– Выглядит хуже, чем я думал, – сказал он, чем не очень-то меня подбодрил. – И почему я не взял с собой мази или пластыри?

– Когда мы доберемся до Священного дерева, рана заживет, – успокоила его я, вспоминая сломанную руку Винса, которая зажила за пару часов.

Питер кивнул.

– Значит, нам следует поторопиться, – он вытащил компас из кармана брюк. – Нам нужно на север, – пояснил он и пошел вперед. Я смело ринулась за ним. Мы шли медленно, потому что Питер старался не ранить меня еще раз. Все-таки мне надо было выполнить важное задание, не хотелось бы убиваться раньше положенного, цинично подумала я.

Дорога, которую можно было лишь с натяжкой так назвать, все не заканчивалась. Тропинка время от времени разветвлялась, и нам приходилось думать, куда пойти. Питер строго придерживался своего плана шагать на север, хотя я бы на его месте выбирала более проторенные тропы. Однако мне не хотелось ссориться с ним на каждом распутье. Так мы и шли, час за часом. Время от времени мы останавливались, чтобы попить воды и отдохнуть.

Когда стало темнеть, Питер наконец понял, что мы заблудились. Дорога и в прошлый раз заняла у нас много времени, но уж точно не столько. Мы уже давно должны были добраться до поляны.

Я села на первый же пенек, встретившийся на нашем пути. Я была совершенно измотана.

– Питер, мы заблудились, – сообщила ему очевидное я.

Он смиренно кивнул.

– Уже темнеет, – сказал он. – Нам надо найти сухое место, где мы сможем провести ночь.

Мой кошмар стал явью.

– У тебя с собой случайно нет палатки и спальных мешков? – с надеждой спросила я.

Питер покачал головой и виновато мне улыбнулся.

– Я планировал, что к этому времени мы уже будем есть теплую еду на поляне.

– Значит, и еды у тебя тоже нет, – сказала я.

– Я не очень-то разбираюсь в походах, – признался Питер.

Я осмотрелась в поисках чего-нибудь съестного. Может, здесь были грибы или ягоды. Но, кроме листьев и веток, я ничего не обнаружила.

Питер закрыл лицо ладонями.

– Дело дрянь. Как такое вообще могло произойти?

– Завтра мы попробуем еще раз. Мы справимся. Давай сначала найдем укрытие.

Питер откашлялся и посмотрел на меня.

– У нас так мало времени, а мы потеряли целый день.

– С этим уже ничего не поделать. Мы сделали все возможное, – сказала я, думая о боли в мышцах, которая ждет меня завтра.

Питер указал пальцем вверх.

– Корни этого дерева образуют что-то вроде пещеры. Думаю, мы оба там поместимся.

– Тогда давай осмотрим ее, пока не стемнело, – огромное дерево возвышалось над тропой. Его корни торчали из земли в разные стороны. Питер полез первым. Я осторожно последовала за ним. Там действительно была небольшая пещера, которая может послужить нам укрытием. Пространство было узким, но благодаря этому мы хотя бы будем меньше мерзнуть. Мой живот заурчал.

– Лучше всего будет, если мы постараемся поскорее заснуть. Тогда мы не заметим голода, – сказал Питер.

Я вытащила из своего рюкзака еще влажную куртку и свернула ее в импровизированную подушку. Я закрыла глаза, пытаясь заснуть. Казалось, будто кто-то накачал меня стимуляторами. Я ерзала под боком Питера и переворачивалась с бока на бок, пока он с сердитым хмыканьем не отодвинулся от меня. Я выглянула из-за корней: в нашу маленькую пещеру пробирались темные тени, а вместе с ними холод. Питер равномерно дышал рядом со мной. Почему эта чертова земля была такой твердой? Я села, притянула к себе колени и обняла их руками. Это не очень-то мне помогло. Сейчас я бы отдала все на свете за термос с горячим чаем, покрывало и простой бутерброд…

Я совершенно отчетливо слышала чьи-то шаги. Они тихо спускались по тропинке за моей спиной. Мое сердце заколотилось так громко, что тот, кто шел, мог его услышать. Я ни о чем и думать не могла, пульс гремел в моих ушах. Кто это мог быть? Я могла представить себе только два варианта. Это мог быть один из священников, и тогда мы могли провести ночь в уютной хижине. Однако я не хотела представлять себе, где мы проведем эту ночь, если шаги принадлежали Гавену. Я не осмеливалась сдвинуться с места. Я искренне надеялась на то, что Питер не проснется и не выдаст нас какой-нибудь необдуманной репликой.

Я прислушалась. Шаги затихли. Он ушел или встал на месте? Я затаила дыхание. Было все так же тихо. В какой-то момент мне снова пришлось набрать воздуха в легкие. Я сделала это очень тихо. Я подождала минуту, две, три. Никаких движений. Может, мне стоило набрать смелости и выглянуть? Я осторожно поползла вперед и выглянула из-под корней дерева. Было слишком темно, и я расстроилась. Если тот, кто шагал, не был одет в светлую одежду, я не смогу его разглядеть. А священники как раз были одеты в белое. Я никак не могла вспомнить, во что утром был одет Гавен. Тогда все произошло слишком быстро. У священника был бы с собой факел, продолжила размышлять я. Будет лучше, если я останусь незамеченной.

Я тихо спряталась в пещере и снова легла. Мне нельзя засыпать. Я и представлять себе не хотела, что случится, если наш ночной посетитель вернется и обнаружит нас мирно спящими.

Я уставилась перед собой, смотря в темноту и пытаясь разглядеть хоть что-то. С каждой минутой это все хуже мне удавалось, и вскоре я не могла разглядеть даже Питера, который лежал рядом со мной на расстоянии вытянутой руки. Еще никогда ночь не казалась мне такой мрачной и долгой. Холод захватил все мое тело. Сначала я двигала руками и ногами, но позже я и этого не осмеливалась делать. Чем темнее становилось, тем меньше я двигалась. Страх и холод зажали меня в тиски. Я понятия не имела, как сделаю хоть шаг завтра утром. К тому моменту я уже окончательно замерзну. Думал ли обо мне Коллам? Он наверняка считает, что я в безопасности. Какие планы строят сейчас эльфы и другие народы? Жить в неведении хуже всего. Мы ничего не знаем об их планах, как и они о наших. Не сказать им ни слова о своих намерениях было ошибкой.

Почему Питер спал как младенец? Это все-таки была его тупая идея. Он навязал мне роль спасительницы, а теперь крепко спал. Я протянула руку и нащупала его в темноте. Я нашла его плечо и потрясла. Ничего не произошло. Я затрясла его сильнее.

– Что? – тихо прорычал он.

– Тут кто-то был, – прошептала я в ответ. Я почувствовала, как Питер замер.

– Что это значит?

– Кто-то тут шатался, – пояснила я.

– Ты смогла его рассмотреть?

Я закатила глаза, хоть и знала, что Питер этого не увидит.

– Если бы я смогла его рассмотреть, я бы сказала тебе, кто это. Но я только слышала шаги.

– А что, если это был священник? – взволнованно сказал Питер. – А ты его упустила! – теперь его голос звучал возмущенно.