— Вот блин, — отзывается Гай, но глаза у него горят — несомненно, в предвкушении щедрой платы и мысли о том, как он будет пересказывать эту историю в пабе. — В любом случае вы уж раскошелитесь.

— Разумеется, — бормочу я. Слабо представляю себе, за что собираюсь платить, но наверняка предстоит нечто ужасное. Даже страшно подумать о том, что я натворила в прошлой жизни. Впрочем, и в нынешней проблем хватает.

Таблетки, должно быть, работают — как только мы выходим из гавани и огибаем мыс, я осознаю, что наслаждаюсь мягким ходом лодки, которая слегка подскакивает на волнах. Вода сверкает и искрится в солнечных лучах. Я запрокидываю голову. Прибой похож на белое кружево, Трегоуэн уменьшается позади и напоминает игрушечную деревушку. Наверху, на тропинке, виднеются крошечные фигурки — люди прогуливаются и восхищенно любуются видом. Кто-то машет нам, и я машу в ответ, а потом мы огибаем мыс и оставляем их далеко позади.

Внезапно я ощущаю прилив надежды.

Мэдс сидит на корме, одной рукой цепляясь за поручень, а другой отводя с лица спутанные кудряшки. Но Гай отнюдь не предается праздному созерцанию. Включив автопилот (я перепугалась до чертиков, прежде чем поняла это), он снует по палубе, сворачивая канаты, которые, словно змеи, вьются под ногами, ставит одну на другую какие-то желтые коробки и выбрасывает мусор в океан. Оказавшись в своей стихии, он помалкивает, и я понимаю, чем так восхищена Мэдс. В Гае есть нечто бесконечно земное и несомненно мужественное. То ли от сознания того, что он ежедневно рискует своей жизнью, то ли от того, что труд рыбака требует лишь физической силы, Гай настолько уверен в себе, что его поведение вполне можно назвать высокомерным. Прибавьте к этому мускулистое тело, большой красивый рот и высокие скулы, за которые женщины заплатили бы целое состояние. Великолепная комбинация.

Он привлекателен, согласна. Но меня не интересует. Ни Гэбриел, ни Гай… Да что со мной такое? Если бы Фрэнки увидел всех этих роскошных мужчин, он бы решил, что умер и попал в рай.

Я чувствую себя слегка обиженной. Все равно что попасть на шоколадную фабрику и вдруг испытать отвращение к шоколаду.

Наблюдая за тем, как Гай перемещается по лодке, я восхищаюсь его ловкостью. Мысленно наряжаю его в узкие белые бриджи и просторную полотняную рубашку, привешиваю к поясу саблю, а в ухо вдеваю сверкающую сережку. Ржавая рыбачья лодка сменяется красавцем галеоном с огромными парусами и снастями, которые звенят высоко над головой.

Может быть, Мэдс права насчет «людей действия». Жаль, что у меня нет с собой записной книжки.

Руки Миландры были крепко связаны, и жесткая веревка натирала нежную кожу запястий. Палуба вздымалась и опускалась под ногами, корабль рассекал волны с такой силой, которая наверняка возбудила бы девушку, не будь та привязана к мачте.

Мачта? Возможно, я слегка погорячилась. Поднимаю глаза и с удивлением обнаруживаю, что Гай одет в ярко-желтый брезентовый комбинезон, а вовсе не в костюм пирата. Он что-то делает, опасно балансируя на крыше рубки, и я замечаю — разумеется, с точки зрения писательницы, — что он сбросил футболку и работает с обнаженным торсом. Работа под лучами солнца сделала свое дело — тело у него загорелое, мускулистое и жилистое.

— Ты в порядке? — Гай замечает мой взгляд и подмигивает.

Блин. Решил, что я за ним наблюдаю. С пылающими щеками, я поспешно отворачиваюсь. Как неловко.

— Все прекрасно, спасибо, — чопорно говорю я.

— «Все прекрасно», — передразнивает Гай с ухмылкой. — Как будто у меня в лодке сама королева.

Он ловко спрыгивает на палубу и исчезает в рубке. Через пару минут мотор глохнет и становится совершенно тихо. Только плеск волн о борт лодки и крик чаек, которые появляются из ниоткуда и описывают над нами круги.

— Так, — говорит Гай. — Выпускай его, и пойдем обратно.

Я смотрю на море. Трегоуэн — просто точка на фоне зелени. Вокруг беспредельная синяя гладь. Я чувствую себя Старым Мореходом, только в дурацких шлепанцах.

— А что это за маленькие флажки? — спрашиваю я.

— Буйки над ловушками для омаров, вот что, — отвечает Мэдди. — Да ты хитрец, Гай.

Гай — бедняга рыбак, разоренный правительственными квотами, — отводит лодку еще метров на сто.

— Все, — говорит он, решительно глядя на нас. — Больше я не намерен тратить бензин на вашу хренову тварь. Бросайте ее в воду.

Мы с Кусакой смотрим друг на друга. Конечно, это смешно, но я расчувствовалась.

— Живей. — Гай скрещивает руки на груди. — Не обязательно целовать его на прощание.

— До свидания, Кусака, — шепчу я и ставлю ведро на борт. — Спасибо, что помог мне избавиться от Джеймса. Я тебе обязана.

Кусака, кажется, встревожен. Куда подевались джакузи и дорогой корм? Кажется, он не особенно рвется на свободу.

— Берегись ловушек, — советует Мэдс.

— Особенно если они не мои. — Гай ухмыляется.

Я закрываю глаза и переворачиваю ведро. Плюх! Кусака пропал из виду.

— И слава Богу, — говорит Гай, возвращаясь в рубку и заводя мотор. Через несколько секунд мы летим обратно к гавани, и лишь несколько пузырьков отмечают то место, где скрылся Кусака.

Мэдс обнимает меня:

— Не грусти. Ты всегда можешь купить себе хомячка.

Я вытираю глаза. Не хватало еще плакать из-за Кусаки. Но он был единственным напоминанием о моей прежней жизни — жизни, в которой я была несчастлива, но по крайней мере хорошо знала, что будет дальше. Я готовилась к свадьбе, дружила с Олли, выслушивала нотации от Джеймса. Теперь все изменилось, и я не знаю, что делать. Я утратила почву под ногами и понятия не имею, чего ждать. Как будто я не просто выпустила Кусаку в море, но заодно выбросила все, что знала и на что надеялась.

А как же любовь к переменам и благодарность за то, что судьба дала мне второй шанс?.. Похоже, я что ни час перехожу от восторга к ужасу.

Джуэл было бы стыдно за меня. Надо лучше стараться.

Лодка возвращается в гавань. Я смотрю на горизонт и пытаюсь вселить в себя оптимизм.

— Гляди! — восклицает Мэдс. — Что это там такое на причале?

«Плясунья» огибает мыс, и Гай замедляет ход, чтобы войти в узкую гавань. Над нами нависает высокая каменная стена; приличная толпа собралась на ней, чтобы понаблюдать за нашим приближением.

— Они нам машут! — Мэдс энергично машет в ответ. — Эй! Эй!

Она вновь оборачивается ко мне, раскрасневшись от восторга.

— Очень романтично. Рыбацкая лодка возвращается в старую деревушку. Туристы обожают такие сценки. Посмотри, как они нас приветствуют.

Я заслоняю глаза от яркого солнца. Ну да, на причале собралась целая толпа — люди ссорятся из-за удобных мест, мелькают вспышки фотоаппаратов, кто-то лезет вперед с видеокамерой, чтобы запечатлеть наше прибытие. Даже сквозь шум мотора я слышу гул возбужденных голосов.