– Ради нас, я тебя не отпущу, – склонив голову, шепчу ей в ушко и быстро целую, – хочу чтобы ты убедилась, мне все равно и хочу быть с тобой в равных условиях.

– О чем ты? – она сжимает мою руку в костюме и опасливо косится на журналистов рядом, будто те нас не слышат.

– Знаешь, – тяну за узел галстука, – мне уже некоторое время не дают покоя лавры Котикова, – не могу ничего сделать, усмехаюсь, когда ее глаза становятся огромными, а на лице отпечатывается понимание происходящего.

– Нет, нет, нет, – она слегка качает головой и оборачивается на окружающих.

– О да, – стаскиваю галстук с шеи и вручаю Натке, что стоит рядом. Розововолосая словно столбик замерла рядом и хлопает ресницами. Тоже не ожидала.

– У нас перформанс? – наконец отмирает она и сжимает в ладонях еще и мой пиджак, что я ей передал.

– Аха, – киваю рассеянно и начинаю расстегивать пуговицы на рубашке.

– Это запланированное мероприятие, – Натка не теряется, – сохраняем спокойствие, особо впечатлительные могут перейти во второй зал. – На ее последних словах никто даже не рыпнулся. Отлично, всем бы посмотреть….

– Ты сумасшедший, – ангелок сжимает кулачки.

– Немного, – когда с пуговицами покончено, вытаскиваю рубашку из брюк и вручаю одному из журналистов. Тот забрасывает ее себе на плечо и явно хочет задать пару вопросов. Но на мою поднятую бровь осекается. Понял, момент портить нельзя. А может испугался, что передумаю.

Дальше в той же тишине на пол летят брюки, носки и обувь. Вокруг раздается несколько сдавленных женских вздохов. Но я в толпу не смотрю, только на Ангелину. Сглатываю вязкую слюну, что скопилась во рту и стаскиваю боксеры вниз. По сути, все и так все уже видели на картине рядом, но все равно слегка неловко.

– Черт, – Натка за спиной усмехнулась, – со всех ракурсов хорош.

– Спасибо, – оборачиваюсь к ней и лезу в карман пиджака, что она держала в руках. В помещении хоть и  жарко из-за слишком большого количества посетителей, но вся кожа покрывается мелкими пупырышками и волоски на коже поднимаются. Холодный пот окатывает с ног до головы. Слишком волнуюсь и стараюсь вообще не думать о людях вокруг, они просто фон.

Есть я и Ангел, остальное неважно.

Сжимаю в ладони черную бархатную коробочку и становлюсь на одно колено. Тихий щелчок и на бархатной подушечке начинает переливаться всеми гранями жемчужина нашей коллекции этого года – лимитированный помолвочный бриллиант. Лучшее украшение, что станет визитной маркой на открытии филиала.

– Выходи за меня, Ангел, я тебя всю жизнь ждал, – говорю совершенно искренне. Плевать на долбанное видео, на фотки, на то, что думают окружающие, это точно не то, из-за чего я ее упущу.

Она отмирает, хлопает глазами и даже не смахивает мокрые дорожки, что бегут по щекам. На раздумье ушла всего секунда.

– Да, – тонкая кисть оказывается передо мной и я осторожно одеваю золотой кружочек на безымянный палец, – Дем, я тебя так люблю, – раздается через слезы.

– Я тебя тоже, – поднимаюсь и прижимаюсь к соленым и влажным губам Аглелины, – очень сильно, – и после короткого раздумья добовляю, – но я бы уже оделся.

Вокруг запоздало раздаются аплодисменты и свист, продолжают щелкать фотокамеры, возвещая, что уже завтра мои фото будут на первых полосах всех газет, но мне все равно. Я получил то, что хотел и оно того однозначно стоило.

– Расходимся, охрана выведите прессу, – Натка и подоспевшая Соня быстро начинают решать организационные вопросы, разгоняя зевак. Кто-то всовывает мне в руки рубашку, давая прикрыть самое сокровенное и в несколько шагов мы с Ангелом достигаем служебного входа, из которого она десять минут назад появилась. Черт, какие-то минуты, а мне они показались вечностью.

Нас окутывает тишиной и тусклым светом служебного коридора. Глубоко вдыхаю и вытираю лицо рубашкой. Весь взмок.

– Псих, я всегда это знала, – Ангел утыкается лицом мне в грудь и тихонько бьет по ней кулачком, – как тебе такое в голову пришло?

– Ангел, плевать на эту дуру Лену и долбаное видео. Опубликует и хрен с ней, я тебя не отпущу.

– То что ты сказал, Дем, – ее губы обжигают мою кожу на ключице и ползут выше по шее, – что ждал всю жизнь.

– Это правда, – ловлю ее ладонь и прижимаю к сердцу, – я ведь так никого себе и не нашел. Ангел, они все были не ты.

– И я никого, – она задумчиво улыбается, – мне несколько раз казалось, что я влюблена. Но это все не то, так как в тебя никогда.

– Там на выходе вас уже ждет огромная толпа прессы и Юра ломится, – Натка всунула нам в руки всю мою одежду, – держите ключи от моей малышки и валите с заднего выхода, я всех задержу. А Юра перебесится, – она качает головой, улыбаясь, – ну я надеюсь на это.

Черт!

– Пошли прокатимся, – забираю розовый брелок от ягуара и натягиваю на себя штаны, – знаю одно классное место, где пару дней нас никто не сможет достать.

– Удачи, – Натка прикрывает за нами дверь, а я тащу все еще прибывающего в легком шоке Ангела на выход.

Поглядываю на Демида с пассажирского сиденья и ничего не могу с собой сделать – улыбаюсь. Господи, догола разделся на публике для меня. Продуманный сукин сын.

Знаю, каким его расчёт был – сделать так, чтобы у меня не было ни единого шанса сказать ему нет, а заодно убедить в том, что ни фото, ни видео для него больше не важны. Важны только мы.

Он сейчас подставил под удар многое – свою налаженную состоявшуюся жизнь, благополучие, репутацию и всё ради меня. Я просто не могу оказаться неблагодарной и не оценить.

А еще Дема очень забавно смотрится за рулем розового ягуарчика с такими же розовыми чехлами на сиденьях. Весь такой в деловом костюме и галстуке, что мы не успели завязать во время побега, а лишь перекинули через его шею.

Более сумасбродного человека я в своей жизни не встречала. И как это все под деловым костюмом уживается не пойму.

– И куда ты меня везешь? – прервала затяжное молчание под драм-н-бейс, что разливался по салону. Натка хоть и была девочкой-девочкой, но музыку всегда любила вот такую жестковатую. В принципе я тоже никогда не была против. Глубокие биты, ритм, хорошо…

– В одно очень уединенное место, где не ловит сеть и где мы сможем пару дней побыть вдвоем, – он вытащил из-под козырька круглые розовые солнцезащитные очки и нацепил себе на нос. Вот гад, ему же идет и еще как. Есть еще такая поговорка как раз – «подлецу, все к лицу». Точно про него, вон как подло и расчётливо все разыграл со мной, – у меня своей недвижимости больше ни в Москве, ни в окрестностях, кроме квартиры Вики, нет, так что пришлось попросить помощи друга.

– Друга, – я прикусила губу. По сути, я о Демиде не так много и знаю. Точнее, я знаю его прошлое, детство, какой он внутри, но вот его взрослая жизнь и люди, его окружающие, все еще для меня загадка. С Юрой он работает, но есть и остальное окружение.