— Разговор предстоит конфиденциальный, — тихо произнес секретарь. — Вашу «балалайку», пожалуйста.

Эмира вынула чип, вложила его в поданный слугой футляр и прошла в комнату.

— Господин Фадеев?

— Просто Роман, пожалуйста.

— Хорошо, — спокойно кивнула Го. — Просто Роман.

Он почувствовал легкий аромат «Багдадской розы», самых модных в этом сезоне духов.

— Выпьете?

— Нет.

Себе Фадеев плеснул чистого джина, на шаг подошел к Эмире и остановился. Высокая, подтянутая, стройная женщина чуть за тридцать. Сейчас она была в штатском — неофициальный визит проходил в обстановке секретности, но Роман мог легко представить ее в форме ОКР: фуражку она, скорее всего, поднимает чуть выше положенного, открывая чистый выпуклый лоб, а китель, наверняка, заузила, подчеркивая тонкую талию. Пышные черные волосы стянуты в тугой пучок на затылке. Брови черные, едва не сросшиеся, глаза большие, тоже черные, твердые скулы, однако нос, линии губ и подбородка показывали, что капитан Го была полукровкой.

— Присаживайтесь. — Эмира опустилась в кресло, не сводя глаз с оставшегося стоять Фадеева. — Вас уже ввели в курс дела?

— Конечно.

— Вы сможете принять в нем участие?

Роман держался с привычной властностью, но Эмира прекрасно видела боль в глазах верхолаза. И некоторую растерянность. И еще то неуловимое, что отличает переживания за ЛЮБИМОГО от простой заботы о близком человеке. Фадеев любил внучку. «Плевать на позолоченную мебель и гобелены! В первую очередь он человек, а уже потом верхолаз!»

— Вашу внучку похитили на федеральной территории, — серьезно произнесла Го. — То, что она гражданка Анклава, ничего не меняет — прокуратура может возбудить уголовное дело.

— И возбудила?

— Разумеется. Перед нашей встречей я позвонила прокурору Московии и попросила его об этой маленькой услуге. А поскольку речь идет о преступлении против гражданина Анклава, то согласно пункту девять параграфа двадцать четыре Положения, а также пункту семь статьи пять Договора между Анклавом Москва и Российской Федерацией я имею полное право на проведение расследования на территории Анклава. Прокурор Московии, опять же по моей просьбе, поставил СБА в известность о возбужденном уголовном деле, однако не уточнил, кто именно будет заниматься расследованием.

— То есть Мертвый не знает, что вы в деле?

— Именно так.

— Вы умная женщина, Эмира, — медленно произнес Фадеев.

Он еще раз, куда более внимательно посмотрел на женщину. Элегантный брючный костюм черного цвета. Короткий жакет поверх белоснежной сорочки. Кожаные ботинки, мягко охватывающие маленькую ножку.

Только теперь Роман догадался, что стильная одежда пошита из прочнейшей кевлайкры, а в красивых ботинках можно не только медленно прогуливаться по мягким коврам пафосного отеля, но и быстро бегать по улицам Анклава. Эмира выглядела прекрасно, но в любой момент могла превратиться из светской леди в опытного бойца.

— Меня удивило, что вы решили обратиться ко мне. — Го оставила комплимент без внимания. — Но когда я просмотрела информацию о вас в архиве ОКР и узнала о непростых отношениях с москвичами, все встало на свои места.

И она совершила все действия, о которых Фадеев только собирался просить. Профессионал.

— Я не думаю, что за похищением Петры может стоять Мертвый, — веско проговорил Фадеев. — Но не исключаю такую возможность. В любом случае его порадуют мои неприятности, и он может предпринять шаги, затрудняющие расследование. Вас это не смущает?

— Доктор Кауфман не является моим работодателем, — холодно ответила Го. — Помешать мне официально он не в состоянии, а его головорезов я не боюсь. — Впервые с начала разговора она позволила себе улыбку: — Я сама головорез.

— Вы чернобурка.

— Да, — с достоинством кивнула Эмира. — Я — чернобурка. Именно поэтому вы и пришли ко мне. Ведь так?

— Так.

— Тогда будем считать, что знакомство состоялось. Я согласна с вашим предложением, Роман, слово за вами.

— Гонорар, который вы запросили, меня устраивает. — Фадеев поставил недопитый бокал на столик, присел в соседнее с женщиной кресло и посмотрел ей прямо в глаза. — Вы оказались даже скромнее, чем я предполагал.

— Несложная работа, — пожала плечами Эмира. — Простое сопровождение.

— Тем не менее я удвою гонорар. — Роман помолчал. — Мне нужен человек, знающий и понимающий все реалии Анклава и способный быстро решить любую проблему. А еще я хочу, чтобы этот человек отработал очень хорошо. С душой.

— Вы уверены, что души продаются за деньги?

— ОК, — подумав, поправился Фадеев. — Старательность за деньги продается?

— Я буду очень старательной, — снова улыбнулась Го. — Но чтобы работать с максимальной эффективностью, мне надо знать некоторые подробности.

— У нас есть время. — Роман взглянул на часы. — На встречу с Посредником мы должны выехать через полчаса. Спрашивайте.

Макс видел вертолет, на котором прилетел Фадеев. И даже проводил его взглядом до посадочной площадки, установленной на последнем уровне «Дяди Степы». И лишь когда платформа скрыла черную тень вертолета — отель был гораздо выше «Пирамидома», Мертвый отвернулся. «Прилетел, и хорошо. Давно ждали. Добро пожаловать, так сказать…»

Было бы неправильно полагать, что Кауфман подошел к окну для того, чтобы удостовериться в прибытии Железного Рома. Вертолет Мертвый заметил случайно, а до этого просто любовался городом. Сити, если быть точным, ибо другие районы Анклава Кауфман не признавал. Сити — да, Сити — город. Город настоящего, город будущего, подлинная вершина цивилизации, образец для подражания и идеальное место на Земле. Мертвый любовался громадами зданий, переплетенными многоуровневыми улицами с широкими мостовыми. Смешно, но в Москве предназначенное для мобилей дорожное полотно до сих пор называли «мостовыми», хотя некоторые из них тянулись на высоте пятьдесят-сто метров. Мертвый любовался ажурными пешеходными переходами, на чудовищной высоте связывающими соседние небоскребы, вертолетными площадками и гигантскими информационными экранами. Ему нравился даже вид недостроенных зданий. Очередная скала из стекла и бетона возводилась неподалеку от «Пирамидома», и Макс любил смотреть, как быстро поднимаются к облакам ребра великана. И днем и ночью Сити производил ошеломляющее впечатление. Разве могут сравниться с ним старые постройки, невысокие и вычурные, которые еще встречались на улицах Анклава? Да никогда! К приземистым домикам с лепниной и колоннами Кауфман относился с брезгливостью. Старье! То ли дело — Сити ночью, когда массив заливают яркие огни, подчеркивающие красоту корпоративного города гораздо лучше солнца. Прожектора и реклама, фонари и окна, фары мобилей и огни вертолетов. Мертвому нравилось в одиночестве бродить по ночному Сити. Разумеется, в его положении понятие «одиночество» было весьма относительным: вокруг прогуливающегося шефа всегда находились не менее двух десятков телохранителей. С другой стороны, они, прекрасно зная привычки доктора Кауфмана, обеспечивали редкое для Анклава уединение, разгоняя встречающихся прохожих. И одинокий Макс ходил по пешеходным мостам, выходил на открытые площадки, поднимался на крыши и впитывал, впитывал мощь Сити. Мертвый любил свой город.