И когда Фарлаф разрубил топором коварного убийцу Фатиха, он прокричал:

— Больше никто из гридней сегодня не умрёт!

Круша все на своем пути, Фарлаф кинулся на шада и хана унгров. Неудержимый в неистовстве берсерк уже пробил брешь в толпе хазарских и унгрских воинов, всё больше приближаясь к обоим правителям. В эту брешь, как в коридор, устремился Свенельд с несколькими дружинниками. Такая неожиданная атака резко поменяла местами нападавших и обороняющихся, и теперь непосредственная опасность нависла над шадом и ханом. Берсерк только что смёл их личных телохранителей. Шад побледнел. Хан схватился за оружие…

Это отвлекло нападавших от окружённого Олега — они были вынуждены кинуться на выручку своим повелителям.

И тогда князь сам бросился в нападение. В какой-то момент перед князем оказался рослый воин, сражавшийся почему-то в маске. Мощным ударом меча князь разрубил его щит и сбил врага с ног. Но позволил упавшему подняться. Краем глаза он увидел, как Авось бьётся с двумя разрисованными охрой бритоголовыми унграми, и успел подивиться, в какого сильного воина вырос юноша. Пригнувшись, Авось ударил унгра щитом по ногам и тут же проткнул его мечом; вырвав окровавленный клинок, он развернул его в руке, направил удар назад и поразил нападающего со спины второго унгра.

Противник Олега снова был перед ним. Он напал на него вместе с хазарскими воинами. И тогда князь применил «колесо Одина». Несколько хазарских воинов теперь лежали мёртвыми, и Олег снова выбил меч из рук рослого воина в маске, повалив его на землю.

Протрубило множество боевых рогов. Подходили основные силы, которые вёл княжич Игорь.

Князь Олег приставил свой меч к груди поверженного воина в маске и потребовал:

— Покажи своё лицо! Умри достойно!

Воин чуть помедлил, а потом подчинился и резко сорвал маску. Князь Олег не поверил своим глазам. И почувствовал что-то… Словно тьма коснулась его сердца. На миг отступили звуки боя, и князь услышал этот преследующий его конский топот…

Но вот всё вернулось. Перед ним лежал обезоруженный и сорвавший маску противник.

— Лад?! — прошептал князь, и меч в его руке дрогнул.

Древлянин смотрел на Олега прямо, в его глазах не было страха и не было сожаления.

— Ну, что ты ждёшь? — сказал Лад.

Авось уже был рядом с князем. Несколько хазарских воинов направили на них мечи. Засада не удалась, битва была проиграна, но сейчас все ждали финала.

— Почему, Лад? — спросил князь.

— Ты убил моего отца, когда я был ещё ребёнком, — горько ответил древлянин. — И я не прошу пощады.

Олег сжал рукоять меча — предательство заслуживало лишь смерти.

— Князь… ведь он спас Ольгу, — прошептал Авось.

Корабли подходили к берегу. Князь Олег медлил. Ждали наготове и хазарские воины.

— Олег! — прозвучал голос шада. — Оставь жизнь древлянского князя, и мы уходим. Его жизнь — на твою.

Князь медлил, вот он, выход! Вот возможность навсегда избавиться от преследующего его конского топота — умереть в бою! И предательство действительно наказывается смертью… Только князь вдруг увидел перед собой Ольгу, ту маленькую белокурую девочку, которую он когда-то спас… И Ольгу накануне её свадьбы, красавицу-девушку, на которую напали волки… Лад мстил за смерть своего отца, и это его право. Просто их пути пересекла злая судьба. Но ведь Лад спас Ольгу, которую князь когда-то назвал своей дочерью, дал своё имя…

Князь отвел свой меч. Убрали оружие и хазарские воины.

— Мне жаль, Лад, что мы встретились так, — проговорил Олег, и голос его был печален. — Больше я не твой должник!

А потом он спокойно и негромко добавил:

— Но запомни: в следующий раз я тебя убью.

Лад поднялся. Ему подвели коня. Всё было кончено. Древлянин, шад, хан унгров и остатки их воинства поскакали в степь.

Вещий Олег — отметины на лице Белогуба — уход Скёльдунгов — зияющий провал — возвращение чёрного арбалета — он там, в темноте!

1

Киев восторженно встречал своего князя. Весть о победе достигла столицы намного раньше войска — её донесли факелоносцы и людская молва.

— Он победил двух базилевсов, — говорили на улицах.

— Он перехитрил греков!

— Вещий! Князь вещий!

Теперь Авось был настоящим княжеским гриднем, его плащ изведал походной пыли, а его меч — крови врагов. И они возвращались с победой.

— Князь привёз невиданную дань! — говорили на улице.

— Вещий!

— Слава князю Олегу! Слава его гридням!

— Вещий! Вещий Олег! — гудело множество голосов.

— Вещий!

2

Ольга подошла к князю, когда веселье на пиру в честь победы начало стихать.

— Отец, я… — начала девушка. — Я давно должна была тебе это сказать…

— Что ты, милая?

— Не хотела тебя тревожить до похода на греков.

— В чём дело, Росинка? — весело улыбнулся князь.

— Отец, я… видела шрамы.

— …?

— Авось дал мне зачарованное серебро. Я видела шрамы на лице волхва Белогуба. Это был он. Тогда.

Взгляд Олега потяжелел.

— Я догадывался, — кивнул он. — Поэтому он и прячется в древлянских лесах. Но… — Князь улыбнулся, и тень, что легла было на его лицо, исчезла. — Пусть там и остаётся. Нам незачем тревожиться из-за него.

Но Ольга всё ещё выжидающе смотрела на князя.

— Отец, ты сердишься, что я таила… На вас напали на порогах. Говорят, ты сохранил Ладу жизнь?

— Да. Но теперь я отдал ему долг сполна.

— Если б я всё рассказала сразу…

Но Олег ласково коснулся пальцем губ девушки:

— Т-с-с, забудь о них, милая. Пусть они прячутся в своих тёмных лесах. И тебе не стоит тревожиться по пустякам.

— Да?

— Да, милая. Иди. — Олег указал Ольге на весело машущих ей Игоря и Авося. — Они зовут тебя.

— Спасибо, отец. — Ольга просияла и легко порхнула к Игорю и брату.

Олег смотрел ей вслед. Постепенно улыбка сошла с его губ. Он знал, о каких шрамах шла речь. Наверное, действительно не стоит тревожиться, но только… Отошли на миг весёлые звуки княжеского пира, стихли. И вместо них, вместо весёлого голоса Фарлафа, хвастающего своими победами, в чуть сгустившемся мареве князь услышал тихий, но нарастающий топот. Конский топот из его сна.

3

Когда они вошли в княжескую гридню, Олег сразу понял, что Свенельда и берсерка что-то гнетёт. Олег предложил им угощение, но они отказались. Впервые между ним и его любимыми воинами возникло неловкое молчание. Наконец Олег решил прервать его.