— Почему не позвонил?

— Мало ли, вдруг ты бы уже спала, а я разбудил бы?

— И сколько бы ты так прождал? До утра?

— Я не такой отчаянный. Еще минут десять.

Ева присела и уставилась на несколько пластиковых ведерок с красочными надписями, пытаясь понять, что происходит. Переводила взгляд с них на этого чертенка, удивляясь безмятежности и очень…светлым ощущениям от его присутствия. Кажется, привыкла к нему за эти полгода?..

— Тебе какое? — Руслан придвинул себе шоколадное, уверенный, что Ева выберет что-то из оставшихся вариантов.

Может, она очень устала, а, может, еще и разомлела после ванной, но вдруг стало легко и приятно… Обнаглев, перетащила на свою сторону его выбор и торжественно объявила:

— Делись!

После чего они оба с улыбкой одновременно взяли приборы и зачерпнули уже ставшую слегка мягче субстанцию. Завязался непринужденный разговор ни о чем. Но…Ева опять смеялась рядом с ним. Как тогда в ресторане. Просто два человека хорошо проводят время, забыв о ноющих шрамах, оставшихся после «войн». Седьмой час утра подходил к концу, комната озарилась тусклым весенним светом. Мороженое временно было заморожено и снова приговорено обоими в процессе непрерывного общения.

— Значит, Вайс — тот самый мамин коллега, который учил тебя разбираться во французской кухне?..

Руслан отложил ложку. Точно так же поступил с той, что была в руках Евы. Затем рывком посадил ее на свои бедра, потерся носом об её нос, прикрыв глаза и слегка горделиво отвечая:

— И в женщинах.

Девушка фыркнула, улыбаясь. Что бы он еще понимал в свои четырнадцать-пятнадцать?..

— Хвастунишка.

— Какая ты вредина. У меня отменный вкус. И вчерашняя его реакция на тебя подтверждает — ученик превзошел учителя…

На это ей уже не дали ответить. Парень осторожно коснулся её губ неспешным поцелуем, в котором оба смаковали умиротворение, размеренное наслаждение друг другом и сладость мороженого, оставшегося на языках.

— Зефир в шоколаде… — прошептал Руслан, отчего Ева прыснула, падая ему на грудь.

Руки парня внезапно активизировались. Сначала поглаживали спину, затем проскользнули к животу, забираясь под ткань свободной футболки. И девушка тут же подобралась, съежилась. Срабатывал блок. Независимо от того, что поцелуи его опьяняли, всё остальное непременно вызывало отторжение… Не было противно, но и особого удовольствия она не ощущала, как обычно рассказывают… И знала, что это всё в голове. Потому что сам он был необычайно терпелив и нежен…

Внезапно пальцы Руслана застыли на её коже, будто настроение вмиг переменилось, сделавшись мрачным, отчетливо чувствовалось напряжение, сковавшее тело парня, отчего мышцы враз окаменели.

— Ты всё ещё…любишь его?

И Ева оцепенела.

Ей понадобилось долгих секунд десять, чтобы стрясти с себя эту недееспособность и приподняться, отрываясь от него. Девушка посмотрела на часы:

— Тебе надо на практику. Уже пять минут восьмого. Что ты ешь на завтрак? Я приготовлю. Кашу? Омлет? Глазунью?

И только после этого устремила взгляд на Руслана, встречаясь с бурей в темных глазах. Будто молча напоминала ему: не лезь, ты не имеешь права спрашивать ничего. К ее счастью, он принял это. И произнес, вопрошая:

— А кашу и глазунью?

— Конечно.

Спрыгнула, радуясь возможности занять чем-то полезным руки. В кухне поставила вариться кашу, попутно доставая продукты. Сервировала стол, думая о том, что здоровый внушительных размеров парень наверняка не откажется и от бутербродов, пока будет готовиться пища. Разложила сыр, масло, мед и всё, что нашлось съестного в холодильнике и на полках. Так было легче скрыть душевное смятение — активно хозяйничая и отвлекаясь. Почему-то решила сделать ему именно крепкий чай, которым всё это дело можно запить.

Ева не предполагала, чем именно занимается в гостиной Руслан, но он зашел значительно позже. Сел и сразу потянулся к хлебу, сооружая себе закуски.

— Знаешь, я задал глупый вопрос, — выдал перед тем, как откусить, — конечно, ты всё еще… — зажевал, вынужденно замолкнув. — Иначе стала бы тогда мстить?.. После встречи с ним. Захотелось поквитаться. Но это уже не имеет значения для меня.

Девушка положила перед ним глазунью, устало отвечая:

— Я не мести хотела. Я искала спасения.

«А ты этого тогда не понял», — мысленно закончила, глядя ему в глаза. Руслан на секунду замер, совершенно точно тоже вспомнив ту ночь накануне Нового года. Они никогда об этом не заговаривали, да и какой смысл?.. В темной глубине отразилось секундное замешательство, которое сменилось осознанием, а оно в свою очередь перешло в явное сокрушение. Кажется, чертенку стало стыдно, но Ева не преследовала такой цели, поэтому быстро отвернулась, чтобы не развивать неприятный разговор, и наполнила тарелку дымящейся кашей.

Парень ел с завидным аппетитом, и это было занятное зрелище. Правда, она не позволила себе таращиться на него, предпочитая убрать плиту и помыть использованную утварь. Очень хотелось спать. Уже две ночи подряд сон был нарушен, и сейчас тело ныло, требуя отдыха. Интересно, а как он продержится у себя на практике? Хотя, кажется, Руслану не занимать энергии.

Закинув вещи в стирку, Ева очистила ботфорты и положила реквизит в пакет. Она как раз выходила из ванной, когда ее коварным образом поймали мужские объятия, сдавив в стальном коконе до такой степени, что вышибло весь воздух.

— А это ведь лишний раз доказывает, что ты мне давно доверяешь…

И пока Руслан зарывался в подсохшие волосы девушки с каким-то благоговением, она лихорадочно соображала, о чем он говорит. Пришлось напрячься, чтобы вспомнить свою собственную фразу про спасение. Неудивительно, что парень воспринял всё по-своему…

— Кучерявая, — протянул восторженно, трепля короткие пушистые пряди. — Зефирка моя любимая.

Последовавший поцелуй лишил возможности возразить, и Ева с удивлением обнаружила, что прикрыла веки, наслаждаясь вкусом крепкого чая, что оставляли его губы. Какой же он…трепетный. Вкусный, что ли? Наверное, в него после таких поцелуев влюблялись все поголовно…

— Спасибо, мне всё очень понравилось, — прервался, перемещая ладони к ее щекам, обрамляя этим жестом лицо девушки и заглядывая в глаза с каким-то особым хитрым прищуром, — давай сделаем так: я сам заеду за вещами, а ты меня накормишь еще и ужином?..

Бесконтрольно хотелось улыбаться проявлению такой наглости, но она сдержалась, сохраняя серьезность. Конечно, от нее не убудет, но не поддразнить не смогла:

— Может, тебе еще и обед привезти туда?

— А ты привезешь? — давится смехом, а сам проводит подушечками пальцев по ее коже.

Ева хмыкает, мол, размечтался, и пытается освободиться, потому что в груди разрастается какая-то тревога, вызванная новым спектром ощущений рядом с ним.

— Ты опаздываешь, иди.

С сожалением Руслан подчинился, выпуская её. И девушка нахмурилась, изучая исцарапанную ею мужскую шею. Вот это она постаралась ночью.