отмеченное выше положение Тесовского погоста: и вне Лужской волости, и не в Водской земле. Если Лугу (волость) новгородских летописей можно соотнести с Лужской сотней второй половины XIII в., то, по-видимому, выявленная территория, примыкавшая к первой с северо-востока и севера, и была Водской сотней.

Летопись как будто подтверждает этот вывод. В 1444 г. немцы воевали Водскую землю, осаждали г. Яму[776]. Тогда новгородцы послали против них «селников лускых и вочкых и ижерьскыхъ бояръ»[777]. Конструкция фразы предполагает, что определение «луские» и «вочкые» относится к «селникам», а «ижерьскые» — к «боярам». Сельники, конечно, не были, как это иногда думают, крестьянами (последних источники вполне последовательно именуют смердами или сиротами). В них надо видеть разряд мелких служилых людей — вроде своеземцев конца XV — начала XVI в. А как раз лица, занимавшие промежуточное положение между классом крупных феодалов — боярством и массой государственных и частновладельческих крестьян, территориально объединялись в сотни. Не удивительно, что именно луские и вотские сельники вместе с ижорскими «боярами» (представителями местной феодализирующейся знати) посылаются «наперед» в Водскую землю в угон за немцами. Новгородцы же в это время стягивают к столице основные силы, чтобы выступить в поход за Нарву.

Итак, следует думать, что перед Водской землей (с юга) располагалась Водская сотня, через которую шла «Водская дорога» в Новгород[778]. Водскую сотню, как и Лужскую, и территориально и исторически нельзя не причислить к основной древней Новгородской волости. Тогда собственно Водская и Ижорская земли будут приращением к ней.

Когда новгородцы распространили свою власть на эти территории? С.С. Гадзяцкий предполагал, что уже в начале XII в. водь не только платила дань Новгороду, но и являлась частью коренного ядра Новгородского государства[779]. С этим согласиться трудно. Основанием для данного суждения служит отсутствие води в перечислении данников Руси, имеющемся в Повести временных лет[780]. Раз западные и юго-западные соседи води — чудь