— Предварительная версия такая, — осторожно ответил Макаров. — Но сами понимаете, следствие еще идет.

— Да-да, понимаю. Тетя Нина сообщила нам, что следом будто бы убили и няню Кати! Няню Клаву! Это же ни в какие ворота! Ее-то за что? Ее к кому ревновать? Она тяжелым была человеком, непримиримым, но за это ведь не убивают, так?

Макарову вдруг стало казаться, что Марта невероятно рада его звонку. Рада возможности поболтать с соотечественником. И не просто поболтать, а посплетничать о заклятой подруге. Это же, черт побери, удовольствие какое!

Почему заклятой? Да потому что ни грамма горечи в связи с кончиной Кати не было в ее трепе. И Макарову вдруг стало жаль безвременно погибшую красавицу Катю. Некому горевать о ней, совершенно некому. Илья Степанов? Да черта с два. Тот очень быстро обжился в доме. И на фирме, которую подарила ему еще при жизни Катя. По слухам, даже начал искать покупателей на все имущество. Хлопотал. Пока его не закрыли.

Кстати.

— Марта, вы знали, что Катерина еще до свадьбы подарила своему жениху фирму и дом?

— Нет, откуда? Вот идиотка! — И снова последовал возбужденный смешок. — До свадьбы! С ума сойти! А если бы он ее кинул? Вот скажите, Макаров, разве это разумно? На ваш взгляд?

— На мой — не очень.

— Вот видите. — И Марта тут же сердито забубнила, будто Катерина распорядилась ее имуществом: — Это надо же было додуматься, до свадьбы оформить все, что имела, на постороннего человека. Идиотка! Просто сумасшедшая!

— Простите, Марта. — Макаров насторожился. — Вы сказали «все, что имела»? А отец что же, ей больше ничего не оставил? По слухам, там одних квартир в городе…

— Да-да, и квартиры, и на отечественном курорте отель шикарный, мы там с Катькой пару раз отдыхали. И деньги наверняка были. Только доступа у Катьки не было ко всему этому до поры до времени.

— Как это?

— А так. Дядя Сережа опытно оформил на нее фирму и дом. Сразу после школы и оформил. Хотел понаблюдать, как дочка станет распоряжаться имуществом, как станет хозяйствовать. А она что? Фирмой не занималась, говорит, «не мое». Дом на няньке. Пошла учиться в педагогический. Дядя Сережа за голову хватался и все горевал, что не дал ему бог сына. Вот, говорил, Марта, как бы ты была на ее месте, в железных руках все было бы. Но увы и ах… — Она тяжело вздохнула и вполголоса пробормотала, что вечно везет дуракам.

— Так что там с доступом к основному состоянию, Марта?

— Ах да! Понаблюдав за всем этим, дядя Сережа оформил хитрое завещание. Там значилось, что вступить в права наследования всем добром Катерина сможет, когда проживет в замужестве пять лет и родит хотя бы одного ребенка.

— Другими словами, Катерина должна была выйти замуж, прожить с мужем пять лет и непременно родить?

— Совершенно точно. И все состояние Грибова-старшего тогда делилось бы поровну между Катькой и ее чадом.

— А если бы Катерины не стало, все досталось бы в наследство ее ребенку?

Макаров был ошеломлен такой дальновидностью покойного. Вот изгаляются миллионеры, а!

— Так далеко, думаю, даже дядя Сережа не заглядывал. У вас все, Макаров? — вдруг нетерпеливо заговорила Марта. — А то у меня массаж через пять минут, массажист уже прибыл.

— Последний вопрос.

Он глянул на часы. Ему тоже пора было закругляться, а то сожрет лимит по звонкам всего управления.

— В завещании Грибова были оговорки, касающиеся… — Он помялся, подыскивая слова. — Если бы с Катей что-то случилось до того, как она выйдет замуж, до того, как родит ребенка…

— Что, собственно, мы и имеем, — фыркнула недобро Марта, в очередной раз перебивая его.

— Да, именно. Кто в таком случае становится наследником? Кто из родственников?

— Какие родственники, о чем вы? У них же никого не было!

— Не вы наследница, Марта? — пришла вдруг в голову Макарову шальная мысль.

— Ах, если бы! — мечтательно пропела она на подъеме. — Нет, я не наследница. Но оговорка была, вы правы. Об этом никто не знал, кстати. Даже, кажется, Катька.

— А вы знали? Откуда? — удивился Макаров.

— Потому что подслушивать люблю, — призналась она без тени смущения. — И особенно любила подслушивать разговоры двух друзей.

— Грибова и Лапина?

— Так точно, майор. — И она, довольная собой, рассмеялась. — Там очень много интересного было, в этих разговорах. Как дела вести, как с конкурентами расправляться, как компаньонов приручать. Хорошая школа, поверьте. Я для себя почерпнула о-го-го сколько из этих тихих бесед под шашлычок. Пока мы с Катькой на шезлонгах загорали, она музыку в наушниках слушала, а я подслушивала, как друзья у мангала шепчутся. И вот как-то незадолго до нашего с Катькой выпускного Грибов выпил лишнего и разболтался. И признался другу, что хочет составить хитрое завещание, по которому Катька вступит в права только после замужества. Это вы уже знаете. Потом, говорит: а если вдруг с ней что, не дай бог, то все оставит Лапину.

— Что? — Макаров аж с места вскочил, будто кто кипяток ему плеснул под зад. — Лапин — наследник в случае смерти Катерины Грибовой? Я правильно понял?!

— Не совсем. — Марта устало вздохнула. — Он наследник, если с Катей что-то случилось бы до ее замужества. Но, подчеркну, это был давний разговор. По пьяни. А как на самом деле поступил Грибов, мне неизвестно. И слушайте, майор, если у вас есть сомнения… Вы же не просто так мне звоните. Сомнения есть насчет причастности соперницы к убийству, так?

— Так, — признался Макаров.

— Я бы на вашем месте проверила алиби Лапина. О-о-очень скользкий мужик. Такой, знаете, все с улыбочкой: «Катенька, Марточка». Короче, я бы с ним на одном поле ничего делать бы не стала. Не доверяю я ему.

— А Грибову?

— Ох, Грибов! Дядя Сережа — это человечище! Порядочный, умный. С дочкой, правда, не повезло. Все, майор, пока! Ищите убийцу! Как найдете, звоните. Поболтаем.

Болтать он с ней больше не собирался. И уж точно не стал бы докладывать о пойманном убийце. А то, что убийца Катерины Грибовой и ее няни еще на свободе, он не сомневался.

— Все сюда, — вызвал он помощников к себе.

Когда те расселись по стульям с хмурыми озадаченными лицами, доложил:

— Кляцкову искать не надо. Я сам ее нашел. — По кабинету прошелестел вздох облегчения. — Задание другое.

Инструктаж занял полчаса. Мобильник его за это время, переведенный в беззвучный режим, изъерзал весь стол возле монитора. Звонил Смотров, Макаров пока не отвечал. Он даже знал, о чем тот станет с ним разговоры говорить. Наверняка Воронов пожаловался, перед тем как смыться. И Смотров вопить начнет, что Макаров не в свое дело лезет, угрожать еще, быть может. Хотя на Гену это не похоже. Но всякое может быть. Люди меняются.