Я терпеливо дождалась, пока домработница уйдет, и повторила вопрос:

– Женя Ковалева, талантливая скрипачка. Вы с ней поддерживали отношения?

Педагог посмотрела на консоль.

– Деточка, у нас училось такое количество ребят! Вероятно, среди них была и упомянутая тобой Женечка.

– Странно, что вы сразу меня вспомнили, – вздохнула я, – и забыли Ковалеву. Она была в разы талантливее меня, и вон там, среди массы фотографий, на которые вы сейчас посмотрели, есть снимок Всеволода, ее сына.

Лицо Светланы Иосифовны вмиг покрыли красные пятна.

– Ты знакома с Севочкой?

– И очень даже хорошо, – подтвердила я. – Женя моя близкая подруга. Но, простите, я никогда не слышала, чтобы она или Сева произносили ваше имя. Наличие его снимка у вас свидетельствует о вашей близости с Всеволодом, но вы не бывали в доме Ковалевой ни на днях рождения, ни на семейных праздниках. Что вас объединяет с ее сыном?

Светлана Иосифовна сжала руки в кулачки.

– Я увлекаюсь антиквариатом, обожаю старинные штучки. Несколько лет назад увидела в магазине рамочку с этой фотографией. Ну, и купила ее для коллекции.

– Рекламный снимок, – улыбнулась я. – Изображение незнакомого человека?

– Да, да, – обрадовалась Светлана Иосифовна, – мне понравилось лицо, открытое, благородное, прекрасное.

– Он в больнице, – тихо произнесла я.

– Кто? – испугалась Нелидова.

– Сева, – продолжила я.

– Что с ним? – закричала хозяйка дома. – Вот почему он не звонит! Боже! Он заболел? Это опасно? Где Сева лежит? Надеюсь, его отвратительная мать и жестокий отчим…

Светлана Иосифовна начала шумно дышать. Я вскочила и бросилась за домработницей.

Через полчаса Нелидова, приняв лекарства, снова ожила и засуетилась.

– Надо ехать в клинику. Надеюсь, мальчика лечат в нормальных условиях?

– Всеволода поместили в больницу имени Харитонова, – сказала я.

Светлана Иосифовна схватилась за голову.

– Муниципальная клиника! Бесплатная! Скоропомощная! Сева лежит в коридоре! Хотя если учесть жадность и черствость Ковалевой, то ничего поразительного в этом нет!

Я перебила Нелидову:

– Нет, он в реанимации.

– Инфаркт? – пролепетала пожилая дама. – Инсульт? Севочка человек без кожи, он так близко к сердцу принимает чужие беды, неприятности. Знаете, что он основал фонд «Помоги жертве»? У меня ноги дрожат!

Я усадила Светлану Иосифовну на диван и решила частично ввести ее в курс дела.

– На Всеволода напали и ранили его ножом. Вы правы, больница имени Харитонова государственная, не частная, но там работают хорошие врачи с огромным опытом. Сева лежит в комфортных условиях, вот только вас к нему не пустят.

– Не имеют права! – закричала Светлана Иосифовна. – Нельзя изолировать внука от бабушки.

Я отпрянула от нее.

– Сева – сын Никиты?

– Ну вот! – с отчаяньем воскликнула хозяйка. – Я проговорилась! Севочка очень расстроится.

– Ваша тайна останется в сохранности, – пообещала я. – Но чтобы найти того, кто пытался убить Севу, нам необходимо как можно больше знать о нем. Женя никогда не упоминала имени биологического отца своего сына.

Светлана Иосифовна съежилась.

– Ну ладно, раз речь идет о покушении на мальчика, расскажу правду. Слушай, как было дело! Мы со Львом Яковлевичем пережили шок.

В истории, рассказанной Нелидовой, нет ничего необычного. Супружеская пара обожала своего сына Никиту, гордилась его музыкальными талантами. Никита был вундеркиндом, его ждала слава Моцарта. Он оказался не только поразительно одарен, но и демонстрировал редкостное трудолюбие, часами стоял со скрипкой у пюпитра. Как правило, успешные музыканты, получая премии, благодарят своих родителей со сцены:

– Спасибо маме, папе, бабушке, они не обращали внимания на мои слезы в детстве, не отпускали меня во двор, приковали к инструменту. Я стал хорошим исполнителем благодаря упорству родных.

Зал аплодирует, мать, сидящая в партере, заливается слезами радости. Но никто из победителей никогда не говорит правды о своем детстве. На самом деле его, этого самого детства, не было. Все время будущий великий музыкант проводил, разучивая экзерсисы, он никогда не играл с ребятами во дворе, не валялся на диване у телевизора, не ездил в лагерь, не шалил, был с пеленок направлен к нужной цели.

Свой первый международный конкурс Никита выиграл в десять лет, дальше награды посыпались дождем. Талантливого подростка мечтали услышать в разных странах мира, но его отец, Лев Яковлевич, категорически сказал:

– Нет. Ты учишься и до шестнадцати лет не гастролируешь.

Похоже, Никита был одарен не только музыкально. Он получал одни пятерки по всем общеобразовательным предметам, легко перескакивал через класс и поступил в консерваторию, когда ему едва сравнялось тринадцать.

Никиту никогда не требовалось принуждать к занятиям. Он приходил в класс за час до начала урока и уходил домой, когда сторож запирал залы. Никита был настолько одарен и трудолюбив, что его никогда не ставили в пример другим учащимся. Какой смысл сравнивать астероиды с Солнцем?

Студенчество считается самой счастливой, беззаботной порой, оно словно венчает детство. Те, кто обучается в консерватории, мало чем отличаются от своих сверстников с журфака или будущих юристов. Вечеринки, походы в кино, поездки за город. «От сессии до сессии живут студенты весело», эта поговорка справедлива во все времена. Но Никита не принадлежал ни к одной из компаний, он не интересовался девочками, не пил, не курил, не гулял. Идеальный юноша, мечта педагогов и родителей. Молодежь не любит задавал или тех, кто выделяется на общем фоне, но Никиту никогда не дразнили и не обижали. Даже его однокурсники понимали: самый младший из студентов – гений.

Светлана Иосифовна сильно забеспокоилась, когда ее шестнадцатилетний сын вдруг плохо сыграл на одном из конкурсов. Никите, всегда становившемуся победителем, в тот раз не досталось призового места. Из двадцати участников он оказался девятнадцатым.

Среди музыкантов змеями поползли слухи. Одни говорили, что Никита слишком рано стартовал, использовал весь свой потенциал и сейчас начнет медленно съезжать с вершины. Другие злорадно намекали на нелюдимость Никиты, говорили: «Вероятно, наш Моцарт нестабилен психически». Третьи пытались защитить его, вспоминали о том, что юноше едва стукнуло шестнадцать и ему небось наконец-то захотелось погулять.

Светлана Иосифовна попыталась побеседовать с сыном по душам, но Никита не стал откровенничать ни с отцом, ни с матерью, лишь повторял:

– Невозможно всегда оставаться первым. Я не обещал вам быть вечным победителем.