– Кто Вам передал этот конверт? – почти безразлично спросил полицейский.

– Какой-то муссина с обоззённый лица передавать мне. Он говорить, отнеси мистер Дзозеф Кроуз, отень важный бумага! – случайный почтальон беспрерывно и глупо улыбался, отчего понять его английскую речь было ещё труднее.

В синем конверте оказался единственный листок. Кроуз готов был поклясться, той самой желтоватой бумаги, на которой Ляо делала для него свои переводы, но почерк был явно не её. Бросив не глядя китайцу монету в десять центов, инспектор быстро повернулся на каблуках и проследовал в дом.

– Лемюэль, Лемюэль! Нам письмо!

– Я здесь, мистер Кроуз! Письмо? От кого? – коммивояжер, не меньше самого Джозефа печалившийся смертью Кроуза-старшего, был несказанно рад, услышав это по-человечески трогательное «нам».

– Листы! Они жёлтые! – продолжал беспорядочно восклицать инспектор, – Ляо! Она писала для меня на точно таких же!

– Вы хотите сказать, что… – Смит сделал неопределённый жест рукой.

Всё, и в самом деле, выглядело так, как будто полученное письмо было отправлено с того света.

Усадивши послушника рядом с собой на персидский диван, Джозеф Кроуз стал бегло читать вслух:

«Один человек шёл по горной тропинке и увидел начертанный на скале иероглиф «Стой», он на минуту задумался, очевидно, знак предупреждал об опасности. Но это был смелый и любопытный человек, поэтому, немного поразмыслив, он пошёл дальше, только чаще оглядывался. Пройдя ещё пару ли, он опять увидел иероглиф «Дальше не ходи», он опять ненадолго остановился, но вскоре снова продолжил путь, только твёрже сжимал в руке посох. Почти у самой вершины горы, человек увидел третий знак из 2-х иероглифов «Предупреждаю последний раз». Он посмотрел на вершину, до которой оставалось не более 100 жэней, и подумал: «Я столько шёл к вершине, и вот она предо мной, неужели мне теперь повернуть обратно?». И пошёл дальше, только теперь с молитвой. Взобравшись на самую вершину, он увидел камень, на котором было написано: «Последнее предупреждение, не ходить сюда, уже было, поэтому их больше не будет». Человек рассмеялся и лёгкой походкой беспечно стал спускаться вниз, довольный тем, что все предупреждающие его об опасности знаки, оказалось, ничего не значили! Но в узком месте он оступился и упал в пропасть. Ибо, разве есть на свете знаки, которые ничего не значат?».

Кроуз и Смит молча переглянулись. После чего, инспектор стал читать дальше.

«Мистер, Кроуз! Примите мои соболезнования в связи с кончиной Вашего почтенного родителя. Мир его праху. А теперь о том, что Вам кажется сейчас, судя по всему, очень важным.

В смерти маленькой птички никто не виноват – ни я, ни Вы, ни Ваш новый друг Лемюэль Смит. Думаю, как раз именно он вскоре сможет продемонстрировать Вам это вполне наглядно (не сомневаюсь в его лингвистических способностях). Что же касается его талантов по части детективных расследований, то тут позволю себе усомниться. И здесь одна надежда на Вас, мистер Кроуз. Помогите ему докопаться до истины. Хотя, не могу не признать, что даже ошибки этого человека идут ему только на пользу. (Ещё раз моё восхищение и мой поклон наместнику Лунгху).

Меня не ищите, так как я даже при желании не смогу дать вам того, чего каждый из вас сможет отыскать для себя, если вы будете держаться вместе и способствовать друг другу.

Прощайте! Надеюсь, я сказал всё, что должен был сказать вам».

– Никаких сомнений – это патриарх Тлаху! – Смит машинально схватил сэндвич со стола и стал быстро запихивать его себе в рот.

– Мда, это действительно Ся Бо, – помахивая желтоватым листком, в задумчивости согласился Кроуз. – И, как я предполагал, он весьма близко, скорее всего, даже здесь, в Гонконге.

– Что будем делать? – осведомился послушник, и несколько крошек из его рта всё-таки просыпались на персидский диван.

Но инспектор не обратил на это никакого внимания.

– Думать будем, Лемюэль, думать, – он высоко скрестил руки на груди. – Скажите, какое место в письме особенно привлекло Ваше внимание?

– Я думал о человеке, который потерял бдительность и оступился в пропасть. – с сожалением пояснил коммивояжер.

– Да, по всей видимости, речь шла о неверной трактовке знаков. Но я имел в виду вторую, личную часть послания. Что Вы скажете на сей счёт?

– Я совсем не понял, каким образом я бы мог помочь Вам в расследовании загадочной смерти переводчицы, – недоумевал Смит.

– А вот я, кажется, понял, – уставившись на свои мягкие домашние туфли, заявил Кроуз. – Ся Бо намекнул на Ваши лингвистические способности. Что это означает?

– Что? – приоткрыл рот коммивояжер.

– А то, что загадка смерти Ляо содержится в самом тексте рукописи – вот что! – инспектор, довольный собой вновь стал прохаживаться по гостиной. – Как у Вас, кстати, дорогой Лемюэль, продвигается перевод?

Послушник на минуту задумался.

– Помните, Джозеф, Вы спрашивали меня, почему бедная девушка переводила рукопись не по порядку, не в той последовательности, в которой китайские иероглифы были нанесены на бумагу рукой патриарха Тлаху? Я пока не уверен, но мне кажется, я кое-что нащупал.

– Я Вас внимательно слушаю, – отозвался инспектор с противоположной стороны гостиной.

– Как бы это объяснить… Есть такая игра: соперникам предлагается несколько гласных и согласных букв, из которых они должны составить как можно больше слов. И у кого слов из данных букв окажется больше – тот и победил!

– Да, я знаю такую игру, продолжайте.

– Так вот, представьте, что различные фрагменты текста рукописи – это, на самом деле, «буквы» в нашей игре, из которых можно составить множество различных осмысленных слов. – Лемюэль Смит уже подбежал к инспектору и тряс его за руку. – На этом же принципе работает чудесная флейта, подаренная мне наместником Лунгху!

– Значит, для того, чтобы раскрыть тайну смерти девушки, нам нужно понять, какое «слово» из данных букв составила она? – Кроуз не верил своему прозрению.

– Мне нужно всё то, что она успела перевести! Если Вы, конечно, не возражаете, – чуть смутившись, добавил послушник.

Лемюэль Смит тут же засел за переводы Ляо, периодически заглядывая в свои пометки. Кроуз медленно курил свои любимые бомбейские сигары, пуская и разглядывая облака дыма перед собой. Он ещё и ещё раз прокручивал в голове текст письма Ся Бо. Когда часы в гостиной пробили к обеду, инспектор вдруг весело по-мальчишески расхохотался.

– А знаете, Лемюэль, Патриарх Тлаху не крал настоящего Самоучителя Игры! Сдаётся мне, он до сих находится на территории монастыря Тяо Бон.

С кончика пера, застывшего в руке коммивояжера нехотя сорвалась и упала на белый лист бумаги жирная, чернильная капля.

– Не так быстро, сынок. Удели мне немного времени, если тебе не трудно. Два отказа от поединков подряд, для новичка это не совсем обычно. Да и с адмиралом ты не захотел играть…