План не слишком понравился амбициозному артисту. Но это были реальные деньги, деньги большие, каких не заработать в ближайшие сто лет. Шутка ли, по заверениям будущей богатой вдовы, ее муженек проигрывал за ночь до полумиллиона! В старых, конечно, деньгах.

Сусля, тогда еще имевший не кличку, а звонкую фамилию, имя и сценический псевдоним, который значился на его афишах, клюнул на эту золотую наживку. И план вполне сработал. Вполне, если брать во внимание финансовую сторону вопроса. Но одно важное обстоятельство мошенники не учли.

Дважды фокусник раздевал фруктового короля, обставив его в общей сложности на четыреста тридцать тысяч в старом масштабе. Возвращаясь из очередной поездки по стране, артист тотчас превращался в шулера. Он звонил своей компаньонше, та назначала ему время, и происходила игра.

Все шло неплохо, но карты мошенникам спутал случай. Случай, которого — ирония судьбы! — честолюбивый циркач ждал почти десять лет. Одно из выступлений случайно посетил не просто уважаемый, а очень уважаемый человек. Настолько уважаемый, что одним росчерком смог превратить рядового циркача в заслуженного артиста республики, открыв ему тем самым дорогу на городские арены.

Появились афиши, публикации. Смех смехом, но лицо Сусли стало узнаваемо и даже популярно в народе.

Первой забила тревогу дамочка:

— Я тебя узнала без труда. Значит, и он узнает!

Опасность нависла нешуточная. Сусля испугался. На востоке никогда особенно не уповали на силу государства, предпочитая решать междоусобные проблемы самостоятельно, так что расправа была бы отнюдь не советской.

Артист потерял покой и сон. На репетициях самые примитивные приспособления отказывались слушаться его трясущихся рук, и даже яичко выскальзывало из влажных пальцев. Усилием воли он заставил себя выйти на арену. И кого же он увидел в первом ряду? Правильно, своего партнера по карточным играм. Одного взгляда в это полное безволосое лицо было достаточно, чтобы понять: фруктовый король тоже узнал не в меру удачливого игрока.

Иллюзионист кое-как закончил номер и, пока публику занимали другие артисты, спешно переодевшись, незаметно улизнул из цирка и бросился домой. Он планировал забрать деньги и бежать куда глаза глядят.

Но и деньги ему добыть не удалось. Возле своего дома он заметил «Волгу», для их пролетарского района— зверя невиданного. Циркач смекнул, кого дожидаются люди в машине, и, развернув оглобли, бросился на вокзал.

Он не сразу сообразил, в какую сторону бежит, но вдруг понял, что бежать ему особенно некуда. Везде его найдут. Либо наемники «уважаемого человека», либо милиция, которую тот, без сомнения, может включить в игру, поняв, что игровое поле резко разрослось.

Шальная мысль перейти границу недолго тешила испуганного артиста. Попасть в дикую мусульманскую страну улыбалось даже меньше, чем бегать по Союзу. Вряд ли ему обрадуются в Иране или Афганистане так же, как радуются, по слухам, некоторым, нашим диссидентам, пробравшимся в западные страны. А вот вероятность того, что все уважаемые люди в мусульманских странах связаны между собой и, в частности, у фруктового короля из Азербайджана окажутся друзья по ту сторону границы, весьма велика. Нет, такие глупости, как бегство за кордон, не для него.

В конце концов незадачливый чародей решил податься на Дальний Восток, в Сибирь. Оторванный от мира городок, масштабная стройка, где людей не успевают переписывать. Конечно, о красивой жизни придется забыть, но это ничто по сравнению с тем, что хоть какая-то жизнь у него останется.

Время показало, что рассудил он верно. Спустя какое-то время Сусля случайно узнал, что фруктовый король женился во второй раз, овдовев. Несостоявшуюся богатую вдову собирали по частям после очень странней катастрофы на фуникулере. Патологоанатом даже высказал предположение, что куски тела, отрезанные через определенные промежутки времени, просто разбросали с высоты по горам, но к его мнению, понятно, не прислушались.

К счастью, бывший артист не был объявлен в розыск. Наверное, расправа над коварной женушкой позволила обманутому баю выпустить пар.

Так что можно было забираться в отдаленный уголок и пристраиваться на неприметной должности. Но бывший иллюзионист не доехал до намеченной крупной стройки.

По пути, в поезде, его пригласили сыграть в петушка. Он согласился. Очень осторожно, по чуть-чуть, чтобы не возбудить подозрений, заслуженный артист вытянул из соперников около тысячи рублей мелочью. Смех смехом, но оказалось, что именно мелочь вскоре станет самой ценной денежкой. Во время денежной реформы шестьдесят первого монеты не были изъяты из обращения и обменивались один к одному. Так что некоторое время спустя кубышка шулера в один миг подорожала в десять раз…

По пути следования бывший артист успел сыграть еще в двух компаниях. С успехом. Выигрыши были не очень большими, никто не обиделся, но в карманах Сусли осталась его месячная зарплата.

Прибыв на конечный пункт, он не стал искать работу, не стал устраиваться. Он просто купил себе билет обратно и снова сел в тот же поезд.

Теперь он уже сам искал себе партнеров, не гнушаясь никакими ставками. Так или иначе, но в жизни могло пригодиться все. А партии, начатые со ставки в одну папиросу, все равно постепенно перетекали в игру на деньги. Папиросы у пассажиров рано или поздно кончались, а желание отыграться и свободное время оставались.

Сусля не жадничал, не раздевал людей до нитки и ни разу не был бит, ни разу он не спровоцировал скандала и ни разу не привлек внимания милиции.

Правда, проводники довольно быстро обратили внимание на странного пассажира, который ездит взад-вперед на очень большие расстояния и при этом не имеет с собой багажа. Будь при нем багаж, они непременно сдали бы его куда следует, решив, что он возит контрабанду: браконьерскую икру или украденный с приисков золотой песок.

Пришлось Сусле заключить сделку с ушлыми железнодорожниками, деля с ними свой выигрыш. Впрочем, от этого союза он скорее выиграл, так как проводники стали наводить его на желающих сыграть людей или даже предлагать пассажирам «размяться по меленькой». Сусля прижился в поезде, как корабельная крыса. Он поселился здесь и уже даже не менял своего места, чтобы зря не таскать небогатый багаж и не менять бутафорию командировочного пассажира. Поезд стал его домом. Со временем он даже привык к постоянной тряске, как моряки привыкают к качке, привык к гудкам, рывкам состава, запахам, время от времени наполнявшим вагон, к духоте в купе.

Пару раз он устраивал себе отпуск, ездил отдыхать в Одессу, но, вырванный из привычных условий, тосковал и чувствовал себя скверно. Плохо спал на неподвижно стоящей кровати, глаза болели от яркого солнца, ноги быстро уставали при ходьбе, да и походка «вагонного жителя» приобрела настолько характерную амплитуду, что постовые вечно косились ему вслед, а швейцары принюхивались, ожидая уловить запах алкоголя.

Вдобавок, попадая на открытые пространства, Сусля начинал нервничать. Среди сотен людей на улице вполне мог оказаться кто-то, кто помнит треклятые афиши или, того хуже, непосредственно связан с «уважаемыми людьми».