По дороге в Лонгиер она без умолку говорила, отчего на её щеках выступили крупные красные пятна. Кнут ненадолго прервал её монолог и рассказал, что губернатор предоставил вертолёт и что на следующее утро они летят на Птичий мыс. Больше они ничего для неё не запланировали. Скоро Кнуту стало ясно, что оставлять её в гостинице в полном одиночестве нельзя. Они вместе поужинали в ресторане. Эта придумал Кнут, которому не хотелось оставлять её на растерзание зевакам из паба.

Хелена попыталась принарядиться. Она собрала светлые вьющиеся волосы в хвост и слегка накрасилась, отчего её истощенное лицо выглядело ещё более странно, а тёмные круги под глазами стали заметнее.

Кнут пытался говорить на отвлечённые темы, но девушка постоянно возвращалась к смерти брата. Она спросила, есть ли у полиции предположения, почему её брата убили, и Кнут признался, что они не знают, что же на самом деле произошло. Он не хотел рассказывать Хелене, что расследование практически прекращено. Но вскоре она сама это поняла.

Блюда полярной кухни она запивала вином. Постепенно вина оказалось чересчур много, и речь её стала слишком быстрой и невнятной. Однако Кнут даже и не думал останавливать её. Внезапно она замолчала.

– Мы с братом очень хорошо ладили, – сказала она, как-то странно посмотрев на Кнута. – Когда мы были маленькими, он так хорошо относился ко мне. А уж поверьте мне, я была не лучшей в мире младшей сестрой. Потом мы выросли, и пришла моя очередь заботиться о нём. Во взрослой жизни он был очень непрактичным, – она отхлебнула ещё вина, – но одно я знаю наверняка. У него не было врагов на Шпицбергене. Он же никого здесь и не знал. Для него эта земля была загадкой.

Они немного помолчали. Кнут подумал, что пора бы пожелать ей спокойной ночи и попрощаться.

– Что же это за люди-то такие? Как можно убить человека, не оставив следов? Как же можно совершить такое и не сожалеть об этом? Не мучиться угрызениями совести?

У Кнута не было на это ответа.

– Где он? Где Мартен? Ты, может, думаешь, что человек – это только его голова? Но это не так. Голова – всего лишь ужасный предмет, который теперь закопан на кладбище в Схевенингене. Если вы не найдете останки моего брата, покоя нам не знать! Мне кажется, это их окончательно добьёт. И отца, и мать…

В конце концов Хелене захотелось пойти в номер и немного поспать. Но одной оставаться она не хотела.

– С того самого момента, как мы узнали, я не могу спать одна, – сказала она, а в глазах её читалась паника, – и сегодня ночью тоже не хочу. Не здесь!

Кнут смущённо огляделся. На кухню через распашные двери прошёл официант. Никто из посетителей ресторана не обращал на них внимания. Он решил, что удобнее всего будет проводить её до номера и побыть рядом, пока она не заснёт. Но всё вышло совершенно иначе. По дороге в номер она принялась рыдать, громко всхлипывая. На середине пути ему пришлось взять её на руки и отнести на кровать. Стянув с неё джинсы и свитер, он накрыл её одеялом.

Примерно в пять утра она наконец-то заснула, а он выскользнул из номера, прошёл по тихому коридору и спустился вниз по лестнице. Сонный портье у стойки регистрации скользнул по нему безучастным взглядом. Но на следующий день весь Лонгиер узнает, что эту ночь он провёл в гостинице, – это Кнут понимал.

Утром они сели на вертолёт и отправились на Птичий мыс. Вместе с ними полетел и священник из Лонгиера, который и сам собирался провести выходные в Ню-Олесунне, однако Хелена Йоост об этом не знала и поэтому горячо поблагодарила Кнута за заботу.

Полёт на северную оконечность Земли Принца Карла занял чуть больше часа. Пилот посадил вертолёт на берег, заглушил мотор, и они словно утонули в тишине арктического пейзажа. Они вышли на берег, и галька неестественно громко заскрипела под ногами. Вышедший вместе с ними священник заговорил о природе. Хелена настороженно, будто боясь чего-то, осматривалась вокруг.

С того момента, как Кнут вместе со следователями побывали на месте преступления в последний раз, прошло чуть больше трёх месяцев. Тогда они тщательно прочесали окрестности, поэтому Кнут считал, что прекрасно знает это место, и теперь показывал, куда идти. Сзади с оружием в руках шли пилоты.

Было раннее утро, и солнце ещё не встало. На дороге тонкой серебристо-белой полоской лежал недавно выпавший снег. На море был привычный туман, время от времени серой пеленой наползавший на берег.

Прежде Кнут не задумывался, каким предстанет это место перед Хеленой. «Интересно, они убрали остатки оградительной ленты?» К своему облегчению, Кнут увидел, что ленты убраны. Гробы словно прижимались друг к другу. Некоторые стояли открытыми, а некоторые были заколочены. Деревянные обломки, доски, кости, черепа покрылись тонким слоем измороси и теперь поблескивали в утреннем свете. Могила, где нашли голову, выглядела совершенно нетронутой.

Хелена осторожными шагами приблизилась к могиле, на которую ей указал Кнут. Священник тоже сделал шаг вперёд и тихо спросил, не хочет ли она, чтобы он прочитал несколько слов там, где обнаружили её брата. Ритуал отпевания он провёл на английском, и когда священник произносил последние слова, низко над могилой внезапно закружилась птица. Кажется, это был глупыш. Серая птица почти не взмахивала крыльями и летала совершенно беззвучно.

После этого все будто онемели. Хелена удержалась от слёз, и её лицо казалось умиротворённым и спокойным.

Прежде чем вернуться в Лонгиер, они на пару часов заехали в Ню-Олесунн. Хелена сказала, что съездить на Птичий мыс было для неё особенно важно. Теперь она может вернуться домой к родителям и рассказать, что брат, кажется, наконец обрёл покой.

В этот вечер Хелена с Кнутом опять ужинали в ресторане отеля «Полар». Подсчитывая, во сколько это ему обойдётся, Кнут занервничал. Он даже и не надеялся, что управление возьмёт на себя расходы за два дорогих ужина. Хелена пила ещё больше, чем накануне.

Плакать Хелена начала не сразу. Она сказала, что история с птицей всего лишь случайность. Поездка на Шпицберген оказалась бесполезной. Что-то бормоча себе под нос, девушка начала всхлипывать прямо там, в ресторане.

Кнут понимал, что выбора нет, поэтому снова отвел её в номер. Сидеть всю ночь на стуле ему не хотелось, и он прилёг на кровать рядом с Хеленой.

Они позавтракали вместе – прятаться было бессмысленно. Потом он отвёз Хелену в управление губернатора. Губернатор казался совершенно сбитым с толку, и, глядя на него, Кнут тихо злорадствовал.

Хелена вернулась на самолёте в Голландию в тот же день. Перед отъездом она выглядела так же безутешно и жалко, как и в первые минуты на Шпицбергене. Но перед тем, как подойти к стойке регистрации, она повернулась и пристально посмотрела на Кнута:

– Пожалуйста, не прекращайте поиски. Найдите тело Мартена. Нам не будет покоя, пока вы не найдёте его и пока мы его не похороним.

Октябрь принёс с собой резкое похолодание и неожиданный снегопад на большей части Шпицбергена. Морозный туман клубился на открытой воде Ис-фьорда, и, по словам старожилов в Лонгиере, этого вполне следовало ожидать. Всё указывало на то, что море в этом году совсем скоро покроется льдом, и уже к Рождеству лёд будет крепким и толстым. Многие надеялись, что уже через месяц-другой можно будет проехаться на снегоходе по Темпель-фьорду, а оттуда – дальше на север к Видьефьорду.