– Ангел.

– Брось. Репутация важна. Это сейчас ты думаешь, что мы через все как-то переступим. Но пройдет пара лет, а видео будет все там же. Его смогут посмотреть миллионы людей. Представь, наши дети подрастут и смогут его увидеть. Ты к этому готов? Я нет. Поэтому давай просто оставим друг другу хорошие воспоминания на память и разойдемся.

– Я не согласен, – совсем глухо.

– У тебя не будет выбора, Демид. Завтра выставка и послезавтра я улетаю. Расстояние в сотни тысяч километров заставит нас обоих начать сначала.

– Это бред, полный.

– Я тебя люблю, Дем, пока.

Вешаю трубку и опять сворачиваюсь калачиком. Даже расставаясь со Стефаном я не чувствовала такого. На самом деле наши с мужем чувства ушли, а после развода я боролась лишь с обидой на измену и с разочарованием в себе и своем браке. А тут чувства самые настоящие и от мысли, что я Демида не увижу, становится невозможно дышать.

Лена сука, но далеко не дура. Точно знала, что я ее искать буду, вот где-то и затаилась. Костя со своими спецами шарил по городу, но найти эту сладкую парочку бывших «Лена-Алекс» пока не мог.

А время шло…. Я каждые пять минут смотрел на часы и прикидывал варианты, при которых Ангелина не сможет уехать. Было все – от кражи паспорта, до заключения ее в моей квартире. Но все это не поможет, если видео всплывет. Ангел к этому не готова, точнее она думает, что не готов я.

И да, я не готов смотреть на то, как они с Алексом зажигали, но это и не то, что заставит меня отказаться от моего совместного будущего с ней. Я слишком долго ждал именно эту женщину. Сейчас я это вижу четко. Ждал и теперь готов на любой поступок, даже самый сумасшедший, чтобы удержать Ангела рядом.

За ночь и утро следующего дня по Лене все так же было непонятно, поэтому на поиски пришлось плюнуть и в срочном порядке вылетать в Москву.

В аэропорт меня провожал дождь стеной, а по прибытии встретило солнышко. Я посчитал это добрым знаком, значит все получится, ну я надеюсь.

На открытие выставки приехал прямо с самолета, уставший и задолбаный, но решительно уверенный в том, что буду делать на сто процентов. Не зря мама всегда говорила, что я у нее отчаянный. Такой и есть.

Галерея на этот раз находилась в самом центре. Вся парковка перед ней забита автомобилями, а внутри толпился народ. История с фотографиями и статьями все же сделала свое дело, скандальная реклама выставке пошла на пользу. Будет аншлаг.

Хорошо ли это для меня… даже не знаю.

Ну что ж… приступим.

Смело захожу внутрь, беру у проходящего мимо официанта бокал с шампанским и осушаю его в три глотка. Немного смелости и легкое опьянение мне точно не помешает. Шарю глазами вокруг выискивая свой объект желаний, но пока не нахожу.

Нервно прочесываю короткие волосы и оттягиваю пальцем галстук. Волнуюсь.

– Демид? – рядом со мной возникает Натка, – что ты здесь делаешь?

Она хмурится и выглядит озадаченной. Явно Ангелина рассказала подруге о шантаже.

– Я прятаться не буду, – цепляю за руку все того же официанта, что опять пробегает мимо. Ставлю пустой бокал ему на поднос и беру полный, – и Ангелине не позволю.

– Ты немного не прав, – Натка опускает глаза в пол, – за все придется расплачиваться Ангелине, а она не готова к такому Демид. Может быть ты подумаешь еще раз и уйдешь, пока никто не заметил?

– Нет, – осушаю второй бокал и морщусь. Ненавижу эти бабские пузырьки, но виски здесь не подают, – будем расплачиваться вместе. Кто знает, может у меня даже громче скандал получится. – Где Юра?

– Он будет позже, – Натка настороженно смотрит на волнующегося меня. Ее слова вызывают некоторое облегчение. Юра мне голову конечно оторвет, но хотя бы не сегодня, – ты что делать собрался?

– Уверен, тебе понравится,  ты такое любишь, – вручаю ей пустой бокал и подмигиваю, – хочу стать частью искусства.

– Звучит интригующе, – Натка смотрит уже с интересом.

– Где Ангел? – нетерпеливо шарю по толпе. Несколько дней не виделись, а внутри все сжимается от нетерпения. Хочу к ней. Прикасаться, целовать, слушать, любить. Последнее слово всегда было для меня сложным. Его в моем исполнении слышали только родители и сестра. Остальные женщины в моей жизни были лишь проходными, временными вариантами, так что особенных эмоций не вызывали.

– Одна минута, – она посмотрела в сторону и слегка скривила губы, – журналисты уже приехали.

– Отлично, – чувствую нарастающее покалывание в пальцах и с замиранием сердце вижу, как Ангелина появляется из одного из служебных помещений. Красивая и моя. В черном строгом платье с убранными в высокий пучок волосами. Немного печальная и уставшая, но старающаяся держаться. Видимо, ночь у нее тоже выдалась бессонная.

Она проходит прямо через толпу, что расступается перед ней к той самой картине, для которой я позировал и замирает перед ней. По лицу пробегает болезненная рябь. Слушаю, как она приветствует присутствующих, как благодарит за то, что пришли, как рассказывает, что именно эта картина много для нее значит. Журналисты мгновенно оживают и начинают интересоваться, кто на ней изображен, на что Ангел лишь сдержанно улыбается, давая понять, что комментариев не будет.

Пора начинать …

Просачиваюсь сквозь толпу совсем близко, позволяя Ангелине себя заметить и привлекаю внимание журналистов. Пара молодых и борзых шакалов, они точно такую сенсацию не упустят.

– Демид Лагудин, – цепкие взгляды скользят по мне, – ваше появление на выставке как-то связано с недавними событиями? Вы близко знакомы с Ангелиной Семеновой? Какими будут ваши комментарии?

Ангел смотрит растерянно и кусает губы, окружающие, слегка подзабыв о цели посещения данного мероприятия, сконцентрировались на мне. Чуют, намечается что-то интересное.

– Комментарии будут, – прохожу внутрь небольшого пустого круга, что образовался вокруг меня и Ангелины, киваю в сторону картины и улыбаюсь своей малышке, – думаю пора приоткрыть завесу тайны.

– Нет, – скорее читаю по губам, чем слышу. Ангел все еще печется о моей репутации и не верит в происходящее. Надеюсь, остальное ей тоже понравится.

Толпа вокруг становится плотнее, поскольку всем становится интересно, что будет дальше. Журналисты и присутствующие превратились вслух.

– Это я, – пожимаю легко плечами под удивленный гул толпы и концентрируюсь на Ангелине. Остальные перестают для меня существовать. В помещении воцаряется тишина, прерываемая лишь легким позвякиванием бокалов, цоканьем женских каблучков и звуками затворов фотокамер. Подхожу вплотную и серьезно смотрю сверху в голубые прозрачные глаза Ангела. Она совсем растеряна и дрожит, нервно сглатывая.

– Дем, зачем? – все же раздается совсем тихо.