но перекошенным от ярости. Ну вот, опять. А так хотелось спокойно провести этот день. Мне дважды удалось избежать конфликта, а теперь снова скандал на пустом месте. Я прикрываю глаза и упираюсь затылком в край джакузи. – Что замолчал? Хочу всех и сразу, да, Омар? Не выйдет, понял? Или она, или я! Сделай наконец выбор!

– Я сделал, – открываю глаза и смотрю на нее, не моргая. – Вы обе – мои жены, и так останется. Смирись уже с этим, Ниса.

– Да пошел ты!

Она подскакивает и выходит из джакузи, а я, как ни странно в этой ситуации, любуюсь ее влажным обнаженным телом. Упругая попка скрывается под пушистым полотенцем, а потом Ниса выходит из ванной комнаты. Снова закрываю глаза. Мне точно нужна консультация мамы, иначе я свихнусь с этой девочкой.

Обмотав бедра полотенцем, выхожу из ванной, но ожидаемо не обнаруживаю Нису в своей спальне. Конечно, эта фурия умчалась в свою комнату, показательно хлопнув дверью. Я выхожу на балкон и, упершись ладонями в балюстраду, долго всматриваюсь в пустыню. Но сегодня она впервые нема. Не находит ни единого слова для меня, ни единого намека, как мне быть дальше.

Войдя в комнату, бросаю взгляд на часы. Если выехать сейчас, я успею до того, как мама ляжет спать. Можно было бы отложить разговор до завтра, но сегодня мое терпение почему-то трещит по швам.

Собравшись, я прыгаю в машину и уезжаю из дома. Наверное, стоило предупредить Нису, что я вернусь максимум завтра, но уже поздно. И все же я набираю на панели ее номер несколько раз, но она все время сбрасывает звонки. Да к черту! Перебесится.

Я останавливаюсь у частной клиники, куда положили маму, и выясняю, что на ночь она теперь ездит домой. Приходится потратить еще полчаса, чтобы добраться до родительского особняка. Приезжаю как раз ко времени, когда мама укладывает младших спать, а отец сидит в гостиной беседует с Айратом. Они над чем-то смеются, а потом замечают меня.

– Добрый вечер, брат, – приветствует меня кузен, вставая, а потом слегка обнимает, похлопав по плечу. – Я задержался, буду ехать.

Айрат прощается с нами и покидает дом, а я присаживаюсь напротив отца.

– Какие-то проблемы? Почему он здесь так поздно?

– Хочу поручить ему детей. Чтобы отвозил в школу и забирал.

– Амиру он уже отвозил, – бурчу недовольно.

– У Амиры была цель сбежать, у Карама с Салихой такой цели нет. А ты почему так поздно приехал? Что-то случилось?

– С мамой надо поговорить.

– Ты из пустыни или из квартиры?

– Из пустыни.

– Как чувствует себя твоя жена?

– Все хорошо. Сегодня приезжала врач, провела осмотр. Все в порядке.

– Омар, подумай над тем, чтобы развестись после рождения сына. Такая жена тебе ни к чему. Я уважаю Фоули, но они из другого мира.

– Отец, она не отдаст ребенка.

– Брось, и не у таких забирали, – фыркает он.

– Я не хочу у нее забирать.

Папа переводит на меня взгляд прищуренных глаз.

– Нашел свою Джанан?

– Кто знает, – отвечаю сухо.

Джанан в нашей семье – это зачастую имя нарицательное. Отец когда-то дал его маме, сменив настоящее Амира на «Душа моя». Когда мы с братом Сабитом были маленькими, отец как-то сказал, что настанет время, когда каждый из нас найдет свою Джанан и женится. Теперь же, от осознания, что я свою, кажется, нашел, по телу бегут мурашки. Сложно определить, приятные они или нет, поэтому я просто отмечаю для себя этот факт. Не такую Джанан я искал…

– Сынок, – раздается слева голос мамы, и я встаю поприветствовать ее.

– Добрый вечер. Прости, что так поздно.

– Все хорошо, – обнимает она меня.

– Как твое самочувствие? – киваю на ее живот.

– Спасибо, через месяц станет легче.

– Оставлю вас, – отец поднимается с дивана и идет на выход из гостиной, по дороге на секунду прижав маму к себе и поцеловав ее в висок. – Омар, ты останешься на ночь?

– Да, – отвечаю ему. Мне надо немного времени, чтобы подумать над тем, что происходит в моем браке.

Мы с мамой, не сговариваясь, идем на кухню, где я делаю нам чай, и мы усаживаемся на высокие барные стулья. Она внимательно всматривается в мое лицо, по ее же пробегает тень тревоги.

– Ты плохо спишь? – спрашивает она, погладив морщинку у меня между бровями. – Такой серьезный, напряженный.

– Мам, что мне делать с Нисой?

– А что с ней делать? – спрашивает она, ее брови поднимаются выше. – Любить и заботиться.

– Мы не умеем спокойно разговаривать. Каждая встреча заканчивается скандалом.

– А о чем скандалите?

– Она ревнует, – срывает меня на резкий тон. – Как фурия. Ведет себя неадекватно, бросается в меня всем, что под руку попадется, руки распускает.

Мама улыбается, слегка прикусив губу.

– Потому что любит тебя, вот и ревнует.

– Она не умеет любить. Просто эгоистка, – цежу сквозь зубы.

– Так это из-за нее ты не спишь?

– Я сплю.

– Но не отдыхаешь.

Тряхнув головой, смотрю в свою чашку.

– Я не понимаю, как вести себя с ней.

– А как ты ведешь? Достаточно ли внимания уделяешь? Даришь ли ласку и заботу? Она ведь в положении, а в это время женщина крайне уязвима, и у нее усилена потребность в том, чтобы чувствовать себя любимой.

– Я ее не люблю, как я могу демонстрировать то, чего нет?

– Что ж, сынок, тогда все гораздо сложнее. Если ты не испытываешь к ней никаких чувств…

– Какие-то испытываю, – прерываю маму неожиданно даже для себя самого, – но вряд ли это можно назвать любовью.

– И какие же?

– Злость, – выпаливаю первое, что приходит на ум. – Она постоянно доводит меня до ярости своими сумасбродными поступками.

– А заставляет ли она тебя улыбаться?

– Редко.

– Но это все же результат. Что еще ты испытываешь к ней?

– Я не знаю. Не умею идентифицировать чувства. В основном злость, – повторяю я.

– Омар, я понимаю, что тебе сложно, – она накрывает мою руку своей прохладной ладонью. – У тебя две жены, и обе нуждаются в твоем внимании. Вам всем нужно немного времени на то, чтобы научиться жить в новых отношениях.

– Боюсь, что слишком много времени у меня нет. Ниса безрассудная, может в любой момент на эмоциях совершить какой-нибудь дурацкий поступок.

– Будь снисходителен, ей всего восемнадцать. Амира тоже поддалась чувствам и столько всего наворотила.

– Почему Яра не такая? Она ведь моложе и сильнее подвержена сменам настроения.

– Яра совсем другая. Она воспитывалась иначе, да и характер у нее покладистый, в отличие от твоей второй жены.

– Я хорошо сплю только рядом с Нисой, – признаюсь, прикрывая глаза.