Я мигом повернул голову, надеясь поймать его взгляд. Не удалось. И, наверно, показалось.

Он произнес эти обычные, в общем-то, слова как-то не так. Не совсем правильно. Не насмешливо, нет, – никто из нас себе бы этого не позволил. И не с сомнением. Не с издевкой. Не… Сплошные «не». И вроде все верно, Харрт ничего не заметил. Да и я бы не заметил, если бы выкинул из головы тот бой с нежитью.

Лязг металла. Существо, раскрутившись, как волчок, Докатилось до стены и покатилось по ней вверх, под углом, пока не встало на ноги.

– Странная конструкция, – с уважением пробормотал Секкар. – Малая устойчивость компенсируется большой скоростью и изобретательностью.

– Совсем как у тебя, – не смолчал Харрт. – Только наоборот. Малая сообразительность усугубляется большой скоростью… А если бы оно принялось нас давить?

Неужели и я когда-нибудь стану таким ворчливым? В принципе, годам к девятистам у нас это случается, но Харрту-то едва четыре с половиной сотни стукнуло… Начну бурчать по каждому поводу: и то мне будет не так и это не эдак. А окружающие будут смотреть и думать: «О Крондорн! Мы ослышались или ему и правда еще не пора познакомиться с тобой поближе?»

– Не принялось же, – пробурчал Секкар.

И точно – существо заняло свое место в дверях, ничем не показав, что первопроходец его обидел.

Я огляделся: как назло, ничего подходящего. Даже кресло – и то каменное. Не гобеленами же их, в самом деле…

– А если попробовать вместе? – предложил Брант.

– Не выйдет. – Получив свое, Секкар сделался на редкость осторожным. – Они потому и раскачиваются, чтобы сразу нескольких зацепить. По сути дела, они совершенны. Не свалить – лежа дерутся не хуже, чем стоя. Не обойти. Не убить.

– Ты так уверен, что меч их не возьмет? – Мне сразу захотелось попробовать.

– Почему, возьмет. Как обычный металл. Как доспех. Оставит зазубрины, да и клинок попортишь. Да им-то что с того? Интересно, каким местом они думают?

На этот раз Харрт сдержался. И я был ему благодарен.

– Вариант номер два. – Брант, как и я, настроен был выбраться отсюда как можно скорее. – Если это стражи дома, как они отнесутся к тому, что мы начнем крушить все вокруг?

– Его, что ли? – Секкар кивнул на кресло.

– Не его – гобелены.

– Гобелены жалко, – решительно заявил Харрт.

Вот уж не ожидал от него любви к… Как там про гобелены правильно говорить – к живописи?

Однако заметно было, что и Харрт начинает нервничать: засунув за пояс большие пальцы обеих рук, он тоже принялся слегка раскачиваться, переваливаясь с пятки на носок.

– Тогда надо сбить их с толку. – Я еще не знал как, но мысль уже просилась наружу. – Сделать нечто такое, чего они от нас не ожидают.

– Давай сначала, – оборвал меня Секкар. – Ты считаешь их живыми или механическими?

– Заодно и проверим.

– С чего начнем? – Брант в нетерпении защелкал пальцами. – Слушайте, а перекиньте-ка меня через них.

– Не убьешься?

Сомнения Харрта были вполне оправданны: гномы редко увлекаются акробатикой. Прямо скажем, не чаще раза в жизни.

– Заодно и проверим, – передразнил его Брант. – Мэтт, Секкар, ну пожалуйста!

Сцепив руки, мы подошли к существам так близко, как только рискнули, Брант не без изящества на нас вскарабкался, мы подкинули его к потолку…

Гном еще летел, готовясь оттолкнуться руками от свода коридора, а существа уже отреагировали. Не разворачиваясь, они засеменили к выходу. Мне показалось, что Брант попытался впиться пальцами в потолок, но его уже несло ногами вперед как раз на то место, где его поджидали обрубленные тела наших стражей.

Они разом (и вновь поразительная для механизмов согласованность) отклонились назад и ударили по Бранту – как бьет ладонь по летящему навстречу волану. Только в этом сумасшедшем кешбене[8]вместо волана был наш товарищ, которого механические существа старались отбросить туда, где мы стояли.

– Ну и как они на ощупь? – поинтересовался Харрт, когда Брант уселся на полу: отбитые ноги его не держали.

– Мягкие – не поверишь. Как бы на них вмятин не осталось.

Захохотав, Харрт хлопнул Бранта по плечу:

– Идеи кончились?

– Не все сразу. – Брант снял сапоги и принялся умело массировать ступни.

– Ну-ка, а если так? – Я все же обнажил меч. – Попробую их атаковать. А вы, когда они двинутся за мной.

– Зачем это им за тобой бегать? – охладил мой пыл Харрт. – Вреда ты им не причинишь…

– Это мы еще посмотрим!

Я решил бить в самый низ – туда, где ножки крепились к штырю. Эх, топор бы здесь не помешал!

С мечом в опущенной руке я двинулся к стражам, стараясь сохранять на лице самое беззаботное выражение, на которое был способен. Не думаю, что они меня видели, но вдруг…

Они подпустили меня почти вплотную. Может, поверили в свою неуязвимость, а может, недооценили. Проклятие, я все время говорю о них как о живых! Однако ведь они и вели себя как живые.

Нацелившись в «сустав», я резко послал руку вниз. Металл звякнул о металл, существо дернулось, нога зазвенела по полу… Но уж на одной-то ноге ему было не устоять. И оно завалилось – прямо на меня.

Хорошо, что Харрт, как потом выяснилось, заранее подозревал, что дело закончится самым худшим образом из всех возможных. Он с силой толкнул меня в плечо, существо жахнулось об пол, закрутилось – и могу с гордостью сказать, что мне таки удалось его разозлить.

Толку от этого не было ровным счетом никакого – напарник добровольно последовал его примеру и волчком закрутился в проходе, – а вот нам пришлось побегать и попрыгать. Смотреться это должно было презабавно: четыре гнома в расцвете лет с воплями и проклятиями носятся по залу, не отрывая глаз от пола и едва успевая подскакивать, а между ними крутится здоровенная жердь, норовя заехать повыше лодыжки. Особенно живописно выглядел Брант, проделывавший свои пируэты на негнущихся ногах и босиком, а мы старались по возможности подхватывать его в нужную минуту под мышки.

То ли существо утомилось, то ли мы оказались ему не по штырю, но в один прекрасный момент оно откатилось к выходу и, подрагивая, постаралось дать нам понять, что так просто мне это с рук не сойдет. И ладно бы одному мне.

Я в этот момент испытывал всего два желания: не быть убитым первопроходцами и посмотреть, как страж станет прилаживать себе ногу. Первое сбылось в полном объеме – они были так вымотаны, что повалились на пол и ограничились подробным рассказом о том, кем надо быть, чтобы удумать такую штуку. Мне все же думается, что они не правы: из их длинного списка я обладал разве что одним-двумя качествами, да и то не в полной мере.