Она добралась до своего бунгало за вещами слишком поздно, ирейсов на сегодня уже не было, так что Таня улетела утром. Она давно не быладома, она пахала как лошадь. У нее было такое чувство, словно она возвращаетсядомой с войны. Ей не хотелось думать о том, что придется вернуться вЛос-Анджелес еще на два месяца. Таня полагала, что заслужила право оставитьсвой выигрыш за собой. А хотела она одного: вернуться к Питеру и девочкам.

Когда Таня вошла на кухню, все было прекрасно. Дом выгляделкак… Как ее дом! Таня улыбалась до ушей, она страшно обрадовалась тому, чтодевочки дома. Даже Мэган встретила ее тепло. Таня быстро переоделась иотправилась за продуктами. Она приготовила ужин и вечером накрыла на стол. Квозвращению Питера с работы она зажгла свечи. Невероятно, но она не видела мужабольше месяца. Войдя в дом и увидев, что сделала Таня, Питер расплылся вулыбке.

– Как красиво, Тан! Ты молодец!

Он обнял Таню и привлек к себе. После ужина, когда ониотправились наверх, Таня надеялась, что они займутся любовью. Но Питервымотался, и к тому моменту, как Таня разделась, он уже тихонько похрапывал.Таня огорчилась, но не стала будить Питера – впереди у них было целых двенедели!

Утром, когда Таня проснулась, Питер уже был внизу, на кухне.Он приготовил завтрак для нее. Девочки ушли, и, когда Таня убрала со стола,Питер предложил ей пройтись. Стоял прекрасный, теплый весенний день. Онидоехали на машине до подножия горы Тэм, а дальше пошли пешком. Питер то и делобросал на Таню осторожные взгляды, и ее снова захлестнула паника. Первые десятьминут они шли молча, а потом Питер увидел скамейку и предложил присесть. У негобыл такой вид, словно он что-то хочет сказать, и, прежде чем он успелпроизнести хоть слово, Таня уже все поняла. Ей захотелось убежать куда-нибудь испрятаться, но она не могла. Ей нужно было хотя бы притвориться взрослой,потому что сейчас она была напугана, как пятилетняя девочка, брошеннаяродителями.

– И почему мне кажется, что мне не понравится то, чтоты собираешься сказать? – выговорила непослушными губами Таня. У нее нылопод ложечкой.

Питер смотрел себе под ноги, потом наклонился и подобралнесколько камешков. Когда он снова выпрямился, Таня увидела, что лицо у негострадальческое.

– Я не знаю, что тебе сказать. Думаю, ты и такпонимаешь. Я не предполагал, что это случится снова. Но так случилось, Тан.

Питер пытался сделать это объяснение как можно более краткими безболезненным, но, начав, понял, что это невозможно. Оно будет ужасным внезависимости от того, что он скажет или сделает.

– Мы с Алисой снова сблизились, пока она проходила курслечения. Это, возможно, звучит бредово, но я думаю, что хочу жениться на ней. Ялюблю тебя, и эта история никак не связана с твоей работой в Лос-Анджелесе и ствоим отсутствием. Мне кажется, это произошло бы в любом случае. Похоже, так ужбыло суждено.

Таня была оглушена. Она была уничтожена. Ей казалось, чтоПитер ударил ее топором и разрубил напополам. У нее кружилась голова, а сердцепровалилось куда-то в пятки. Она смотрела на Питера, пытаясь осознать то, чтоон сказал.

– Значит, конец всей нашей жизни?! Я не видела тебяпять недель, и за это время ты решил, что вы с Алисой созданы друг для друга? Икак, черт возьми, ты пришел к такому выводу?

Гнев, который испытывала Таня, был такой же силы, как ееболь.

– Я понял, как сильно я люблю Алису, когда оназаболела. Я нужен ей, Тан. Я не уверен, что я нужен тебе. Ты – сильная женщина.Она – другая, и ей много пришлось пережить. Ей нужен кто-то, кто заботился бы оней.

– О господи!.. – Таня прислонилась к спинке скамьии зажмурилась. Она даже не могла плакать, ей был нанесен такой удар, что сил наслезы уже не было. Она была в шоке. До этого момента Таня страдала оттого, чтоПитер, возможно, изменил ей, что он снова спит с Алисой, но она никак непредполагала, что он захочет уйти из семьи и жениться на ней или решит, что «такуж суждено». Сама эта мысль не умещалась у Тани в сознании.

– Когда-то я написала нечто подобное для мыльной оперы.Режиссер решил, что это никуда не годный сюжет, и вырезал его. Кто бы могзнать, что однажды он случится в моей жизни? Жизнь – отражение искусства, так,кажется, говорят.

Она смотрела на Питера так, словно видела его в первый раз.

– Что за чушь ты несешь насчет того, что я сильная, аАлиса нуждается в тебе? Алиса даст мне сто очков по части стойкости. Да онапросто тебя захомутала, Питер! Она решила заполучить тебя, и стоило мнеотвернуться, как она принялась тебя обхаживать. Конечно, ей не улыбаетсякоротать старость в одиночестве, а тут – ты рядом, под боком. Господи, как жеты наивен! И какое же дерьмо вы оба!

Злые слова вылетали из Таниных уст словно помимо ее воли.Эмоции захлестывали ее. То, что ее жизнь, сложившаяся за двадцать лет, летелапод откос, казалось ей менее важным, чем то, что два человека, которых оналюбила, предали ее. Они оба обманули ее и предали. Может быть, именно это Питери имел в виду, когда говорил «так суждено» – ей было суждено, чтобы они ееобманули?!

– И что теперь? – спросила Таня чужимголосом. – Все кончено? Ты хочешь уйти? Ты собираешься жениться на ней? Ичто ты собираешься сказать нашим детям? Что ты переезжаешь в соседний дом,просто меняешь адрес? Так просто и удобно!

– Алиса любит наших детей, – попытался оправдатьподругу Питер. Ему было больно смотреть на Таню, в ее лице не было ни кровинки.Питер собирался с духом и ждал две недели, чтобы сказать Тане о своем решении.Как только они с Алисой снова оказались рядом, все сомнения отпали. А когдаПитер стал каждый день возить Алису на процедуры, они поняли, как нужны другдругу. Питер не хотел ничего говорить Тане по телефону. Ее интуиция ее необманула.

– Да, она любит наших детей, – повторила Таня,вытирая глаза уголком рубашки. Ей было совершенно безразлично, как онавыглядит, это больше не имело значения. – И, очевидно, ты любишь ее, а оналюбит тебя. Очень мило! А как насчет меня? Что мне теперь делать? Что брошеннойженщине полагается делать в таких случаях, а, Питер? Любезно отойти в сторонкуи пожелать тебе счастья? Мы как теперь, будем жить по соседству, с общимидетьми, как одна большая счастливая семья? Что делать мне, где теперь моеместо?! – Не помня себя, Таня перешла на крик.

– Алиса собирается продать дом, и мы хотим переехать вМилл-Уолли. Это займет какое-то время. Конечно, я не стану переезжать в ее дом.Это может поставить детей в сложное положение.

– Как мило с твоей стороны подумать об этом и неупомянуть о том, в каком положении окажусь я. И когда же ты планируешь сообщитьэту новость детям? – Заговорив о детях, Таня стала рассуждатьздраво. – Думаю, нам стоит подождать до июня, до их выпуска. Это меньшетрех месяцев. Я вернусь после окончания работы над фильмом, в конце мая, –то есть нам придется прожить вместе всего пару недель.