– Уж не хотите ли вы сказать, Илья Артемьевич, – недоверчиво проговорила Мирослава, – что документ всегда был при вас, и поэтому вам не понадобилось идти за ним?

– Нет, не хочу. Я на самом деле оставил его в машине. Но пошёл за ним не сам, а послал Андриана, своего юного помощника.

– Он принёс документы?

– Да.

– Кто может это подтвердить?

– Сам Андриан.

– Этого мало.

– Когда он отдавал мне папку, рядом стояло несколько человек. Если вам потребуется, я могу перечислить их имена и фамилии. Назвать? – глаза Белоногова вызывающе сверкнули.

– Пока не надо, – примирительно улыбнулась Мирослава. – Я вам, Илья Артемьевич, верю.

– Слава тебе господи, – притворно облегчённо выдохнул нотариус.

– Скажите-ка мне лучше, Илья Артемьевич, сколько отсутствовал Андриан?

– Этого я вам сказать не могу, – замялся нотариус.

– Это ещё почему? – удивилась Мирослава.

– Потому что я сразу отправился играть в бильярд. Я сыграл две партии. Андриан ждал меня в большой гостиной, я взял у него документы и отправился искать Рогачёва. Павел Владимирович был возле бара, потом мы с ним уединились в комнате рядом, чуть позже к нам присоединился ещё один человек, и мы завершили свои дела.

– И никто за всё это время не хватился хозяйки дома? – спросила Мирослава недоверчиво.

Нотариус беспомощно развёл руками.

– Просто удивительно!

– Ничего удивительного, – поморщился Белоногов. – Гости разбрелись почти по всему дому, и все думали, что Ада Константиновна с кем-нибудь другим. Собственно, так всегда и бывало, когда она устраивала приёмы в своём доме. Никто ни за кем не следил. Гости сами выбирали себе собеседников. А хозяйка переходила от одной группы к другой. Так что Ада Константиновна могла находиться как в доме, так и где-то в саду.

– Что ж, ваш ответ вполне логичен, – согласилась Мирослава. А про себя подумала: «Возможно, преступник именно на это и делал ставку. Чем дольше гости не замечали отсутствия хозяйки, тем легче ему было запутать следы».

Попрощавшись с нотариусом, она отправилась в гостиницу.

Мирослава только что прилегла отдохнуть, подложив под ноги одну из гостиничных подушек, скатанную валиком, как в дверь её номера сначала тихо постучали, а потом забарабанили изо всей силы, надо думать, могучим кулачищем. Она опустила ноги на пол и проговорила:

– Заходите, открыто.

В номер шагнул Морис, но его тут же снёс в сторону ворвавшийся, точно ураган, майор Отбывайко. Вид у него был возбуждённый, глаза сверкали, чуб взвился вверх.

– Вот! – сказал он, плюхаясь на кровать рядом с Мирославой, и потряс у неё под носом какими-то бумагами.

– Опанас Самойлович, миленький, – начала она, осторожно поглаживая его рукав возле плеча, – вы только не волнуйтесь.

– Мирослава Игоревна, – заговорщицки прошептал майор, – пришли результаты экспертизы.

– И что?

– Вы не понимаете?!

– Пока нет…

– Кровь на юбке Ксении Моравской принадлежит её кровному родственнику!

– Что же в этом необычного? – спросила Мирослава. – Ведь Ада Константиновна Руднева – её родная тётка.

– Вы не поняли! Обнаружена кровь ещё одного человека!

– Да?

– Мужчины! И он тоже родственник Ксении!

– Интересно. Так допросите Ксению, чья это кровь.

– Так я за тем и пришёл, – майор замялся, – пойдёмте вместе.

– Вы дадите мне возможность встретиться с Ксенией? – недоверчиво спросила Мирослава.

– Только потому, что одной женщине легче выспросить у другой нужную следствию информацию, – поспешно пустился в объяснения майор. После чего сразу же напустил на себя важность.

– Да, конечно, – скрывая радость, поспешила согласиться Мирослава и, встав с кровати, натянула джинсовую куртку.

Возле двери она встретилась взглядом с Морисом, который безмолвно спрашивал: «Мне идти с вами?»

Она молча покачала головой и устремилась вслед за Отбывайко, который уже с топотом нёсся по коридору к лестнице.

Когда Ксению ввели в кабинет майора, Мирослава невольно обратила внимание на бледность девушки.

– Это детектив Мирослава Волгина, – представил майор Мирославу, опустив слово «частный».

Ксения посмотрела на Волгину безразличным взглядом и кивнула.

– Ксения, – обратилась Волгина к девушке, – во-первых, я сразу сообщу вам, что Данила здесь.

Моравская хотела что-то сказать, но детектив остановила её жестом: не надо ничего говорить.

– Девушка на фото, которое вам прислала «доброжелательная» подруга, на самом деле клиентка фирмы, в то время потенциальная клиентка, – уточнила детектив, – Чижову было поручено заключить с ней договор на рекламу её товаров.

Ксения грустно усмехнулась.

Мирослава сделала вид, что не заметила её иронии, и продолжила:

– Вы, как человек, неплохо знающий, как компании стараются заполучить выгодного клиента, должны понимать, что иногда приходится терпеть и навязчивых людей. Но Данила не выходил за рамки приличия.

– Почему я должна вам верить? – не выдержала Ксения.

– Жил в Древней Греции, – начала издалека Мирослава, – философ Геракли`т Эфе´сский, которого принято считать основателем первоначальной формы диалектики. Так он говорил: «Глаза и уши – дурные свидетели для людей, если души у них варварские».

– Вы хотите сказать, что у меня варварская душа?! – вскинулась Ксения.

– Нет, – едва качнула головой Мирослава, – варварскую душу мы отнесём к вашей лжеподруге.

– Я вас не понимаю, – растерянно проговорила девушка.

– Чего же тут не понимать, когда истина лежит на поверхности.

– Какая истина?!

– Ваша подруга Надя сама не прочь заполучить Данилу, вот и послала вам компрометирующее его фото, чтобы поссорить вас.

– Но…

– Включите логику! – не дала ей договорить Мирослава. – Если бы Надя относилась к вам с симпатией, она не стала бы посылать вам фотографию, которая сильно расстроит вас и заставит мучиться. Вы ведь находились на расстоянии от Данилы и не могли спросить его, кто эта девица на фото.

Ксения промолчала. Она и сама думала об этом. Конечно, она могла позвонить Даниле, но обида и гордость не позволили ей сделать этого.

– А что во-вторых? – спросила она детектива уже более заинтересованно.

– А во-вторых, у вас есть родственники мужского пола?