Она продолжала тереть камень в поисках его секрета, в то жевремя осматриваясь на новом месте. Единственный свет исходил от коптящихфакелов. Она прошептала, будто в глубоком трансе: – Я его почти нашла.

Демон наклонился, чтобы расслышать. Она слегка потянулачёрный камень и звенья цепи. – Вот оно, вот!

И напряглась, ударяя мечом вверх. Он увидел обман, но не могосвободиться от ожерелья. Серебряное лезвие ударило его в пах с дождём синихискр.

Коридор заполнился горячим едким смрадом демоновой крови.Келейос вонзила меч ему в грудь, когда он вцепился в неё когтями. Их кровьсмешалась на полу, она отпустила демона и отступила. Кожаные доспехи свисалилохмотьями на спине и на левом боку. Каждый след когтя болел и жёг. Если бы удемона не было запрета её убивать, пришлось бы куда хуже. Из ран от когтейтонкими струйками текла кровь.

Алхарзор упал на пол, из его ран хлестала оранжево-краснаякровь. По коридору пронёсся шепоток: – Разитель демонов, разитель демонов. НоКелейос ничего и никого не увидела.

– Добро пожаловать домой, – завизжал Ал-харзор, ина его крик отозвались другие.

У неё в мозгу послышался шёпот меча. Он хотел изгнать издемона жизнь. Он хотел смерти. И она не видела другого способа заставить демоназамолчать.

«Ты уверен, что мы сможем сразить демона насмерть? Я думала,что тебе нужен носитель из царства зла для такой работы».

Меч был уверен. Она подошла сзади к извивающемуся демонутак, чтобы не попасть под когти или внезапный удар. Рука и меч вытянулись водну линию. Меч рванулся, увлекая за собой Келейос. Клинок сверкнул, и головадемона мягко откатилась в сторону. Хлынула кровь, а тело продолжало извиватьсяи кричать. Келейос разозлилась: «Ты говорил, что можешь его убить». Он заверилеё, что может, но не так просто. Он объяснил, что ему нужно. «Это опасно».

«Это единственный способ», – шепнул он у неё в голове.

Она переступила через тело и расставила ноги по обе стороныот узкой талии – грудь была бы для этого слишком широка. Меч поднялся вдвуручном захвате, и Келейос опустила его на грудь демона.

Демон завопил; будто желая обрушить камни. Меч пожирал боль,страх, жизненную силу демона. Она хотела отдёрнуть его, но меч засиял голубым.Сияние окутало её руки, и вскоре она вся была укрыта им. Она боролась, но черезнеё текла сила – чужая, сладкая, полная боли. Это Алхарзор переходил в неё и вмеч. Сияние исчезло, и она упала, дёрнув за собой меч. Сев в луже остывающейкрови демона и ловя ртом воздух, она спросила меч: – Что ты со мнойсделал? – Помог тебе убить демона. Меч говорил вслух. Он тоже набрал силу.Она сидела и пыталась понять, но издалека по коридору донёсся звук. Проходуходил налево. Из-за поворота что-то приближалось, тащилось что-то толстое,мокрое и тяжёлое. Она никогда такого не встречала. – Что это?

– Думаю, ещё один демон. – И лезвие тепломотозвалось на эту мысль. – Можем добыть ещё одного.

– Нет! Я не могу так часто убивать демонов. Ты меня навремя подчинил, и этого больше не будет.

– Если не будешь пускать меня в ход – погибнешь. –Нет.

Она потянулась, чтобы обтереть меч, но кровь с него будтовыгорела. Он все предупреждал её, пока она не сунула его в ножны. Появилсядемон, и она попятилась. Он был чёрен и не имел формы, а двигался, как толстыйком водянистой грязи. За ним оставался след блестящей слизи. В середине головыторчал единственный глаз. Этот глаз сначала увидел бойню, а потом – Келейос.

Чёрная слизь выбросила пасть, пустую, но с длинным краснымязыком, заточенным, как оружие. Чудище потащилось к Келейос.

Она не собиралась торчать на месте, пока оно до неё доберётся.Келейос схватила окровавленное ожерелье повиновения и посмотрела наружуумственным взором. В классе ей приходилось выполнять заклинания телепортациидесятками. Каждый раз ей удавалось выбираться живой, не похороненной наполовинув стене, но четыре раза учитель должен был приходить ей на помощь – спасать. Вэтот раз помощи ждать не приходилось, но если убить сейчас ещё одного демона,меч может захватить над ней власть. Это хуже смерти. И она шепнула самой себе:– Ты можешь.

Она лишь одну комнату знала достаточно хорошо, чтобы тудателепортироваться. Лёгкое головокружение – и она уже стоит в кабинете Харкии.Телепортация сработала, и вот она здесь, живая. Колдунья с усмешкой подняла нанеё глаза: – Я ждала тебя, Келейос Заклинательница.

Келейос застыла с мечом в руке, но ничего не произошло. Онастояла возле треножника с вырезанной на полу пентаграммой. Прямоугольнаякомната была точь-в-точь такой, как она запомнила. Харкия была почти слепой креальному миру уже шесть лет назад, а слепые не переставляют мебель у себя вкомнатах. Колдунья сидела за письменным столом сбоку от Келейос. Харкияулыбалась, глядя на что-то в нескольких ярдах от себя возле книжных полок,покрывавших всю западную стену.

Харкия продолжала улыбаться, говоря с чем-то, видимым толькоей.

– Я знала, что ты вернёшься испытать ещё раз своюдемонами данную силу. – Она захохотала и не могла остановиться, пока неначала икать. – Я знала, что ты хочешь силы. – Она, казалось,потеряла из виду фантом и стала беспокойно оглядывать комнату. – Я хотеласилу. Я её хотела, но ты взяла силу, ты взяла.

Харкия была высокой и все ещё сохраняла следы былой красоты,той, которую видела Келейос, когда пришла сюда с намерением её убить в прошлыйраз. Теперь её согнули и скрючили годы. Нет, всего несколько лет не моглитакого сделать. Женщина начала говорить сама с собой, подражая голосу Келейоспрошлых лет. И спор двух голосов пошёл по накатанному кругу.

– Я отдала за силу юность, красоту и здоровье. А чемпожертвовала ты?

– Я рискнула жизнью и бессмертной душой – ивыиграла. – Нет!

– Да, я сделала то, чего ты боялась, и теперь тыпотеряла молодость и силу, что позволяли тебе идти за мной.

– Лгунья, ты пришла за силой, ты хотела отправиться вбездну.

– В бездну, куда боялась заглянуть даже ХаркияКолдунья? Я была ребёнком. Я боялась.

Колдунья спрятала лицо в ладони, но все ещё говорила заКелейос:

– Ты убила мою мать. Я пришла ради мести, не за силой.И все же я, которая не искала, обрела её, а ты, которая искала, не можешьпохвастаться находкой.

– Нет. Харкия заплакала, и голоса пропали.

* * *

Шесть лет назад Келейос могла бы её убить. Харкия быласильна, могущественна и зла. Теперь же у Келейос шевельнулась жалость, которойона и предположить в себе не могла. Вложив в ножны Ак Сильвестри, она повесилаего на место; лезвие не хотело уходить. Келейос, по-эльфийски тихо, пробираласьвперёд, развернув на всю длину окровавленное ожерелье, и про себя пелазаклятие, связывающее его. Оставить Харкию в живых было более жестокимнаказанием. Ожерелье взлетело над седой головой, но колдунья метнулась, какмолния.