Поступок, как ни крути, трусливый. И ведь он ничего не знал о его последствиях. Что было написано в полицейских рапортах? Нажаловался ли побитый им племянник своему дядюшке? А главное, ему ведь в смену надо выходить через шесть с небольшим часов. Не по-мужски это, подвести коллег. Подумал немного и активировал визор. Скачал с архива новостей все, что было, начиная со вчерашнего вечера, и просмотрел. Ага – отчет о драке в Белом Городе. Зафиксированы синяки и ссадины, участникам оказана первая помощь, после чего они отпущены по домам. Еще было упомянуто проникновение в жилую зону полосатого амфициона, которого уничтожил наряд полиции. То есть события были поданы без связи друг с другом, как рядовые происшествия.

А он, как пацан, запаниковал и смылся! Под кусток и молчок! Посмотрел еще, были ли вызовы от родителей. Нет, и это хорошо. В конце концов, он уже большой мальчик, так что предки больше не следили за каждым шагом чада своего ненаглядного. А ведь от места, где была оставлена его машина, их медлительный экипаж удалился километров на пятьдесят-семьдесят. Такое расстояние ему за оставшееся до выхода на работу время никак не пробежать, да и потом еще пара-тройка часов потребуется, чтобы докатить до аэродрома, на окраине которого находилось здание диспетчерской службы.

Объяснил свое затруднение водилам. Настя сразу доложила, что мотопараплан у них с собой имеется, да вот у Степана в обращении с ним не было никакой практики. А ничего. Она подбросит. Есть у нее сбруя для перевозки груза, так что прихватит пассажира на манер тюка.

На манер тюка не получилось. Форма тела человека слишком отличалась от параллелепипеда. Так что, в конце концов, параплан и ранец с двигателями закрепили на Степане, а девочка села ему на плечи. Благо невелика она еще была, да и прихватить ее ремнями оказалось несложно. С ровного места да при хорошем ветре легко взлетели – она командовала, он выполнял. Тем более что стропы оказались в ее руках, как и регулятор тяги винтов на гибком выносе. Едва набрали высоту, выяснилось, что идут они не по следу грузовика, а значительно правее, срезая заметную дугу, которую описали ради того, чтобы двигаться по относительно ровным участкам.

Через час с небольшим Настена уже стартовала в обратный путь, а Степка рулил к дому, старательно огибая колдобины и выбирая места, где корни деревьев выглядели не слишком устрашающе. На работу он успел вовремя.

Итак, полицейский, имени которого Степа даже не знал, замял дело о драке и уничтожении чужой собственности. Как он это сделал? Вряд ли стоило разбираться. Опасно заниматься делами, в которых ничего не понимаешь. Важно было то, что его, Степана, действия аборигены посчитали правильными и поддержали, а сам он с перепугу ничего страшного не наворотил. Но вопрос о том, почему мясные обрезки много дней везли в пропекаемом солнцем тихоходном фургоне и они не испортились, – вот это было действительно интересно. А главное – зачем они понадобились на высокогорном плато, на ферме Краснова?

Смена в диспетчерской закончилась в полночь. Оставалось достаточно времени, чтобы выспаться и утром отправиться на коптере в это хозяйство – по воздуху до него было рукой подать. Надо сказать, ровные участки в этих горах встречались редко – Степа не поленился полазить как следует по картам и убедился – на многих из этих относительно ровных площадок среди гор и расположены фермы. То есть в местах, куда не добирается тропический муссон, где лучи солнца не так сильно прогревают воздух, отчего температуры ближе к значениям, характерным для умеренного пояса, чем для тропиков. Почему так? Да потому, что целый ряд важнейших сельскохозяйственных культур ориентирован именно на такие климатические условия.

На ферме Краснова, в частности, выращивали зерновые, что требовало больших площадей и хорошего уровня механизации.

Поля действительно впечатляли – обширная долина была покрыта ими сплошь. Степан даже не сразу разыскал место, где живут люди. Постройки обнаружились в рукавчике между горных склонов, заросшем фруктовыми деревьями. Но полоска, пригодная для легкомоторного самолетика, здесь имелась, так что посадил свой винтокрыл легко и непринужденно рядом с бипланом, как две капли воды похожим на дяди-Ляпин. По тропинке между грушами прошел к домам, миновав свинарник и огород с картошкой. В коровник закатывали тележку с зеленой массой, по огороженному сеткой дворику расхаживали деловитые куры, под навесом в руках незнакомого мужчины верещал электрофуганок, разбрызгивая щепу, мальчуган ковырялся отверткой в игрушечном самосвале.

Раньше, бывая у арбузоводов, Степан просто не обращал внимания на то, что никто там не скучал, не изнывал от безделья, люди вели осмысленную, размеренную жизнь, наполненную ежеминутными свершениями. А сейчас – залюбовался. Корзинку с городскими гостинцами затащил на кухню – тут разберутся с его шоколадушками. Уж чего-чего, а какао-бобов на Прерии точно не выращивали, так что с подношением он наверняка не прогадал. Кухарка же сказала, что транспорт с мясными обрезками с бойни доберется сюда только после обеда, стало быть, и тут он не ошибся в расчетах.

Рассудив, что времени у него в запасе еще много, решил притвориться своим. Стало интересно, сможет ли он здесь вписаться в команду, или без Делкиных или Татьянкиных инструкций это ему пока не под силу. Под одним из навесов несколько девчат мыли только что сорванные с веток груши и что-то из них варили. Присоединился к подносчикам и не пожалел. Такой вкуснятины он раньше не пробовал. Этот сорт, оказывается, наилучшие свои качества имеет, только если прямо с дерева. Плоды настолько нежные, что носят их, уложив в один слой на мягкое дно плоской корзинки. Каждую осторожненько омывают руками, лишают черешка и сердцевины, а потом режут на дольки и – в варенье.

Вот этой медовой сочности он и вкусил от всей души. И варенья отведал. Божественно. Сахара сюда не добавляли, только немного меда, и закатывали в старомодные стеклянные банки. Когда отвозил на тележке готовый продукт, побывал в подвале, где штабеля с поддонами располагались в полном порядке до самого потолка. И встретил знакомые трехлитровые банки с вишневым и яблочным соком, уже подготовленные к отправке в городские магазины.

К обеду здесь созывали ударами железа по железу, и за стол уселись сразу персон тридцать. На нового человека поглядывали с любопытством, поэтому сразу назвал себя и сообщил, что поджидает Костяна и Настену, ведущих на ферму грузовик из-за перевала. Кстати, такого гастрономического изобилия, как здесь, он просто не ожидал. Квашеные баклажаны и томатно-хреновый «огонек». Нежная свиная печень с молодым картофелем и наваристая солянка. Булочки с корицей, кексы и кренделя, посыпанные сахаром. К чести едоков, надо сказать – они не оплошали. Кряжистые парни и плотные румяные девушки, обстоятельные дядьки и полнотелые женщины ели все, отдавая должное мастерству стряпухи.

Сиесту в этом доме практиковали недолгую – пару часов всего и дали гостю понежиться в гамаке, а потом мужчины отправились встречать транспорт с равнины и позвали Степана с собой. До полей доехали на бричке, а тут и знакомый грузовик показался. Собственно, останавливаться он и не думал – Настя вела его со скоростью пешехода вдоль кромки поля, а мужчины прямо на ходу выбрасывали через открытую в задней стенке дверь мешки и укладывали в штабеля на поддоны. По шесть штук на каждый. Когда вагончик добрался до двора, в нем оставалось несколько тюков и ящиков и много канистр.