Мейсон достал из кармана портсигар.

– Я закурю, если позволите, – произнесла Делла.

– Убирайтесь отсюда немедленно! – закричалразъяренный Греггори.

– Я думал, вы меня звали, – недоуменно произнесМейсон.

– Только для того, чтобы вы объяснили этот…

– А, хотите все начать сначала.

– Нет, не хочу.

Хейуорд Смол, поразмыслив, принял решение.

– Послушайте, – сказал он, – в этом деле яабсолютно чист. Я не имею никакого отношения к отравлениям. Да, я поднажалнемного на Брэдиссона восемнадцать месяцев назад, признаю.

– В январе сорок второго, не так ли? – уточнилМейсон.

– Именно так.

– Вскоре после кончины миссис Бэннинг Кларк, как японимаю?

Смол молчал.

– Моффгат развил бурную деятельность примерно в то жевремя?

– Меня эти вопросы совершенно не интересуют, –объявил Греггори.

– А меня интересуют, – тихо, но тоном, не терпящимвозражений, произнес прокурор Топхэм. – Позвольте мистеру Мейсонупродолжить, шериф.

– Он режиссер этого спектакля, – сердито возразилГреггори. – Он пытается скрыть подделку сертификата акций и тем самымспасти свою шею…

– Тем не менее, – тон прокурора мгновенно остудилгнев шерифа, – я хочу, чтобы мистера Мейсона оставили в покое.Продолжайте, мистер Мейсон.

Мейсон поклонился:

– Благодарю вас. Итак, – продолжил он,повернувшись к Хейуорду Смолу, – вскоре после кончины миссис БэннингКларк, не так ли?

Смол встретился с Мейсоном взглядом, но тут же отвел глаза.

– Ну… да.

– Сложилась чрезвычайно интересная ситуация, –заметил Мейсон. – Миссис Брэдиссон прокралась в комнату Кларка и заменилановое завещание старым. Весьма ловкий способ придания законной силы недействительномудокументу. Любое завещание, как вы знаете, аннулируется более позднимзавещанием, которое завещатель и составляет именно с этой целью. Но если болеераннее завещание не было уничтожено, ничто не свидетельствует о том, что оноуже аннулировано. К подобному выводу вряд ли мог прийти неспециалист в праве.Скорее всего, такая гениальная непробиваемая схема родилась в мозгу умногоадвоката. Не могу не задуматься над тем, что мысль подменить завещание пришламиссис Брэдиссон в голову довольно давно. Вы ничего не знаете об этом, мистерСмол?

Хейуорд Смол поднял руку к воротнику рубашки и дернул его,словно ему не хватало воздуха.

– Нет, не знаю.

Шериф Греггори открыл было рот, но был остановлен жестомТопхэма.

– Понимаете, господа, – несколько задумчиво произнесМейсон, – нам предстоит раскрыть два совершенно разных преступления –отравление и убийство из огнестрельного оружия. Тем не менее не стоитотбрасывать возможность того, что мотивы обоих преступлений одинаковы. Двоепреступников преследовали одну и ту же цель различными способами – один спомощью яда; другой с помощью свинца, – так как ни один из них не смелпризнаться в своих замыслах другому. Вновь открывшиеся загадочныеобстоятельства заставляют нас по-новому осмыслить происшедшее, по-новому интерпретироватькаждую улику и путем логических заключений найти нужный ответ. Итак, господа,представляю вам Хейуорда Смола, друга и приятеля адвоката Моффгата, человекапрактически незнакомого Джеймсу Брэдиссону и его матери миссис Брэдиссон. Вконце декабря тысяча девятьсот сорок первого года умирает миссис Бэннинг Кларк.В суд по наследственным делам передается завещание, по которому все ееимущество передается матери и брату и в котором указывается, что это имуществоне представляет большой ценности. Почти мгновенно Моффгат и Хейуорд делаютсялюбимцами семьи. Адвокат становится акционером компании. Хейуорд Смол –маклером по операциям с приисками, хотя до этого момента он не продал ниединого участка. Сейчас он продает огромное количество рудников, в основном позавышенным ценам и в основном корпорации, в данный момент состоящей из миссисБрэдиссон и ее сына Джеймса. Каков ответ?

– Вы сошли с ума, – сказал Хейуорд Смол. – Незнаю, чего именно вы добиваетесь, но в ваших словах нет ни капли истины.

– Возможно, – продолжал Мейсон, – Смол былсвидетелем составления более позднего завещания, которое, по молчаливомусогласию заинтересованных сторон, было скрыто.

– Вы выдвигаете исключительно тяжелые обвинения, –выпалил Греггори.

– Именно так, – ответил Мейсон, наградив шерифахолодным взглядом. – Быть может, у вас есть другое логичное объяснениевсему случившемуся, шериф?

– Это ложь, – заявил Смол. – Ничего подобногоникогда не было.

– Кстати, – Мейсон повернулся к окружномупрокурору, – мои заключения объясняют нетерпение Брэдиссона свалить винуна Хейуорда Смола. Объясняют они и показания, данные Брэдиссоном и его матерьюи направленные именно против этого свидетеля. Если он шантажировал их и если имудастся доказать его виновность в убийстве, то…

– Но никакого следствия не велось! – едва незакричал прокурору шериф. – Брэдиссон никогда не давал никаких показаний.

Топхэм долго не сводил взгляда с шерифа, было видно, что тотполностью потерял доверие прокурора.

– Вызовите Брэдиссона, – предложил шериф, –допросите его.

Мейсон улыбнулся так покровительственно, с такимпревосходством во взгляде, что это предложение было отброшено без обсуждений.

– Послушайте, я не потерплю заведомо ложных обвинений вубийстве, – выпалил Смол. – Если Джим Брэдиссон пытается подставитьменя, я…

– Вы что? – быстро спросил Мейсон, и Смолостановился на полуслове.

– Я не потерплю этого, вот и все.

– Не волнуйтесь, мистер Смол, – сказалМейсон. – Вам не придется утруждать себя. Шериф этого округа работает постаринке, любит получать информацию тайно, а свидетелей держать в тени до порыдо времени. Вы же видите, как он старается убедить вас в том, что Брэдиссон непредпринимал ничего плохого против вас. Степень участия Брэдиссона в этом делевы узнаете только после того, как предстанете перед судьей и выслушаетесмертный приговор.

– Я не потерплю… – взревел Греггори.

– Прошу вас! – вежливо, но твердо осадил егоТопхэм.

Властный взгляд усталых глаз прокурора заставил шерифа взятьсебя в руки.

– Лично я, – продолжал Мейсон, – склонен неверить в истинность заявлений Брэдиссона. Мне они кажутся нелогичными. Лично яне вижу причин, по которым Хейуорд Смол насыпал бы мышьяк в сахарницу. С другойстороны, подобные действия со стороны самого Брэдиссона весьма обоснованны.Взглянем на доказательства беспристрастно, господа. У Брэдиссона и его материпоявились симптомы отравления мышьяком. Как оказалось, эти симптомы объяснялисьумышленным применением рвотного корня. Стоит ли сильно задумываться надпричинами? Они намеревались на следующий день отравить Хейуорда Смола.Настоящих отравителей никто не смог бы заподозрить, так как они, очевидно,явились первыми жертвами. Шантажист никогда не станет убивать курицу, котораянесет золотые яйца, но человек, которого шантажируют, всегда мечтает убитьшантажиста.