не исправил свою оплошность?

— По-твоему, я, буквально выдернув раненого друга из пасти Фазиля, должен был немедля сам же его и убить, поскольку он узнал правду о нас? — Хуварин вскинул голову, и в его голосе прозвучал вызов.

— Вот так история! — Оксана восхищенно присвистнула. — Это тогда вы с Фазилем познакомились?

— Угу.

— Но все равно, не следовало спасать того бедолагу, если это грозило тебе раскрытием. Одной смертью больше, одной меньше…

— Он был моим другом! — Гриша хотел ударить кулаком по столу, но посреди движения передумал и просто безнадежно махнул рукой. — Хотя тебе этого все равно не понять.

— Дружба с человеком — непозволительная роскошь для таких, как мы.

— Ха! На себя посмотри!

На это Оксане сложно было что-то возразить, ей чуть ли не каждый встречный припоминал давнюю историю с беглым репортером. Оставалось лишь пропустить Гришин выпад мимо ушей и продолжать наседать на него самой.

— Ты же усложняешь жизнь и себе и всем нам, разве тебе непонятно?

— По мне, так лучше уж сложная жизнь, чем беззаботная тоска.

— Приходится в чем-то себя ограничивать, чем-то жертвовать, если хочешь выжить…

— А я не хочу выживать! Я не могу так, понимаешь?! — вспылил Гриша. — Постоянно таиться, день за днем играть свою роль, тщательно взвешивать каждое сказанное слово! Это же пытка, когда любой разговор с близким человеком превращается в хождение по лезвию бритвы. Одна неосторожная оговорка — и ты можешь себя выдать, и это будет стоить твоему собеседнику жизни! Как так можно жить?!

— Так нужно жить, — холодно ответила Оксана, хотя и сама неоднократно ловила себя на подобных мыслях.

— Ой, только не притворяйся бо́льшим бюрократом, чем ты есть в действительности. Тебя глаза выдают. Ты же прекрасно знаешь, каково это — все время держать дистанцию, никого не подпускать к себе слишком близко, а если это становится невозможным, то немедленно рвать все отношения. На самом деле, мы жутко одиноки, и это, как мне кажется, главная наша слабость.

— Напротив, привычка самостоятельно решать все свои проблемы делает нас сильнее!

— Это иллюзия, — Гриша невесело усмехнулся. — В один прекрасный день и ты окажешься в ситуации, когда единственным, кому ты сможешь доверять, окажется человек. Ты уверена, что точно знаешь, как поступишь в этом случае? Ведь однажды ты уже оступилась, сохранив жизнь Человеку-Который-Знает.

— То не было моей прихотью! — неожиданно резко огрызнулась Оксана, воспоминание о минувших событиях отозвалось в ее груди болезненным уколом. — Я была многим ему обязана, и дала ему свое слово. У меня не оставалось другого выхода.

— Правила едины для всех.

— Тот случай — исключение.

— Почему же другим ты в праве на подобное исключение отказываешь?

— Когда исключений становится слишком много, они сами превращаются в правило.

— Ну так Правила же изменились, разве нет?

— И ты туда же! Проклятье! Демагогия Арсения когда-нибудь бумерангом ударит по его же собственной башке!

— Ну, это было бы вполне справедливо, ты не находишь?

— Да уж, зрелище вышло бы поучительное… — Оксана умолкла, рассеянно теребя в руках салфетку.

— Если хочешь… — начал было Гриша, но понял, что девушка его не слышит, будучи погружена в свои мысли. Воспользовавшись паузой, он занялся десертом. Самое страшное осталось позади, и аппетит снова к нему вернулся.

Он уже приканчивал свою порцию, начав осторожно коситься на блюдце своей спутницы, когда Оксана отложила салфетку и заговорила снова, медленно и осторожно, словно прощупывая зыбкую почву под ногами.

— Гриш, этот твой друг, который знает… ты ему доверяешь?

— Даже больше, чем себе.

— Вот как? — девушка удивленно приподняла бровь. — Знаешь что, я бы хотела с ним встретиться.

— Зачем? — Хуварин нахмурился и внутренне напрягся, приготовившись дать отпор.

— Да не пугайся ты так! — увидев выражение его лица, Оксана не выдержала и рассмеялась. — Я хочу с ним просто поговорить.

— О чем?

— Я тут подумала… уж коли старые Правила сданы в утиль, как ты говоришь, то почему бы мне самой не заняться написанием новых.

Встреча состоялась у Гриши дома днем позже. Оксана не знала, какой предлог он использовал, чтобы выманить своего приятеля, но, сидя в гостиной и прислушиваясь к доносящемуся из прихожей смеху, она вдруг поняла, что этим людям для того, чтобы встретиться, по большому счету, и повода-то не требуется. И, понимая, что на свете существует такая штука, как мужская дружба, явление в значительной степени ускользающее от ее понимания, ощутила нечто похожее на зависть.

Быть может, именно поэтому Гриша так старательно избегал вхождения в состав Совета, хотя соответствующие предложения делались ему неоднократно. Именно потому, что он дорожил вот такими простыми отношениями, на которые не накладывали отпечаток ни интересы родного клана, ни данная некогда клятва верности, ни хитросплетение интриг внутри Стаи. Друзья значили для него больше, чем вся эта суматоха.

Послышался очередной взрыв хохота, и в дверях возник широкоплечий мужчина средних лет в потрепанных джинсах и клетчатой рубашке навыпуск. Но даже сквозь такой непритязательный наряд сквозила безупречная выправка, выдававшая в нем военного человека. При виде сидящей на диване Оксаны он резко умолк и остановился, а его лицо приняло озадаченное выражение.

— Вечер добрый! — медленно произнес он, словно стараясь выиграть время и лихорадочно соображая, что это за незнакомка, и как ему следует себя вести. О весьма вольном отношении Хуварина к женщинам было всем прекрасно известно, кроме их самих, разумеется, так что за языком стоило следить крайне внимательно.

— Прошу знакомиться. Оксана, это — Андрей, — без лишних церемоний представил их друг другу Гриша. — Андрей, это — Оксана.

— Друзья зовут меня Чегетом, — добавил гость и вполне искренне возмутился. — Что же ты меня не предупредил?! Я бы хоть шампанское прихватил… да и оделся бы поприличней.

— Не переживай так, я все равно за рулем, — отмахнулась девушка. — Ты проходи, не стесняйся.

— Гришка мне ничего про вас не рассказывал, — Чегет плюхнулся в кресло напротив. — Вы с ним недавно познакомились?

— По правде говоря, я его еще с пеленок знаю.

— Да ну?! Он же ни разу… ни словом… — гневный взгляд, брошенный в сторону виновника, разбился об его насупленные брови и переплетенные на груди руки.

— Гриша он такой, — согласилась Оксана, — секреты хранить умеет… иногда.

— Я чувствую здесь некий намек, вот только никак не соображу, в чем он состоит, — Чегет опять оглянулся на хозяина, угрюмое молчание которого уже начинало беспокоить. — Это какой-то сюрприз, да?

— Для кого как.

— То есть?

— Ты ведь знаешь, кем Гриша является на самом деле? — Оксана подалась вперед.

— В каком смысле? — ее собеседник изо всех сил постарался удержать на лице непринужденное выражение, но не особо