Даари обмерла: Дракон ведь уже озвучивал ей этот вариант, и даже сказал, что он в него не верит, но надеется!

В первую секунду она почувствовала обиду, даже некоторое унижение: как будто тот факт, что она не смогла зачать полукровку-дракона, ставит ее ниже прочих жен. А потом... Потом — дикое облегчение, правда, с привкусом разочарования. Ведь если дети не будут драконами даже немного, они, может статься, не захотят участвовать в этих дворцовых игрищах! А значит, и ей самой не придется так напрягаться, как она уже успела себя накрутить!

— Вы сказали, что этих вариантов несколько? — произнесла она вопросительным тоном.

— Собственно, два... Если эти зародыши не полукровки и не люди, то, следовательно, они полноценные драконы. И тогда они могут поглощать энергию напрямую из астрала, как Владыка.

...Излишне говорить, что после этих новостей Даари почти позабыла о своих будущих придворных дамах. Ее хватило, чтобы договориться о беседе с Гешвири на вечер (Саннин она отправила сообщение, попросив подойти на следующее утро), но это и все. Переживать о том, как бы не допустить в разговоре с подругой неловкости, она уже решительно не могла. Отменив виртуальную презентацию нарядов для беременных, которую организовала для нее Саюра, Даари вместо этого два битых часа штудировала различные лекарские и биологически пособия. Зря. Лучше бы фасоны и цвета выбирала — толку было бы больше! К концу этих двух часов голова у нее откровенно гудела, но тонкости гестации понятнее не стали. А еще она прочитала о паразитарных близнецах и тератомах — а вот об этом к началу третьего месяца лучше бы вовсе не задумываться.

Больше всего она жаждала пообщаться с Драконом — но он этим утром, крепко ее поцеловав, сказал, что теперь появится только к самой церемонии... Может быть, позвонит или напишет, если лекарь таки его поставит на уши?

В общем, когда Гешвири появилась на пороге Желтой гостиной, Даари умудрилась одновременно взвинтиться на нервах и устать.

— Ну как? — все-таки спросила она у подруги: Гешвири старалась больше нее, да и рисковала сильнее — не годится сходу обрушивать на нее собственные новости.

Никогда еще Даари не видела у Гешвири такой улыбки — сдержанной, радостной и гордой одновременно.

— Бабушка отправила мне письмо, — сказала она. — Она гордится моей изобретательностью как мага, и она поднимет перед прадедом вопрос, чтобы сейчас заключили только помолвку — а свадьбу отложили в связи с моим многообещающим стартом при дворе!

— Поздравляю! — сказала Даари, хотя она сама чувствовала, что ее голосу не достает радости. — Хотя погоди... «представит перед прадедом»... А он может еще и не одобрить?

— Одобрит, конечно, вопросы браков всегда решаются женской половиной Клана, — отмахнулась Гешвири.

— А почему ты раньше говорила про прадеда, а не про бабку?..

— Потому что бабушка не стала бы идти против него по этому вопросу, а принципиальное решение о скреплении союза замужеством принял все-таки он. Хотя и не без ее совета.

— Но перечить своей дочери он не может?

— Она ему не дочь, а невестка. Может, конечно, просто зачем ему такие обострения? Клановая политика, — Гешвири плюхнулась рядом с Даари на диван (именно плюхнулась: она редко позволяла себе такие расхлябанные движения) и чмокнула ее в щеку. — Спасибо тебе! Если бы не ты...

— Да ты и сама держалась молодцом... Как там с Саннин, кстати? Ты забрала ее после боя доделывать начатое?

— Угу, хотя пришлось ее ловить. Сбежать пыталась. Я не совсем поняла, почему... — Гешвири нахмурилась. — Возможно, тоже жертву так отыгрывала? Ну, мы немного поговорили... В основном, трахались, конечно. Ты была права — она предельно искренна в этом, такое не подделаешь.

— И что? — спросила Даари. — Она будет работать на нас?

— Она будет честно исполнять свои обязанности, но Сиаре Салагон тоже продолжит докладывать. Ну, иначе быть не могло.

— В принципе, пока оно особенно роли не играет, — рассеянно подтвердила Даари, — мы ведь с Салагон тоже ссориться не собираемся... Но на будущее — что, она так и останется ее человеком?

— Мне кажется, есть шанс целиком перетянуть Саннин на нашу сторону, только надо, чтобы ты тоже поучаствовала.

— Только без всяких плеток и что там еще у вас, — решительно сказала Даари. — Не могу причинять боль во время секса, от этого сразу все настроение пропадает!

— Тебе и не придется, — пообещала Гешвири. — Главное, побудь для нее строгой госпожой. А садизм я обеспечу. Мне-то все равно. Это такой же прием, как прочие.

Потом, поглядев на Даари внимательнее, она спросила:

— Что-то ты сама не своя. Осмотр сегодня нормально прошел?

Ну конечно, Гешвири сразу же выхватила наиболее вероятную причину!

Даари попыталась улыбнуться — и вдруг, неожиданно для самой себя, зарыдала.

Рыдания продолжались долго, не унимались никакими средствами — и это было самым странным, потому что Даари вообще-то отнюдь не считала себя плаксой! Она и над книгами-то никогда не плакала. Над фильмами случалось, когда там музыка душещипательная — ну так ведь ее специально такой делают, чтобы вызвать слезы, Даари приходилось как-то читать статью на тему того, как именно, в которой она ничего не поняла, потому что не разбиралась в музыкальных терминах.

Подумав о душещипательной музыке, Даари почему-то вспомнила концовку маминого любимого сериала (фантастика о специальном дознавателе Казначейства в Первую Классическую эпоху, с призраками и демонами) — и зарыдала еще пуще. И потому что сериал они смотрели с мамой, и потому что в конце там бравый дознаватель спина к с спине с любимой девушкой отражает атаку демонов, и потом они, обнявшись, падают в пропасть...

Да что же это такое!

Гешвири гладила ее по спине и приговаривала что-то вроде: «Ничего, ничего, я с тобой». Потом, когда рыдания сменились всхлипами, она сказала:

— Если все настолько плохо, не говори сама, дай распоряжение Саюре, чтобы она показала мне твою медицинскую документацию...

— Нет-нет! — запротестовала Даари. — Все... Не то чтобы плохо...

Она кое-как нашла в себе силы рассказать о словах лекаря.

Гешвири, кажется, зависла тоже.

— Но... Это же, наоборот, хорошо, — сказала она наконец. — Как ни повернется — твои дети будут уникальны! Это значит, что ты у Дракона всегда будешь на особом положении. А