— Возможно.

Зевнув и снова зарывшись в постели, Джонатан положил голову на подушку.

— Они заставят тебя учить французский.

Сьюзан округлила глаза.

Краудер не уходил домой до тех пор, пока тело Картрайта должным образом не обрядили; промежуток между смертью больного и тем временем, когда женщины объявили, что покойник омыт и подготовлен, он провел на кухне перчаточника, попивая красное вино вместе с Майклсом. Исполин покинул дом, как только Краудер своими длинными белыми пальцами закрыл глаза Джошуа, но не замедлил вернуться с бутылкой бургундского, которую он, словно игрушку, сжимал в своей огромной руке, и двумя бокалами; трактирщик быстро протер их краем рубашки и без слов поставил на стол.

Кивнув, Краудер принял поставленный перед ним бокал и сделал большой глоток. Он задумался, попросят ли его анатомировать покойника. И понял, что ему не хотелось бы делать это. Как-то раз в Лондоне он видел, как отравление мышьяком сказалось на органах собаки, и решил, что совокупность его знаний едва ли умножится, если он увидит, что яд сотворил с человеческим организмом. Он почувствовал, как вино попало в пустой желудок и согрело его. Не осознавая собственных действий, анатом расправил члены и вздохнул. Майклс внимательно наблюдал за ним.

— Все бутылки и кувшины спрятаны, — объявил хозяин постоялого двора. — До того момента, как начался приступ, он ничего не ел с самого завтрака. Однако, вероятно, вам стоит забрать с собой бутылку, присланную из замка, и поставить ее в свою аптечку.

Краудер удивленно поглядел на собеседника.

— Вы полагаете, здесь ее хранить опасно?

Пожав плечами, Майклс растопырил свои пухлые пальцы.

— Я не уверен, господин Краудер. Этих бутылок две. Из одной он пил, из другой — нет. Заберите с собой открытую, чтобы я был спокоен. Лучше я не стану говорить то, что думаю. Я сам себя не узнаю.

Краудер, воздержавшись от дальнейших замечаний, снова сосредоточился на вине. Собеседники хранили молчание, пока бутылка не опустела, а небо за кухонным окном не начало светлеть, меняя летний рассвет на ясный день. Дверь открылась, и в помещение твердым шагом вошла молодая на вид женщина с узлом белья, который она тут же вынесла через заднюю дверь. Вернувшись, она положила руку на плечо Майклса. Он схватил ее ладонь и ненадолго поднес к своей щеке. Женщина нагнулась и поцеловала его в макушку, чем тронула сердце Краудера. До этого он никогда не видел жену Майклса, не знал, что она такая опрятная и молодая, и даже не представлял, что супруги способны воплощать этакий образчик крепкой семьи. Похоже, женщина почувствовала на себе взгляд анатома и подняла глаза.

— Господин Краудер, вы и мой супруг должны вернуться домой и отдохнуть. А мы с Ханной подежурим.

Он кивнул, однако, поднявшись, понял, что ноги сами несут его наверх, в комнату больного. В одном конце помещения на маленьком медном блюдце горели травы, а по обе стороны постели Джошуа были расставлены свечи. Ханна сидела на стуле, который большую часть ночи занимал Краудер; услышав скрип открываемой двери, девушка быстро поднялась. Анатом жестом велел ей сесть и поглядел в лицо лежавшего на постели покойника. Каким же странным оно казалось и как же мертво выглядят мертвецы. Джошуа нельзя было перепутать со спящим человеком. Его тело имело вид легковесный и бесчувственный — казалось, все человеческое покинуло его. Краудер заметил, что Ханна утирает глаза.

— Вы любили своего хозяина?

Они кивнула; вид у нее был слегка напуганный.

— Да, сэр. И…

Вероятно, усталость смягчила его голос, и он стал звучать ласковей, чем обычно.

— Что такое, дитя мое?

Девушка вздохнула, положив руку на постель хозяина.

— Сквайр Бриджес задавал разные вопросы — о яде и мышах. Боюсь, они скажут, это я во всем виновата, сэр. — Служанка погладила ладонью усопшего, словно женщина, успокаивающая ребенка. — Будто бы я хоть однажды навредила ему.

Краудер секунду хранил молчание, разглядывая профиль девушки в свете свечей.

— Я знаю, ты не делала ничего подобного. — Ханна одарила его мимолетной благодарной улыбкой. — И если у тебя будут сложности с поиском нового места, я с радостью приму тебя в свой дом.

— Мне бы очень хотелось этого, сэр. — Она перевела взгляд на лежавшего возле нее покойника. — Но сейчас мое место здесь.

Поклонившись ей с не меньшим почтением, чем герцогине, Краудер покинул комнату и, задержавшись лишь затем, чтобы взять у Майклса сверток и тягостно кивнуть, вышел на улицу через парадную дверь и направился к себе домой.

Сьюзан думала, что, сообщив брату новости, снова заснет, однако она не на шутку взбодрилась. Мягкими шагами Сьюзан дошла до закрытого ставнями окна, распахнула их и вздрогнула от яркого утреннего света, неожиданно ударившего в глаза. Комната, которую отвели для них с Джонатаном, располагалась на верхнем этаже дома, и девочке были видны чудные струйки дыма, таявшие в небе над городом; казалось, будто в Лондоне обитают несколько исполинов, решивших начать день с курения трубок. Но вдруг что-то привлекло ее внимание, и Сьюзан поглядела вниз. На нее смотрел худой человек, который, кажется, интересовался господином Грейвсом. Он поймал взгляд Сьюзан и быстро снял шляпу, взмахнув ею так эффектно, что девочка улыбнулась. Затем, оглядевшись по сторонам, он поднял руку и поманил ребенка к себе. Сьюзан нахмурилась. Он снова помахал, подзывая ее. Сьюзан отвернулась и двинулась в глубь комнаты. Господину Грейвсу этот человек не нравился, она видела это своими глазами. Более того, судя по виду, Грейвс ощущал беспокойство, когда этот человек оказывался поблизости. Возможно, если она попросит незнакомца уйти, он послушается. Девочке не хотелось, чтобы господин Грейвс испытывал беспокойство. Она вдруг поняла: ей хочется, чтобы он был как можно ближе к ней и Джонатану.

Подкрепив свою решимость едва заметным кивком, девочка быстро оделась, неслышным шагом пробралась по спящему дому и постаралась как можно тише повернуть ключ в скважине выходившей на улицу двери. Одна из младших служанок, чистившая каминную решетку в салоне, обернулась и с удивлением поглядела на Сьюзан. Натужно улыбнувшись ей, девочка выскользнула на улицу, а служанка, едва ли превосходившая Сьюзан по возрасту и явно сбитая с толку, продолжала смотреть ей вслед.

На улице по-прежнему было тихо, однако Сьюзан смело двинулась к Моллою.

— Вы мисс Адамс.

Лицо человека было очень морщинистым, но не желтым. Девочка внезапно ощутила странное спокойствие и чуть было не поправила мужчину, но потом вспомнила об опасностях, связанных с новым именем, и просто кивнула в ответ.

— А вы — господин Моллой. Вы доставляете неудобства господину Грейвсу.

Мужчина издал хриплый смешок, заставивший девочку отскочить на шаг назад. Затем он поднял одну руку в попытке успокоить ребенка, а другой достал из кармана платок, чтобы промокнуть глаза.