— Проверь, не учился ли кто-нибудь из любовниц в Йельском и не посещал ли центр психологической помощи «Душевный покой».

— Проверю. Ни одного из имен, которые мы раздобыли, в сенаторском списке нет. Похоже, на чужой территории они не охотились.

Человек, который охотится за наследством собственного кузена, способен охотиться и на подругу приятеля, подумала Ева.

— Это мы еще проверим. Найдешь кого-нибудь, кто хоть как-то связан с Йельским, работает риелтором или жаждет душевного покоя, сразу звони.

— Понял. И еще. Мы подняли с постели администраторшу Вайманна, и, когда немного ее успокоили, выяснилось, что она говорила с ним по телефону около трех дня. Вайманн оплакивал приятеля и на работу не вышел. Она подтвердила, что вечером он собирался на выступление внука. Но вот что интересно. На четыре у него была назначена встреча. Администраторша предложила ее отменить, однако Вайманн отказался.

— Что за встреча?

— С писательницей, которая то ли пишет, то ли собирается писать его биографию. Встретиться договорились у него дома в четыре.

— Скажи, что знаешь ее имя!

— Говорю. Сесили Ансон, пятьдесят восемь лет, состоит в браке, имеет одну дочь. Живет в Сохо. Ну-ка, подожди… Нет, в Йельском не училась. Окончила Университет Брауна. Ее жена — Энн Вайн, пятьдесят девять лет, разработчик программного обеспечения, окончила Массачусетский технологический институт. Дочь — Лилит, двадцать шесть лет, Университет Карнеги-Меллона, архитектор в фирме «Байстрап и Гроган».

— Я все равно кое-куда собираюсь, так что заеду к ним по пути. Администратор первого убитого не знал, с кем у того назначена встреча. Уж больно удачно, что администратор второго в курсе.

— Иногда удача нам улыбается.

— Чаще всего нет. Но надо продолжать, пока не улыбнется.

Ева положила трубку, взяла пальто. Выйдя в «загон», бросила только: «Пибоди!» — и зашагала дальше.

Слегка запыхавшаяся Пибоди нагнала ее уже у лифта.

— Прорыв?

— Возможно. Администраторша Вайманна говорила с ним в три, а значит, он все еще сидел дома и ему ничто не угрожало. На четыре у него была назначена встреча с писательницей Сесили Ансон.

— Мы знаем имя?!

— Имя, адрес, общие сведения. Писательнице далеко за пятьдесят, так что для убитого старовата. А поскольку у нее есть жена, вряд ли она подходит ему по ориентации. Имеется взрослая дочь, которая, возможно, ему больше по вкусу, а также квартира в Сохо. Заедем туда, прежде чем отправиться к Лидии Су.

Пибоди натянула ярко-зеленую шапку с голубой каймой.

— Вряд ли убийцы оставили бы такой прямой след.

— Вряд ли. Однако, вероятно, именно тот, кто пришел на встречу в четыре, похитил, пытал и убил Вайманна. Позвони Моррису. Спроси, не может ли он примерно назвать время, когда Вайманна избили. И давай отправим парочку ребят опросить соседей насчет того же временного промежутка. Вдруг кто-нибудь что-нибудь вспомнит.

Вскоре в лифт набились копы, штатские с печальными глазами и парочка подозрительных типов, в которых Ева опознала переодетых полицейских. Она мужественно выдержала толкучку, повторяя про себя, что дурацкий лифт все равно едет быстрее эскалаторов.

— Я узнала у Гвен Сайкс имена ближайших друзей сенатора. Нужно с ними поговорить — лично или по телефону.

— Думаешь, будет и третий?

— Двое из них учились в Йельском и снимали дом вместе с Эдвардом Мирой и Джонасом Вайманном. Это может оказаться интересным. Еще один подружился с Эдвардом в Вашингтоне. Сенатор Фордхем.

Ева протолкалась сквозь толпу и вдохнула полной грудью. Сев в машину, она первым делом ввела адрес Ансон, подумала немного, завела мотор и позвонила Уитни.

— Сэр, у меня есть дополнения к отчету по Джонасу Вайманну. Мы с Пибоди собираемся допросить человека, который может знать что-нибудь интересное. Еще я говорила с дочерью сенатора Миры, и она назвала мне имена его близких друзей. Один из них — сенатор Фордхем. Думаю, его охране и персоналу стоит сообщить о возможной угрозе похищения.

— Согласен. Я все устрою.

— Сэр, мне, скорее всего, придется допросить Фордхема. Учитывая обстоятельства, вряд ли получится вести себя чересчур деликатно.

— Понял. Однако некоторая деликатность все-таки необходима. Если понадобится, я или шеф Тиббл организуем вам с Фордхемом встречу. Буду на связи.

— Ни фига себе! — Пибоди выпучила глаза. — Ты правда думаешь, будто сенатор США состоит в каком-то сомнительном секс-клубе? Если речь, конечно, о секс-клубе. То есть… да что это я? Секс и политика, так?

— Вряд ли в нашем случае секс имеет отношение к политике. Тут другое. Братство. Власть. Собери досье на Фредерика Бетца и Маршалла Истердея. Оба учились в Йельском в то же время, что и убитые. Все четверо жили в одном доме. Выясни, учился ли в Йельском Фордхем.

Пока Пибоди собирала данные, Ева лавировала среди машин. Она заметила свободное парковочное место и тут же его заняла.

— Бетц, — начала Пибоди. — Владелец «Бетц кемикалз» в третьем поколении. Производит всякую химию, от моющих средств до ракетного топлива. Состоит в третьем браке. Супруге двадцать девять — меньше, чем его младшей дочери. Женаты три года. У Бетца четверо детей, в том числе трехлетний отпрыск от последней жены. Зачем мужику, которому вот-вот стукнет семьдесят, обзаводиться потомством?

— Еще раз повторить? Член.

— Понятно. Члену стыд неведом. Маршалл Истердей — юрист, тоже в третьем поколении. Старший партнер в фирме «Истердей, Истердей и Льюис». Второй брак, уже… пятнадцать лет. К тому же ей пятьдесят два. Двое детей, оба от первого брака. Дочь — второй Истердей в названии фирмы. Сын — нейрохирург в Филадельфии.

— Ясно. Мы еще займемся ими сегодня.

— А Фордхем окончил Университет штата Миссисипи — никакого отношения к Йельскому не имеет.

Ева вылезла из машины и оглядела пятиэтажное здание. Старый дом времен Городских войн был заново отделан и побелен. Огромные входные двери выглядели по-старинному богато и значительно, однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что сделаны они из стали и выкрашены какой-то особой краской. Охранная система на доме стояла первоклассная.

— Ансон живет на первом.

Ева нажала кнопку домофона. Через некоторое время в динамике раздался сонный женский голос:

— Что бы вы там ни продавали, сейчас слишком рано.

— Полиция Нью-Йорка.

Ева показала значок.

— Господи… Майк? Что-то с Майком?

Прежде чем Ева успела ответить, замок открылся. Едва она переступила порог, как из двери на противоположном конце стильно оформленной прихожей выбежала женщина. Беременная, босая, одетая в пижаму с пингвинами, двигалась она неожиданно проворно.